Николай Оганесов - Играем в «Спринт»
— Сожалею, но они давно проданы.
Я был искренне огорчен и попросил:
— Поищите, пожалуйста, может, один все-таки завалялся?
— Простите, а вам для кого? — поинтересовалась она.
Я все еще не терял надежды заполучить желаемое и выбрал довод, который должен был сработать наверняка.
— Подарок хотел сделать девушке.
Последствия не замедлили сказаться: она обворожительно улыбнулась и, обнадежив взглядом, внезапно скрылась под прилавком.
— Сию минутку, — донеслось оттуда. Она громыхнула коробками, выдвинула и задвинула ящик. — Вот то, что вам нужно! — И протянула стальной брелок, сделанный в виде сердца, пронзенного стрелой.
Я не думал, что буду понят так буквально, да и вещица, откровенно говоря, была до предела безвкусной.
— Держала для своей знакомой, — поспешила объяснить продавщица, — но ради такого случая…
Деваться было некуда, пришлось взять сердце вместе с торчавшей из него стрелой. Выложив четыре рубля с копейками, я горячо поблагодарил хозяйку магазина и засунул свое приобретение поглубже в карман, заранее зная, что если и извлеку его на свет, то лишь затем, чтобы выбросить.
Нина ждала меня на ведущих к дому ступеньках: одна рука была прижата к груди, в другой она сжимала клочок бумаги.
Сперва я решил, что это ее собственная записка, но, увидев выражение лица, понял, что Нина чем-то сильно напугана: она стояла неподвижно и смотрела на меня расширившимися от страха глазами.
— Что случилось? — спросил я. — Что с тобой?
Она протянула мне листок и, как автомат, в котором полностью раскрутилась пружина, так и застыла с согнутой в локте рукой.
«Жду в 5. Стас».
Я отметил, что послание выполнено на том же сорте мелованной бумаги, что и анонимные письма, но написано от руки. Последнее не могло меня не обрадовать — это означало, что проверка закончилась и что отныне я пользуюсь у Стаса полным доверием.
— Где ты это нашла?
— В почтовом ящике… Ты пойдешь? — Нина говорила тихо, словно боялась, что ее услышит кто-то третий. — Прошу тебя, не ходи… Это страшные люди! Не ходи к ним, слышишь?!
Она продолжала говорить, убеждая, настаивая, требуя, а я украдкой поглядывал на стрелки своего хронометра.
До пяти оставалось чуть больше двух часов.
4
Стас встретил меня по-королевски.
Один из столиков в глубине бара был сервирован большой вазой с фруктами, блюдом, на котором лежали бутерброды с черной икрой, рядом стояла другая ваза — с пирожными, кофейник, ведерко со льдом и бутылка мартини. На соседнем столике чуть слышно гудел вентилятор.
— Ты закрыл? — спросил Стас у Витька.
Сегодня на бармене был белый, сильно приталенный пиджак, бледно-сиреневая рубашка с неизменной бабочкой на шее. От него за версту несло одеколоном и апельсиновой резинкой.
Впустив меня в бар, Витек остался стоять сбоку и немного сзади, в шаге за моей спиной, разыгрывая из себя не то часового, не то телохранителя.
— Все о'кэй, босс, — доложил он. — Запер на засов и табличку повесил.
— Оставь нас, — распорядился Стас и указал мне на кресло. — Присаживайся, Вальдемар.
Бармен послушно удалился в подсобку, а я сел напротив, спустив между коленей кожаную сумку, где лежал включенный на запись магнитофон — самый маленький из тех, что я нашел в кузнецовской коллекции.
К числу его преимуществ относилась абсолютная бесшумность в работе, к недостаткам — получасовой запас пленки. Правда, в кассете имелась вторая дорожка, а в сумке лежали еще две запасные кассеты. В том случае, если меня обыщут сразу и обнаружат магнитофон, ничего страшного нет — скажу, что был на пляже, а магнитофон взял, чтобы послушать музыку. Ну а если обыщут в конце, я успею сменить кассету с записью беседы, так как предпринял кое-какие меры на этот счет. Что касается запаса пленки, то оставалось надеяться на телеграфный стиль Стаса. Я тоже настроился говорить в его манере, сжато, по возможности без эмоций.
Что из этого получилось, видно из стенограммы нашей беседы.
СТАС: Кофе?
Я: С удовольствием.
СТАС: Сандвичи?
Я: Благодарю, я сыт.
СТАС: А я перекушу. Не обедал сегодня (поедая бутерброды). Что-то ты невеселый сегодня, а, Вальдемар? Нервничаешь?
Я: Не вижу причин.
СТАС: Вот и я думаю, с чего бы это…
Я: Просто у меня мало времени.
СТАС: У тебя? А может, у машинки, которая стрекочет в твоей сумке?
Я (после паузы): Нет у меня никакой машинки.
СТАС: Небось еще на улице включил?
Я: У тебя, случаем, не мания преследования?
СТАС: У меня? А тебе не кажется, Вальдемар, что мы поменялись ролями? В прошлый раз на преследования жаловался ты.
Я: Зачем ты меня позвал? Упражняться в остроумии?
СТАС: Куда мне. Шутник у нас ты… Между прочим, с Герасем — тоже твоя шутка?
Я: При чем тут Герась?
СТАС: Я думал, ты мне расскажешь. Это не меня, а тебя видели здесь вчера в семь вечера.
Я: Ну и что? Горло зашел промочить. Разве запрещено?
СТАС: Да нет. Витек вон говорит, что вы вместе из бара вышли. А через десять минут Герася в морг увезли. Странное совпадение. Ты не находишь?
Я: В совпадениях всегда есть что-то странное. Не исключено, что в это же время где-то поблизости был ты или твои люди. Такое совпадение тоже вполне возможно.
СТАС: Вот ты как повернул?
Я: Мне он не мешал, а вот за тебя я бы не поручился.
СТАС: Резонно… Ты только не учел одной мелочи. Герась был моим человеком. Со всеми потрохами. От и до, понял? Живой он был для меня полезней, чем мертвый. К тому же не меня, а тебя видели с ним последним. Витек на всякий случай записал адреса всех, кто был в «Страусе», но милиция о тебе пока не знает. Пока!
Я: Это все, что ты хотел мне сказать?
СТАС: А ты не горячись… (покончив с бутербродами). Кстати, когда будешь уходить, пленочку все-таки оставь. Она мне пригодится.
Я: Какую пленочку?
СТАС: Ту самую (наливая в рюмки мартини). Боюсь, Вальдемар, ты плохо кончишь. Сначала Кузя. Вчера Герась. На твоем месте другой бы давно смотался отсюда. Рискованно работаешь. Самоуверенность и не таких, как ты, подводила… Впрочем, я это так, к слову — у каждого свой метод.
Я: Твой метод я уже изучил.
СТАС: Неужели?
Я: Представь себе. Не так уж это сложно.
СТАС: Особенно если тебе помогает такой трепач, как наш покойный друг. Ты это хотел сказать?
Я: Надеюсь, ему нашли замену, прежде чем убрать.
СТАС: Это ты мне?
Я: А то кому же?
СТАС: Ну ты даешь! Мне бы твои нервы. Повторяю: живым он был мне полезней.
Я: Еще бы, не самому же теперь торговать на «сходняке», унижаться из-за каждого червонца.
СТАС (неожиданно со злобой): Заткнись! Мой бизнес ничем не хуже твоего. Зато я не перехватчик, как некоторые!
Я: Не понял.
СТАС: Сейчас поймешь (более миролюбиво, доливая в рюмки вино). Давай-ка лучше выпьем. Прозит!
Я: Прозит…
СТАС: …Ну вот. Теперь можно переходить к деловой части. Ты обдумал мое предложение?
Я: Да.
СТАС: И что скажешь?
Я: В принципе я не против.
СТАС: Что значит «в принципе»?
Я: Это значит, я не против того, чтобы заплатить, но сначала хочу знать, за что выкладываю монету.
СТАС: А ты недогадлив.
Я: Какой есть.
СТАС: За информацию, Вальдемар. За информацию.
Я: Пустой номер. Я не плачу за информацию. Я в ней не нуждаюсь.
СТАС: Ты-то, может, и не нуждаешься. Но это не значит, что в ней не нуждается кое-кто другой.
Я: Вот пусть другой и платит.
СТАС (напористо): Деньги заплатишь ты.
Я: Вопрос прежний: за что?
СТАС: Хотя бы за возможность драпануть отсюда.
Я: А с чего ты взял, что я хочу драпануть? Мне и здесь нравится: море, солнышко светит, друзья, вот, бутербродами с икрой угощают…
СТАС: Не ломай комедию. Мне все известно.
Я: Неужели все? Уважаю людей, которым все известно.
СТАС: Выходит, ты ничего не понял… Я знаю, откуда у тебя валюта.
Я: Это уже серьезней. Откуда же?
СТАС: Из «Лотоса». Сказать, во что она упакована?
Я: Попробуй.
СТАС: В парусиновые мешочки. Продолжать?
Я: Разумеется. Это страшно интересно.
СТАС: Это гораздо интересней, чем ты думаешь. Пятнадцатого вы с Кузей грабанули ресторан и валютный бар. Потом ты избавился от него и сейчас сбываешь выручку. Достаточно? Или еще?
Я: Еще, если можно. И пожалуйста, поподробней насчет моего участия в этом деле. Меня, правда, там не было, но это, как я понимаю, неважно.
СТАС: Все остришь? Я предвидел и это возражение.
Я: Тем лучше.
СТАС: Дело с «Лотосом» одному не провернуть, а почему — ты знаешь лучше меня.
Я: Не вижу связи. Нельзя ли пояснее?
СТАС: Продолжаешь темнить? Ну-ну, слушай. Я перебрал всех возможных партнеров Кузи. Всех до единого. И понял, что с ним был кто-то, кого я не знаю. Когда встретил тебя, все стало на свои места.
