Лин Гамильтон - Мадьярская венера
— Так венере двадцать пять тысяч лет или около того?
— Кости мамонта примерно двадцать пять тысяч лет.
— Вы хотите сказать, что кто-то мог вырезать статуэтку намного позднее?
— Мы не смогли найти этому доказательств. На ней не было никаких отметин от металлического ножа или чего-то подобного, — ответил он, посмеиваясь.
— Так вы абсолютно уверены, что венера подлинная?
— Чтобы я был полностью уверен, — начал он, — нужно стратиграфическое[18] подтверждение. Вы понимаете, о чем я говорю?
— Немного.
— Для нас «происхождение» означает немного другое, чем для антикварных дилеров, — начал он объяснять. — Вы проверяете, кто был владельцем конкретного предмета. В археологии мы рассматриваем происхождение артефакта как место обнаружения. Существуют прецеденты в определении подлинности предметов древности, когда можно узнать, кто был владельцем объекта в любой момент времени в течение десятилетий, если не веков, но при этом никто не может сказать с уверенностью, где был найден этот предмет. И это как раз такой случай.
Несмотря на всю науку по определению возраста, стратиграфия является главным способом оценки предметов по месту раскопок. Мы называем это археостратиграфия, когда термин применяется в археологии, по очевидным причинам. Определяется, где конкретно был найден объект: в горизонтальной матрице или сетке, или в вертикальном измерении, то есть в каком слое или пласте находился объект, его соотнесенность с другими объектами, находящимися над и под ним, или даже в том же самом пласте. Если я изъясняюсь чересчур учено, скажите.
— Да нет, это очень познавательно, — заверила я. — Пожалуйста, продолжайте.
— Ах, нет ничего лучше, чем заинтересованная аудитория для лабораторного маньяка. Вы можете прервать меня в любой момент. Постараюсь покороче. Принципы, если хотите, законы, по которым работает стратиграфия, достаточно очевидны. Более старые пласты покрыты более молодыми. Материал из более старых может перейти в новые, но никак не наоборот. Если объект продвинулся сквозь несколько слоев, он не может быть более поздним, чем пласт, в котором он был обнаружен. Есть и другие правила, но это должно обрисовать общую идею. Вы все еще меня слушаете?
— Да, конечно. Если бы мне случилось участвовать в раскопках, скажем, в Месопотамии, то в процессе я бы прошла через несколько цивилизаций и, возможно, городов. Если бы я обнаружила предмет на одном уровне, он мог бы оказаться более древним, но его все-таки можно использовать. В конце концов, я занимаюсь торговлей антиквариатом. Я хочу, чтобы люди использовали предметы из более ранних эпох. Так что поставить у себя в гостиной статую из доколумбовой эпохи не только возможно, но и случается достаточно часто.
— Вот именно, — подтвердил он. — Но вы бы не нашли полиэтиленовый пакет в слое четвертого века, а если бы и нашли, возникла бы проблема. Это означало бы наверняка, что кто-то вмешался в раскопки.
— Правильно, — согласилась я.
— Таким образом, стратиграфия просто неоценима в определении последовательностей на месте раскопок и относительного возраста исследуемых артефактов. Теперь об этих так называемых венерах палеолита, — продолжил он. — Их находят повсеместно, и некоторые из них не задокументированы должным образом. Такое впечатление, что они просто появляются время от времени. Их находят где-нибудь в пещере, но никто не помнит, где именно. Их находят в фундаментах домов. Одна, например, была обнаружена на обочине дороги, согласно рассказу, которому я лично не верю. Нам бы пришлось сказать, что точный стратиграфический анализ был бы невозможен при таких обстоятельствах. Конечно, некоторые статуэтки были найдены археологами во время раскопок. Такие находки можно исследовать, но при этом есть и стратиграфическое подтверждение. Можно также датировать другие предметы в этом пласте, используя различные методы определения возраста в зависимости от самого объекта. Видите ли, у всех методов датирования есть свои ограничения. В случае с Мадьярской венерой мы использовали метод датирования по радиоактивному углероду, поскольку она сделана из кости мамонта, а данный метод применим к органическим объектам, то есть к объектам, которые прежде были живыми существами, если они не старше пятидесяти пяти тысяч лет, и неважно, где они были найдены. Датирование по углероду не очень точно за этим пределом, но венера вполне вписывается в этот отрезок. Для неорганики, керамики, например, или кремня, который был обожжен перед захоронением, можно использовать метод датирования по термолюминисценции, или ТЛ, который, в принципе, позволяет определять возраст еще более ранний, чем пятьдесят пять тысяч лет. Таким образом, если бы мы нашли венеру в том же пласте, что и кремневые орудия или керамические изделия, тогда можно было бы датировать двумя способами. И если бы они совпали, мы были бы более уверенны в результате.
— Итак, для этой конкретной венеры у нас есть дата, определенная по радиоактивному углероду, — примерно двадцать пять тысяч лет, и лишь отрывочные сведения о том, где она была обнаружена, — сделала я вывод.
— Точно. Говорят, что ее нашли в пещере. В какой пещере? Где находится эта пещера? В каком контексте? Доктор Молнар показывал мне дневники того человека… как там его по имени?
— Пайпер.
— Пайпера, — согласился он. — Мы и дневники исследовали, и чернила, и бумагу проверили. Кажется, Пайпер знал, что делал. Все его действие тщательно задокументированы. Так что отрывочные сведения — это лучше, чем ничего. Но ведь нам не известно место раскопок?
— Что вы конкретно имеете в виду?
— Я говорю, что возраст кости мамонта примерно двадцать пять тысяч лет, что нам не удалось найти никакого свидетельства, никаких явных улик, указывающих на фальсификацию, что чернила и бумага дневников датируется примерно 1900 годом. Это все, что я могу сказать. Могу только добавить, что большинство венер обычно датируются этим примерным временным периодом, по крайней мере, все сходится. И они все примерно одинаковой внешности: достаточно широкие в талии, большие отвислые груди, но маленькие головы, а также конусообразные конечности и головы. Эта венера подходит по всем параметрам.
— А что насчет охры?
— Вот. Были обнаружены следы охры. Доктор Молнар говорит, что недалеко оттуда была откопана охра возрастом примерно тридцать — сорок тысяч лет. Получается, что немного старше венеры, но это только показывает, что охра была ценным материалом в этой части света.
— Спасибо большое за информацию, — сказала я.
— Да не за что. Надеюсь, я не наскучил вам.
— Вовсе нет! — заверила я его. — По правде говоря, все это так интересно и волнующе. Спасибо.
— Пожалуйста, — ответил он.
— Можно задать вам последний вопрос?
— Давайте.
— По моей личной теории вы проводите исследования, когда у вас возникают сомнения насчет какого-нибудь объекта. То есть, когда, взглянув на предмет древности, меня что-то начинает беспокоить, даже если я не могу точно сказать, что именно мне не нравится, я отнесу его на проверку. Итак, если отбросить в сторону эту археостратиграфию и постараться забыть на время условия и оговорки, которые приходится делать, когда речь заходит об исследовании, вас что-нибудь настораживает в Мадьярской венере? Как вы считаете, она подлинная?
— Я не могу утверждать со стопроцентной уверенностью, — замялся он. — Но, полагаю, что мой ответ был бы «да», думаю, она подлинная.
— Благодарю, — сказала я.
— Вы не пришлете мне копию статьи? — спросил он.
— Конечно, — ответила я. Я бы, конечно, послала, если бы вообще ее написала.
Едва ли полученная информация хоть что-то прояснила и определено было пространство для маневра, не важно, с какой стороны головоломки подступаться. Если хотелось верить, что венера подлинная, имелись доказательства, что так оно и есть. Если вам не хотелось в это верить, если вы, к примеру, были бы Дианой, то и в этом случае у вас было бы достаточно фактов. Хотя, на мой взгляд, все начинало выглядеть убедительным и даже неопровержимым: венера — настоящая. Я посмотрела на часы. Настало время отчета для див.
* * *Они сидели в фойе и пили чай. Выглядели девочки вполне довольными собой.
— Мы выполнили задание, — заявила Сибилла. — От начала до конца.
— Я впечатлена, — ответила я. — Что у вас там получилось?
— Сначала ты, — потребовала Грэйс.
Я рассказала им про длинный разговор с Фредериком Мэдисоном. Но не стала упоминать Коваша.
— Теперь ваша очередь, — сказала я.
— Давай, Сибилла, — подтолкнула ее Моргана. — Тебе же удалось сделать большое открытие.
— Какое еще большое открытие?
— Да погоди ты, — шикнула Моргана. — Ну, Сибилла?
