Марина Серова - Огонь прекрасных глаз
– Что за безумные шуточки… Макс? К чему весь этот спектакль? И где Кира?!
– Здравствуй, Асенька. Кира в порядке, с ней хорошо обращаются, ведь ты выполнила условие и пришла одна.
– Я тебе не верю, я хочу сейчас же увидеть ее!
– Хорошо. Желание гостьи, да к тому же еще и дамы – закон, – он явно играл роль галантного кавалера. Макс подошел к задрапированной дорогой тяжелой тканью стене, отодвинул штору, под которой оказалось окно, и в соседней комнате Ася увидела Киру. Эта комната, видимо, была внутренней в доме.
– Говори, что тебе надо, и мы с Кирой уйдем отсюда, – сказала Ася.
– А ты не догадываешься, зачем ты здесь?
– Чтобы забрать Киру, ведь ты хотел, чтобы за ней пришла именно я?
– Хм, Кира сыграла свою роль…
– Какую еще роль?! Ты ничего не путаешь? Зачем ты меня сюда заманил таким диким способом?! Это уж очень смахивает на дешевый боевик. Зачем я тебе понадобилась? Ведь тогда ты бросил меня ради…
– Присядь, Асенька, в ногах правды нет, – Каверин гостеприимным жестом указал на мягкий широкий диван, возле которого стоял низкий столик. – Разговор нам с тобой предстоит долгий.
– Я не желаю с тобой разговаривать в принципе, ни долго, ни коротко!
– И все же, принцесса моя, придется. Ты ошибаешься, если считаешь, что это я тебя бросил: ведь ты первая подала на развод и сразу же вышла замуж за Илюшку, этого папенькиного сынка.
Ася не стала возражать, потому что все действительно было так, как говорил Каверин.
– Только одно уточнение: я поступила так потому, что ты стал открыто крутить шашни с этой дурой Матвеевой.
– А ты знаешь, почему я с ней связался? Потому что ты не испытывала ко мне никаких чувств, а она любила меня! А ведь каждому хочется, чтобы его обожали, хочется тепла и ласки.
И опять Ася не нашлась с ответом.
– Слушай, Макс, к чему все эти воспоминания? Ты решил писать мемуары и теперь собираешь недостающий материал?
– Ася, давай начнем все сначала! Нет, не смотри на меня как на ненормального. Я понял, что, кроме тебя, мне никто не нужен.
– Все уже в далеком прошлом, и если, как ты совершенно верно заметил, я не любила тебя тогда, то не смогу полюбить и сейчас.
– Тогда ты не достанешься никому, и уж тем более своему Снегиреву!
– Откуда ты о нем знаешь?!
– От Вики, душа моя.
– А как ты с ней…
– Балетный мир тесен. Она просто со смеху покатывалась, когда рассказывала, как ты его тогда отшила. А ведь он совершенно ни в чем не был виноват!
– Да тебе-то откуда это знать? Ты разве был там, когда…
– Меня там не было и, естественно, быть не могло, но, опять же, небезызвестная тебе Вика все мне и объяснила.
– И что же такого интересного она тебе рассказала?
– А то, что ты, дорогая, совершенно напрасно подозревала своего Игорька в неверности! Ты вошла в зал, увидела, как Вика повисла на Игоре: обняла его за шею – она же стояла лицом к тебе – и сразу сориентировалась. А Игорь ничего не знал о вашей потасовке. Только потом он все понял и примчался на дачу, хотел все объяснить, но ты стала изображать оскорбленную гордость.
Рассказ Макса ошеломил Асю. Она и верила и не верила ему. Ей очень хотелось, чтобы все сказанное им оказалось правдой. Но какая женщина признается, да еще мужчине, что ее отвергли? А если все было так, как рассказал Макс, то, боже мой, какую же роковую ошибку она совершила тогда! Ведь и отец, и Ольга буквально умоляли ее не рубить сплеча, остыть и спокойно во всем разобраться. Но нет, она, как изволил выразиться Макс, действительно изображала оскорбленную гордость. Хотя нет, не изображала, а переживала – так остро, как это бывает только в юности, когда чувства обострены до предела, когда нет никаких красок и полутонов, только – черное и белое. Вот он, юношеский максимализм! Ася мысленно снова перенеслась в тот февральский морозный вечер, когда она в темных очках (чтобы скрыть огромный синяк) пробежала мимо охранника, крикнув ему на ходу: «Ко мне никого не пускайте!» – и, вбежав по ступенькам дачи, заперла входную дверь.
Спустя некоторое время она, подойдя к окну, увидела Игоря (тогда ее совершенно не интересовало, как он добирался, ведь машина была у нее. Все разумные мысли вытеснили бушевавшие в ее душе эмоции). Охранник что-то говорил Игорю, видимо, объяснял, что Ася не велела к себе никого пускать. Тогда Игорь закричал:
– Ася! Открой дверь, нам надо поговорить, это недоразумение!
Асю это его заявление распалило еще больше. Это «недоразумение» она видела собственными глазами. И он еще смеет!.. Она несколько раз подходила к окну и каждый раз видела сверху, со второго этажа дачи, одинокую фигуру Игоря.
Наконец она не выдержала, приняла таблетку снотворного и отключилась. Утром она поехала в город, но не к себе домой, а к Ольге (она не хотела встречаться с Игорем). Ася позвонила отцу и попросила его зайти к подруге, и сразу же заявила о своих дальнейших намерениях:
– Пап, пожалуйста, выслушай меня и не перебивай, прошу тебя! Значит, так. Я уезжаю в Пермь, к бабушке (матери Дагмары Федоровны). Там я закончу училище, заодно и за бабушкой присмотрю, она ведь уже старенькая, помнишь, мы собирались перевезти ее к себе? Всего несколько месяцев осталось до диплома, папуля, пойми меня, мне сейчас очень тяжело оставаться и дома, и в училище. Может быть, спустя какое-то время…
Но несколько месяцев растянулись на много лет. Нет, Ася регулярно приезжала к отцу в каждый свой отпуск (после окончания училища ее приняли в труппу Пермского театра оперы и балета), но, по негласному уговору, они никогда не говорили об Игоре. В Перми она почти сразу же вышла замуж за Максима Каверина, солиста балета, человека намного старше ее, но еще сохранившего мужскую привлекательность и обаяние. У него была густая темная шевелюра, карие пронзительные глаза, мощный торс с рельефными мышцами, которые, однако, не портили балетные линии его фигуры. Тогда, после разрыва с Игорем, ей было все равно, за кого выходить замуж, хотелось только одного: доказать, что свет клином на Игоре не сошелся, есть на нее и другие желающие, причем не самые худшие, но больше всего ей хотелось отомстить Игорю за то, что он, как ей тогда казалось, предпочел ей Вику. Да… Хотела отомстить ему, а получилось, что – самой себе, хотя поначалу все складывалось вроде бы неплохо. Кроме того, ей льстило, что на нее, выпускницу училища, обратил внимание такой видный мужчина, занимавший в местной балетной иерархии одно из главных мест. Ее привлекло в нем еще одно обстоятельство: фамилия. Макс был однофамильцем известного писателя Вениамина Каверина, его повестью «Два капитана» Ася буквально зачитывалась в детские годы. Ей по наивности казалось, что человек с такой фамилией обязательно должен быть таким же благородным, как и герой романа, Саня Григорьев. И она стала звать мужа не по имени, а по фамилии. Но очень скоро то, что нафантазировала, а точнее, внушила себе Ася, развеялось, как утренний туман. И перед ней предстал совершенно заурядный человек, с массой недостатков, которых просто не замечаешь, если любишь искренне и беззаветно. Но этого не было в Асином случае. Даже ее девичья мечта – чтобы брачная ночь состоялась с любимым человеком после свадьбы – исполнилась лишь наполовину. Любви-то как раз и не было! Ничто внутри Аси не откликалось, не рвалось навстречу Максу.
…Он отстранился от нее и разочарованно протянул:
– Ты какая-то неактивная. Даже на сцене в тебе больше чувств, чем в постели.
Ася промолчала. Действительность оказалась гораздо более суровой, совсем не такой, какой она ее себе представляла. Есть женщины, которые могут искусно притворяться, имитировать если не бурную страсть, то хотя бы ее подобие. Ася же не хотела, да и не могла этого делать. Ее стала раздражать в муже буквально каждая мелочь: то он разбрасывает свои вещи по всей спальне, то слишком громко храпит, то постоянно стучит ложкой по тарелке… А уж когда с ним принялась откровенно кокетничать приезжая Света Матвеева и он вроде бы тоже не имел ничего против, Ася решила: хватит! Она не допустит, чтобы ее бросили во второй раз! Тут как раз и случай удобный подвернулся: на нее давно заглядывался Илья Лаврентьев, сын художественного руководителя театра, симпатичный русоволосый мальчик, чуть постарше ее. Как танцовщик, он был весьма посредственен, но партнером оказался очень чутким. Танцуя с ним в адажио, Ася всегда чувствовала его бережные прикосновения, очень напоминавшие прикосновения Игоря. Она так быстро подала на развод и вышла замуж за Илью, что вся труппа буквально отпала. Конечно, Ася понимала, что она поступает непорядочно, ломая жизнь еще одному человеку. Поэтому перед свадьбой она прямо сказала Илье:
– Если ты еще не передумал, то я согласна выйти за тебя замуж, но о моих чувствах к тебе, вернее, об их отсутствии, ты знаешь.
– Ася, я на все согласен, лишь бы быть с тобой!
Он втайне надеялся, что со временем Ася полюбит его по-настоящему. Жизнь не дала ему этого шанса: он погиб в байдарочном походе по Урал-реке. Злые языки в театре говорили, что он это сделал осознанно, не выдержав холодного обращения своей супруги.
