Мария Спасская - Роковой оберег Марины Цветаевой
— Кристинка, Смирнова сказала, ты на курсы повышения квалификации ездила? — возбужденно проговорила она.
— Ну, ездила, и что? — откликнулась массажистка.
— Гостиница то хоть приличная была? А то нас в прошлый раз запихнули в бывшую общагу, так это был какой то кошмар!
— Да все нормально, Юль, — заулыбалась Веденеева. — Нормальная гостиница, приличное питание, преподаватели тоже ничего. Мужички как на подбор. Тебе бы понравились.
— Ладно, тогда скажу Смирновой, пусть меня в следующую группу запишет.
Блондинистая Юля умчалась так же стремительно, как и появилась, и Веденеева вопросительно вскинула бровь.
— Дело в том, что я — дочь убитой Марьяны Колесниковой, — сказала я.
Массажистка кинула на меня быстрый взгляд и проговорила:
— Мне очень жаль, что с вашей матерью случилась беда, но я не понимаю, чем могу вам помочь.
— Вы дали показания, подтверждающие алиби Вероники Полянски, — пустилась я в объяснения. — Вроде бы на прошлой неделе в ночь с четверга на пятницу вы видели подругу моей мамы на улице недалеко от своего дома.
— Я рассказала в полиции так, как было, — несколько строже, чем следовало бы в подобной ситуации, проговорила женщина. — Мне нечего больше добавить.
— И вы своими глазами видели на поводке у Вероники йорка в красном комбинезоне? — недоверчиво прищурилась я.
— Да, видела, — невозмутимо откликнулась массажистка. — А в чем дело?
— Понимаете, домработница тем вечером случайно выпустила Босю на улицу, и в ту ночь, о которой идет речь, собаки дома не было. Она убежала. Как же вы могли видеть Веронику с собакой?
— Знаете, девушка, — раздраженно проговорила Кристина, — я не хочу вникать в ваши дела. Была собака, не было — мне без разницы. Я только рассказываю то, что видела. Мне жаль, что на вашу семью обрушилось такое страшное горе, но я не имею к нему никакого отношения. А теперь простите, мне надо работать.
И, встав из за стола, массажистка широким шагом устремилась к двери, распахнула ее и крикнула в коридор:
— Следующий! Заходите!
В кабинет вошел прихрамывающий парень, и мне ничего не оставалось, как покинуть помещение. Двигаясь по коридору в сторону лифта, я поравнялась с дверью, на которой чернела надпись: «Заместитель главного врача по лечебной работе Смирнова Л. В.» и замедлила шаг. А что если заглянуть к Л. В. Смирновой и выяснить числа, когда Веденеева отсутствовала в городе? Похоже, массажистка вернулась совсем недавно, об этом свидетельствует разговор старичков и комментарии высокой блондинки насчет курсов, и будет нелишним уточнить конкретные сроки пребывания Веденеевой на этих самых курсах. Мне повезло, Лидия Владиславовна — так звали Смирнову — оказалась женщиной общительной и чуткой и отнеслась к моим вопросам с искренним участием. Она подняла документы и сообщила, что в ночь убийства ее подчиненная никак не могла видеть Веронику Полянски недалеко от своего дома, потому что находилась в Москве. Желая мне помочь, заведующая вызвала Кристину к себе в кабинет и стала спрашивать, для чего она говорит неправду.
— Меня попросили, — не стала отпираться массажистка, понимая, что глупо врать дальше.
— Кто попросил? — насторожилась я, почти физически ощущая, как рушится алиби маминой подруги.
— Тимофей Ильич, — выдавила из себя Веденеева.
— Егоров? — переспросила я, не в силах скрыть удивления.
— Егоров, — эхом откликнулась женщина. И сбивчиво пояснила: — Тимофей Ильич — мой постоянный клиент, у него подагра, и без массажа он не может обходиться. Он меня и попросил.
Представляю, как у меня вытянулось лицо. Трудно было ожидать подобной прыти от больного девяностолетнего старика. А вот поди ж ты — подбил массажистку организовать Веронике алиби. Только зачем?
— Я говорила Тимофею Ильичу, что, если копнут поглубже — все откроется, — плаксиво затянула массажистка. — Он только рукой махал — никто, говорит, не будет ничего копать. Я и согласилась.
— Много он тебе дал? — неприязненно глядя на Веденееву, протянула заместитель главврача.
— Ну, так, нормально, — смутилась женщина. — Я машину в кредит взяла, каждая копейка на счету.
— Лидия Владиславовна, — обернулась я к начальнице массажистки, — отпустите Кристину пораньше. Нужно, чтобы она повторила все следователю.
— Конечно, пусть идет, — разрешила Смирнова. — Мы тут сами без нее справимся.
В полицейском управлении свидетельница призналась в даче ложных показаний, и Валерий Львович восхищенно молвил, как только за Веденеевой закрылась дверь:
— Женя, вы удивительная девушка! Как вам удалось заставить Веденееву сказать правду?
— Я просто побеседовала с ее начальством и выяснила, была ли свидетельница в ночь убийства в городе, — пояснила я.
— Я даже предположить не мог, что Кристина врет! — повысил голос Лизяев. — У нее не было повода вводить в заблуждение следствие. А вы молодец, догадались ее проверить. Так сказать, проявили инициативу.
— Теперь ваша очередь проявить инициативу, — подхватила я, — и как следует допросить Егорова.
— Все это так, Женя, но тут мы натыкаемся на полное отсутствие логики, — поскучнел Лизяев. — Если Вероника осталась без денег, то как она смогла уговорить Тимофея Ильича подкупить массажистку, чтобы Веденеева дала показания в ее пользу?
— Понятия не имею, — честно призналась я. — Сходите к ветерану, поговорите с ним сами, может, ваш острый глаз сможет уловить что то необычное.
Получив немудреный комплимент, следователь зарделся от удовольствия и поднялся с места, одергивая пиджак.
— Ну что же, поехали, — распорядился он.
— А я вам зачем? — насторожилась я.
— Два глаза хорошо, а четыре лучше, — отозвался сотрудник следственных органов.
* * *В доме на улице Сосновой нас не ждали. На стук в калитку долго никто не отвечал, только овчарка рвалась с цепи, заливаясь безудержным лаем. Когда собака совсем охрипла, дверь открылась, и на пороге появился Михаил в кальсонах и майке. Было заметно, что он только что со сна. Близоруко щурясь, сын Егорова стоял и смотрел на нас, всклокоченный и помятый.
— Чего надо? — буркнул он, почесывая седую грудь.
— Добрый день, полиция, следователь Лизяев, — представился Валерий Львович. И, глядя в передернувшееся лицо Мамаева, пояснил: — Нам необходимо побеседовать с Тимофеем Ильичом.
— Отец лежит, плохо себя чувствует, — широко зевнул Михаил.
— Значит, мы будем разговаривать с вами, — настаивал следователь. — Позвольте войти, чтобы не кричать из за забора.
И нас впустили в дом. На этот раз ветеран не вышел меня встречать, и нам со следователем пришлось пройти через гостиную и кухню в комнату Тимофея Ильича. В доме сохранились следы недавнего пиршества и все еще пахло сигаретным дымом. На столе стояли тарелки с объедками и окурками, лежали грязные вилки, ютились мисочки с заветрившимися закусками, а на полу выстроилась шеренга пустых бутылок из под водки. Мы пришли в тот момент, когда Михаил, сдвинув посуду в сторону и освободив часть стола, ел щи. На углу стояла щербатая тарелка с горячим варевом из кислой капусты, из которой торчала ложка. Впустив нас в дом и указав, куда идти, Михаил вернулся к прерванной трапезе. Мы подошли к комнате ветерана и постучали в дверь.
Старик лежал в кровати, по пояс укрытый одеялом.
— Добрый день, мы к вам, — с порога сообщил следователь Лизяев. — Из управления полиции.
— Чему обязан… — хмуро осведомился Тимофей Ильич, приподнимая голову.
— Позвольте, мы присядем, — пробормотал следователь, бесцеремонно устремляясь к креслу у окна. Мне оставался жесткий стул за изголовьем кровати, куда я и присела, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания ветерана. Я подозревала, что, узнав меня, Тимофей Ильич тут же начнет расспрашивать об обещанной статье про Леди и, не услышав ничего утешительного, не захочет беседовать с Лизяевым.
— На прошлой неделе в ночь с четверга на пятницу была убита Марьяна Колесникова, — начал Валерий Львович. — В деле имеются показания свидетельницы Веденеевой, от которых она в настоящий момент отказывается. Веденеева уверяет, что вы, Тимофей Ильич, заплатили за то, чтобы она соврала полиции и рассказала, будто видела Веронику Полянски гуляющей с собакой в начале третьего утра и будто выглядела Полянски сильно замерзшей.
— Кто заплатил? Я? — удивился хозяин. — Зачем мне это?
— Но вы ведь знаете Кристину Веденееву? — настаивал следователь.
— Массажистку из поликлиники? Конечно, знаю. Она ходит ко мне последние два года, потому что сам я далеко ходить не могу. Стар стал для походов, и подагра мучит.
— А с Вероникой Полянски вы знакомы?
— Впервые слышу это имя, — отозвался старик.
— И вы хотите сказать, что не просили вашу массажистку устроить Веронике Николаевне алиби?
