Антон Леонтьев - Шпионка, пришедшая с севера
Таня постаралась успокоиться. Пиа вновь захрапела. Мысли путались, Таня вздрогнула — раздался оглушительный визг сирены.
— Подъем, — прокричала Пиа. — Шесть часов. И рекомендую не задерживаться, иначе попадешь в карцер.
Я там ни разу не была и не собираюсь там оказаться.
Таня сполоснула лицо холодной водой. Это ее первый день: Ей придется провести в Святой Берте еще тысячи таких дней.
Двери камер распахнулись. В коридор вышли заключенные из всех камер. По стенке и около выхода расположились надзиратели. У каждого из них было оружие и резиновая дубинка.
— В столовую, — произнесла, зевая, Пиа. — Кормят здесь отвратительно. Тебе небось таскали специальные блюда. Ну да, ты же белая кость.
Тюремная столовая располагалась в бывшей монастырской трапезной. Низкие своды, мрачная расцветка.
В столовой стоял галдеж — сразу несколько сотен женщин завтракали. Таня получила порцию риса, кофе, салат и кусок мяса.
— Сегодня они что-то расщедрились, — заметила Пиа. — Эй, стой, — приказала она Татьяне. — Сразу видно, что ты новенькая. Пошли, сядешь со мной.
Они прошествовали мимо стола, за которым кучковалось несколько женщин. Одна из них, мулатка с красноватым шрамом на левой щеке, присвистнула. Словно по команде, воцарилась тишина.
— А где же твое приветствие, Пиа? — Мулатка говорила с легким акцентом. — Совсем зазналась.
Верноподданнический смех за столом взбодрил мулатку. Она продолжала:
— И кто это такая с тобой? Новенькая? Ты что, не растолковала ей, что все новенькие должны спросить у меня, где занять место? Нехорошо, Пиа, очень нехорошо…
Пиа изменилась в лице. Таня заметила, что ее соседка испытывает страх. Заискивающим голосом она произнесла:
— Извини, Каролина, я тебя не увидела…
— Да что ты?
Мулатка встала из-за стола, обогнула его и приблизилась к Пие. Надзиратели, как будто по команде, отвернулись. Пиа отступила назад. Одна из дамочек подставила ей подножку, и если бы Таня не поддержала ее, она вместе с подносом грохнулась бы на пол.
— Какая ты неловкая, Пиа, — мулатка выбила у нее из рук поднос. Завтрак покатился по полу. — А ведь больше не получишь, придется тебе оставаться целый день голодной. Но в следующий раз разуешь глаза и поздороваешься со мной. А ты кто такая?
Каролина схватила Таню за щеку. Таня бросила в нее поднос. Рис застрял в черных волосах Каролины, горячий кофе брызнул в лицо, мулатка взвыла от боли.
— Ах ты, тварь! — прошипела она и занесла руку, Таня на лету перехватила ее и дернула вниз. Каролина охнула и осела на пол.
— Прекратить! — Надзирательница подскочила к Тане и оттолкнула ее в сторону. — Немедленно прекратить драку. Все расселись по своим местам. Или захотели в карцер?
— Спасибо, — шепнула Пиа Тане, когда они оказались за столом. Таня проводила взглядом мулатку. Та, поддерживаемая несколькими женщинами, с трудом уселась на стул. — Но не стоило тебе так делать. Это — Каролина, любимица Доминики. Она ее правая рука, стучит на всех, и поэтому может позволить себе многое.
Она считает, что может всеми помыкать. Она очень подлая и злопамятная. Говорят, что шрам у нее из-за того, что она пыталась убить бросившего ее возлюбленного.
Каролина очищала волосы от риса. Таня снова посмотрела на мулатку. Та взглянула на Таню. Мулатка сузила глаза и что-то произнесла, ее соседки оглушительно рассмеялись.
— Ты нажила себе врага. Каролина получила пятнадцать лет за торговлю наркотиками. Ей еще долго сидеть.
— Я не собираюсь перед ней унижаться, — сказала Таня.
— Возьми, — услышала Таня чей-то голос. Она увидела около себя старуху — худую, высокую, облаченную в серую робу, с взлохмаченными волосами и безумным взглядом. Она протягивала ей стакан кофе. — Ты заслужила.
— Лучше возьми, — шепнула ей Пиа. — Это местная сумасшедшая, она отравила то ли мужа, то ли всю семью, у нее пожизненное. Не бойся, в кофе нет яда. Ты ей понравилась.
Таня взяла стакан кофе, который приятно грел ладони. Вокруг нее преступницы, у каждой — своя судьба.
Она одна из них. Но имеет ли она право осуждать кого-то? Вряд ли. Иногда жизнь складывается так, что преступление становится единственным решением.
Убийство… Пошла бы она на убийство, если бы знала, что сможет выйти из Святой Берты завтра утром? Таня не знала. Но как же ей хочется оказаться на свободе! Прямо сейчас, сию секунду.
Окажись она сейчас на свободе… Она бы отомстила всем, кто бросил ее в Святую Берту. Всем, кто разыграл ее в покер, кто сделал ее пешкой в виртуозной шахматной партии.
— Я подарю тебе миллион, — прошептала старуха, глядя на Таню. — Я подарю тебе десять миллионов, сто миллионов…
— Не обращай на нее внимания, — произнесла Пиа. — Она здесь с незапамятных времен. Вообразила, что до чертиков богата, и пристает ко всем, обещая подарить миллионы. На самом деле она бедна, как церковная мышь. Ее арестовали под мостом, где она жила в картонной коробке.
Старуха, казалось, внимательно слушала, наклонив голову. Таня с сожалением посмотрела на нее. Неужели Святая Берта сделает с ней то же самое? Не может быть, она не хочет превращаться в местную достопримечательность.
Таня и Пиа скудно позавтракали, а потом отправились на работу. В зависимости от смены женщины работали в мастерских или прачечной. В первый раз Таня оказалась у огромной гладильной машины. Святая Берта выполняла заказы жителей Бертрана, неплохо на этом зарабатывая. У каждого заключенного имелся личный счет в банке, куда переводились деньги, заработанные им в неволе. Таня прикинула — если она выйдет на свободу через тридцать лет, то у нее будет вполне приличная сумма, чтобы начать новую жизнь.
Только кто начинает жизнь в пятьдесят лет?
— Я тебе все объясню, — сказала Пиа. Она уже освоилась в тюрьме. От Тани требовалось привозить тяжелую тележку, груженную грязным бельем, к стиральной машине. — Потом, когда появится квалификация, тебя допустят и на другие работы.
Через полчаса после начала работы Таня поняла, что устала. Металлическая тележка, забитая тюками с бельем, казалась неподъемной. Ей требовалось преодолеть около двухсот метров — туда и обратно. Женщины занимались каждая своим делом.
Таня отправилась в очередной рейс. Тележка скрипела по бетонному полу, помещение прачечной было заполнено паром, который делал кожу красной и ел глаза. Таня оказалась около тупика, затянутого решеткой и закрытого на несколько висячих замков. Ей требовалось пройти мимо него, завернуть направо, далее по коридору, спуститься вниз. Вместо это она увидела фигуру, которая преградила ей дорогу. Женщина с кривой улыбкой поставила ногу на тележку.
— Стоять, — произнесла она. — Куда спешишь, идиотка?
Таня оглянулась. Позади, как из тумана, возникли еще две фигуры, которые отрезали ей путь к отступлению. Наконец, появилась предводительница клана — мулатка Каролина. Она медленно подошла к Тане, внимательно ее осмотрела и произнесла:
— Вот ты какая, русская шпионка. Знаешь, что бывает с теми, кто не повинуется мне и поднимает на меня руку?
Блеснула сталь самодельного ножа. Таня отпрянула. Каролина засмеялась:
— Испугалась? Посмотри на эту игрушку, она вполне может оказаться у тебя между ребер или в горле.
Одна из «шестерок» Каролины подошла к Тане и ударила ее в грудь. Другая женщина, как гиена, подскочила и толкнула Полесскую в спину. Каролина с ухмылкой наблюдала за тем, как Таню, словно мяч, кидали в разные стороны.
— Не будь дурой, — сказала она. — Ты мне нравишься, можешь присоединяться к нам. Зачем тебе эта лахудра Пиа? Я у нас власть, а ты из тех, кому требуется власть.
Таня сжала губы. Она не собирается вступать в банду Каролины и становиться ее прислужницей. В тот момент, когда одна из женщин нанесла ей удар в бок, Таня развернулась и толкнула груженную бельем тележку на Каролину. Тележка помчалась прямо на нее. Каролина еле успела метнуться в сторону, освободив дорогу. Таня мигом скользнула в образовавшуюся брешь.
— Стоять, русская! — услышала она голос Каролины. — Я еще не закончила разговор с тобой.
— Ты и не начинала, — ответила Таня.
Пар, заполнивший прачечную, надежно скрывал ее от преследователей. На обратном пути Таня выбрала другую дорогу, более длинную, но менее опасную. В тот день Каролина больше не приставала к ней, но Таня шала, что мулатка со шрамом так просто ее не оставит.
Придется бороться с ней. Бороться за выживание.
Таня отметила первую неделю пребывания в Бертране. Она уже привыкла к тюрьме и с некоторым ужасом стала осознавать, что вскоре сможет именовать Святую Берту своим домом. Роджер Ли просил встречи с ней, но она, подумав, отказала адвокату. Ей не хотелось снова видеть его. Он ее предал, предал с самого начала. Адвокат прислал письмо, в котором в официальных выражениях констатировал, что он не в силах что-то сделать и, таким образом, его миссия исчерпана. Таня и не сомневалась, что он вскоре бросит ее. Кто она теперь — обыкновенная заключенная, приговоренная к тридцати годам. Общественность потеряла к ней интерес.
