Виктор Пронин - Брызги шампанского
– Третий день, – ответил я так же значительно, будто пароль произносил.
– Говорят, еще не меньше недели будет херачить.
– Вода – десять градусов тепла, – продолжал я словами пароля.
– Маловато, – кивнул он понимающе. – Вода ничего, но, понимаешь, ноги мерзнут.
– Сегодня утром вдоль берега была ледяная кромка... Небольшая такая, сантиметров десять. Но тянулась до самого Карадага.
– Ишь ты, – сказал он без удивления. – Выпить бы чего-нибудь... Ты как?
– Надо!
– Дальше на набережной стоит небольшой магазинчик... «Коктебель» называется. В нем все настоящее, прямо с завода по оптовым ценам. Самый дешевый магазинчик, но о нем никто не знает.
– А ты как узнал?
– Верные люди сказали.
– Такие бывают?
– Когда дело касается коньяка... Бывают. А красавица твоя сбежала?
– Красавица? – не понял я.
– Маленькая такая, черненькая... Шустрая. Слушай сюда, мужик... Здесь все обо всех знают. Ты только посмотрел в ее сторону, а по набережной уж шепоток пошел. За вами уже вторую неделю весь Коктебель наблюдает бдительно и неотрывно. Поэтому – не надо.
– Что не надо?
– Делать большие глаза.
Полубанкир-полукиллер был невысок ростом, молод, румян, лыс и уверен в себе. Ходил он в спортивном костюме, который развевался на нем, как знамя на древке. Какие-то тапки на босу ногу шлепали по асфальту, на лужи он не обращал внимания, шел так, будто этих луж и не было вовсе, хотя в некоторых ноги его скрывались по щиколотку.
– Надолго сюда?
– Как получится.
– Я тоже. У меня яхта здесь, – неожиданно изменил он тему разговора. – «Касатка» называется. Хочешь покататься?
– Хорошая яхта?
– Миллион долларов с командой и с зимним содержанием. Бери свою красавицу, и махнем за горизонт.
– Прямо сейчас?
– Нет, сейчас уже поздно. Темнеет, – мой собеседник отвечал только на поставленный вопрос, прямо и нелукаво. – Андрей, – он протянул руку. Она оказалась мокрой от дождя, но крепкой, видно, чем-то занимался.
– Евгений, – с запинкой сказал я, с трудом вспомнив собственное чужое имя.
– Этот мясистый, в белом... Твой приятель? – неожиданно спросил Андрей.
– Какой мясистый?
– Я думал, вы вместе... Как увижу тебя – через минуту он идет. Или наоборот. Вот иду сейчас и удивляюсь – чего это мясистого не видно.
Мой новый друг Андрей шел размашисто, шлепал своими резиновыми подошвами, смотрел только вперед, слова произносил легко, как бы между прочим, не придавая им никакого значения.
– Я его видел с твоей девочкой, – сказал Андрей после долгого молчания. Из чего я понял, что тему он держит, слова произносит не случайные.
– Приставал?
– Не то чтобы... Он ведь знает, что ты с ней... Может, о тебе что-то хотел спросить. Так бывает в жизни, – он наконец посмотрел на меня весело, но веселость его не была простодушной. – Если увижу, покажу. Ничего, плотненький мужик, говорю же – мясистый. Озабоченный какой-то. Он мне не показался отдыхающим.
– Может, местный?
– Местный будет тебе вот так шататься по набережной при полном параде? Не надо, мужик, то есть Женя. Ты ведь Женя? Не надо. Хочешь, я тебе его покажу?
– Хочу.
– Так и скажи.
– Так и говорю. Открытым текстом.
– Я немного знаю эту публику... Ты бы вот так не шатался.
– Как?
– Будто ты в Коктебеле.
– А где же я?
– Извини, Женя... Может быть, я лезу куда мне не надо... Но раз уж начал, закончу. У меня такое впечатление, что ты не в Коктебеле, а на мушке.
– Так, – и ничего больше я сказать не смог.
– Я прав?
– Все мы на мушке.
– Значит, прав. А вот и «Коктебель». Зайдем? Хороший коньяк и стоит всего шестнадцать гривен с полтиной. Магазинчик, правда, излишне освещен... Но рискнем!
Андрей пропустил меня вперед, сам поднялся по ступенькам следом. Обернувшись назад, я увидел, что он, остановившись на крыльце, внимательно смотрит то в одну сторону вдоль набережной, то в другую. И, словно убедившись в полной нашей безопасности, переступил порог.
– Мясистые, они, знаешь, мокнут... Размокают. Влажной погоды избегают. Не заметил я его. Увижу – скажу. Не переживай.
– Да я вроде ничего.
– Вот коньяк, о котором я тебе говорил. Так и называется – «Коктебель». Это магазин коньячного завода. Во-первых, без подделки, а во-вторых, на треть дешевле.
Мне было с ним легко – он так сыпал словами, что я мог молчать, лишь изредка склоняя голову то в одну, то в другую сторону. Этого было вполне достаточно для поддержания разговора. Мне вообще-то показалось немного странным, что человек, у которого на волнах пляшет яхта за миллион долларов, рассуждает о том, где можно купить коньяк на пять гривен дешевле. Но, пораскинув умишком, понял, что это нормально. Не всегда у него была яхта, ох, не всегда. Он и сам еще не привык к ней и купил, видимо, только потому, что на какой-то картинке в каком-то журнале увидел синее море, яхту с белоснежными парусами, какую-нибудь обалденную Шарончиху, и взвизгнула его душа от жажды жизни красивой и влюбленной.
Мы взяли две бутылки коньяка. Одну бутылку взял он, вторую я. Решили, что нам этого будет вполне достаточно. Я хотел было взять шампанское из Нового Света, но он решительно отверг эту идею.
– Шампанское под дождем? – воскликнул изумленно. – Да никогда! Да ни за что!
Мне оставалось только подчиниться.
Едва мы вышли из «Коктебеля», к нам подошли две мокрые девчушки и вручили по клочку бумаги. Оказалось, это приглашения в клуб «Душка» на стриптиз. На бумажке была изображена голая баба почему-то спиной к зрителю да еще и в громадной черной шляпе, которая закрывала всю голову, видимо, как наиболее интимное место, и половину спины. На руках у бабы были перчатки, напоминающие мотоциклетные, но с дырками. Сидела она на чем-то твердом, отчего зад ее был плоский и какой-то расплющенный.
– Простите, девушки, – спросил Андрей, – а раздеваться на этом сеансе будете вы?
– Нет, что вы! – замахали нежными своими юными ручонками девушки. – Раздеваться будет специально прибывшая бригада из Киева. Они это сделают лучше нас.
– В смысле – быстрее? – продолжал допытываться Андрей.
– Что вы! – опять засмущались девушки. – Дело же не в скорости, дело же совсем в другом.
– В чем? – требовательно спросил Андрей.
– Ну... Чтобы все было красиво.
– И душа, и одежда, и мысли?
– Наверно...
– А раздеваться они будут до полной наготы?
– Нет, только до пояса.
– И все?!
– За трусики отдельная плата, – пояснила одна из девчушек. – По желанию гостей.
– Сколько стоят трусики? – сурово спросил полубанкир.
– Пятьдесят гривен.
– А если я хочу, чтобы ваша... Как ее...
– Артистка.
– Если, к примеру, я хочу, чтобы ваша артистка сняла с себя трусы, а мой друг не хочет, чтобы она снимала с себя трусы... Мы оба должны заплатить по пятьдесят гривен?
– Не знаем, – растерялись девчушки. – Наверно, в таком случае вам надо обратиться к ихнему бригадиру.
– А скажите, пожалуйста, – продолжал терзать девчушек Андрей, не обращая внимания на потоки дождя, которые уже стекали по его молодой лысине, по лицу, по налитым плечам, едва прикрытым тонкой маечкой. – Вот тут у вас сказано, что помимо стриптиза будет еще и боди-арт? Это что такое?
– Наверно, то же раздевание, только не до конца.
– Какого конца?
– Да ну вас!
– А вот в вашем приглашении сказано, что в программе будет еще и топлес. Это что такое?
– Разновидность, – отчаянно сказала одна из девчушек. – А может, это блюдо такое? Похожее на бефстроганов...
– Да-а-а! – не то восхищенно, не то озадаченно протянул Андрей. – Хорошо. Уговорили. Придем. Придем? – спросил он у меня.
– Обязательно.
– Только там дорого, – честно предупредили девчушки.
– Разберемся, – заверил их Андрей, и мы двинулись дальше по набережной. – Не понимаю! – сказал он неожиданно громко, будто только сейчас ему пришла в голову здравая мысль. – Не понимаю! В ста метрах отсюда пляж нудистов и нудисток. На любой вкус, на любую испорченность, на любое извращение найдешь там особь женского и мужского рода. При этом совершенно бесплатно! И выбритые тебе там письки, и заросшие, и выщипанные до определенного уровня... Например, только сверху до середины или только снизу до середины! Седые, рыжие, черные, блондинистые, крашенные в синий, зеленый, фиолетовый цвет... И главное – бесплатно. Ходи, смотри, любуйся, наслаждайся, возбуждайся! И опять же – бесплатно! – От этой денежной темы Андрей не отходил дальше нескольких слов. – Тебе не нравятся лежачие? Пожалуйста – прыгают, в пляжный волейбол играют, и все их прелести трясутся и подпрыгивают, как живые! Там тебе целое семейство с детишками, стариками и старухами! Там тебе пьяная компания, которая делает вид, что объединилась с природой, хотя на самом деле их горящие скошенные глаза выдают опасное заболевание.
