Дарья Калинина - Неполная дура
— Прости, очень неловко тебе отказывать, но я чувствую себя совершенно вымотанной. Только и мечтаю, чтобы прилечь и выспаться.
Но это была только половина правды. Вторая половина заключалась в том, что Марише не терпелось остаться в одиночестве и насладиться содержимым найденного в тайнике конверта. Надира она тоже решила пока не посвящать. Кто знает, вдруг адвокат из чисто мужской солидарности захочет, чтобы она отдала конверт следователю? А так как он явно считает себя ответственным за Маришино благополучие, то очень может статься, что конверт у нее будет просто изъят, дабы уберечь Маришу от нового витка ее розыскной деятельности.
При всей свой проницательности, чужих мыслей Надир читать не умел. Поэтому полностью поверил Марише. И доставив ее до дома, проводил до дверей квартиры и даже не стал напрашиваться в гости.
— Время уже позднее. Так что тебе в самом деле лучше отдохнуть.
Мариша томно кивнула. И подставила щеку для нежного поцелуя.
— Пожалуй, еще один балл он заслужил, — пробормотала она, закрыв дверь за поклонником.
Оставшись наконец одна, она сбросила с ног ярко-красные босоножки, даже не позаботившись поставить их ровно. А затем метнулась в кухню. Конверт был заклеен. Почему-то Марише не хотелось рвать бумагу. И хотя она буквально сгорала от нетерпения, но все же нашла в себе силы сдержаться и ничего не напортачить. Войдя в кухню, Мариша торопливо поставила на плиту кастрюльку с водой.
Пока вода закипала, Мариша даже успела ополоснуться под душем и не умереть там за это время от любопытства. Но вот вода забурлила, а над кастрюлькой закрутился долгожданный пар. С некоторым трепетом Мариша поднесла конверт к пару и принялась ждать. Результат не замедлил сказаться. Слой клея размяк вместе с бумагой. И Мариша осторожно принялась открывать конверт, орудуя пилочкой для ногтей. Дело пошло сразу же. Бумага оказалась целехонька. А на стол выпало несколько фотографий.
Все они были сделаны лет двадцать — двадцать пять назад. Бумага и краски позволяли утверждать это однозначно. К тому же фотографии были отпечатаны, что сейчас невозможная редкость, в домашних условиях. Некоторые были криво обрезаны. И не всегда снимки у доморощенного фотографа получались четкими. Но тем не менее можно было понять, что на фотографиях были запечатлены детишки самых разных возрастов.
На одной фотографии их было пятеро. Три мальчика и две девочки. Они стояли рядышком и казались клонами друг друга. Самый старший мальчик уже ходил в школу. Он был одет в страшненькую синюю форму — курточку и брючки, являющиеся обязательными для всех детей Советского Союза. На его лице застыло выражение сосредоточенного внимания. И Мариша подумала, что это мальчик очень горд тем, что он уже школьник, а братья и сестрички еще малявки.
Этого мальчика Мариша разглядывала долго. Что-то в его лице казалось ей смутно знакомым. Но вот что? Остальные дети были погодками. Самой младшей крохе от силы исполнилось два годика. Но она выглядела самой счастливой и беззаботной.
Мариша отложила эту фотографию в сторону. И взялась за следующие. Там были запечатлены все те же детишки, только уже не все вместе и не столь официально. Были снимки, где светловолосый мальчик украдкой лакомится смородиной прямо с куста. Был снимок девочки, которая старательно стирала собственные малюсенькие носочки в таком же маленьком тазике. Был снова старший мальчик в обнимку с огромным дворовым псом, сидящим возле будки. Мальчик обнимал пса за мощную, покрытую густой шерстью, шею. Ребенок смеялся, пес добродушно махал хвостом. Повсюду лежал снег.
Эта фотография позволила Марише думать, что жила семья где-то за городом. Но на деревенских дети похожи не были. Слишком часто они сидели с книжками. Да и другой живности кроме дворового пса на фотографиях не было.
— Очень странно, — пробормотала Мариша. — Зачем Стелле понадобилось прятать эти старые фотографии в тайнике? В чем их ценность?
Мариша вздохнула, потерла уставшие глаза и принялась просматривать снимки по второму разу.
— Нет, не понимаю, — вздохнула она наконец. — Обычные детские снимки. Причем не слишком хорошего качества. Мой дядя раньше делал такие же.
Она перевернула фотографии и придирчиво изучила тыльную сторону. Увы, никаких надписей. И качество бумаги не позволяло думать, что под ней имеется еще какой-нибудь второй слой с тайными записями. Дешевая бумага, обычные фотографии, не слишком богатая семья, живущая, скорей всего, в собственном доме за городом.
К тому же ни один ребенок на фотографиях не был похож на Стеллу. В этом Мариша была уверена на все сто процентов. Пухлая пышечка может превратиться в длинноногую красавицу. Можно потом перекрасить волосы и изменить с помощью контактных линз цвет своих глаз. Но невозможно изменить конституцию и невозможно изобразить то, чего нет и не будет в помине. Итак, Стеллы на фотографиях не было, это Мариша поняла совершенно твердо.
— Зачем Стелле понадобились чужие фотографии?
В том, что на фотографиях были запечатлены братья и сестры, Мариша тоже почти не сомневалась. Детишки были стройными, тонкокостными и в то же время подвижными и с хорошо развитыми мышцами. Волосы у них были скорей светлыми. Хотя на черно-белых фотографиях точно определить их цвет было бы затруднительно.
— И ни одного взрослого, — задумчиво пробормотала Мариша.
Обычно родители, дядюшки и тетушки, бабушки и дедушки просто обожают фотографироваться с детьми. Но на этих фотографиях взрослых не было даже на заднем плане. Но не могли же маленькие дети жить одни? Или у Стеллы нарочно были отобраны только те фотографии, где не было взрослых. Что это? Случайность или чей-то умысел? И кто, черт возьми, оставил Стелле эти фотографии? И Мариша сдалась.
— Утро вечера мудреней, — сказала она, когда окончательно почувствовала, что в глаза у нее словно по ведру песка насыпали.
Так ничего и не поняв, Мариша отбросила фотографии в сторону и забралась в постель. Решив, что завтра она отнесет фотографии подругам. И посоветуется с ними. Последней мыслью, когда Мариша засыпала, было то, где же, когда и у кого из своих знакомых она могла видеть черты лица старшего по возрасту мальчика — школьника с неизвестной фотографии? Что-то очень знакомое все время крутилось в голове. Какой-то образ, который никак не удавалось зацепить сознанием. И Мариша так и заснула с мыслями об этом неизвестном ей ребенке.
Глава одиннадцатая
И во сне он ей приснился. То есть, может быть, это был другой ребенок. Но он шел по полю совершенно один, без братьев и сестер. Выглядел он при этом таким растерянным, жалким и маленьким! Марише стало его жаль просто до слез. К тому же она видела, что ребенку очень неуютно в том месте, куда он попал. Она попыталась догнать и обнять его во сне и внезапно обнаружила, что ребенок вырос и стал уже совсем взрослым. Выше ее. Но вот его лица Мариша рассмотреть так и не сумела. А когда попыталась привлечь к себе его внимание, то проснулась.
— Приснится же такая глупость, — проворчала Мариша, обнаружив, что вся постель смята, а сама она в слезах.
Видимо, во сне она так разволновалась, что начала рыдать по поводу одинокой все удаляющейся прочь фигурки. Попив водички, Мариша привела постель в порядок и попыталась заснуть вторично. На этот раз все прошло гладко. Таинственный ребенок больше ее не побеспокоил.
Следующее утро началось со звонка в дверь. То, что ее безжалостно будят, стало для Мариши уже почти привычным. Так что она даже злиться не стала. А покорно поплелась открывать. Тем более что, как оказалось, стрелка часов уже подбирается к полудню.
— Ты все дрыхнешь? — возмутилась Инна, влетев в квартиру подруги.
— Ага!
— Счастливая! А мне не спится! Муженек до сих пор не объявился! Я его уже неделю не видела.
Мариша с трудом разлепила глаза и уставилась на Инну.
— А что говорит по этому поводу ваша няня?
— Ничего не говорит. Твердит, что у него дела. И все у них в полном порядке.
— Значит, так оно и есть.
Инна только головой покачала.
— Можешь говорить что угодно, а я знаю, что ничего не в порядке! Ой, а что это у тебя? И она подскочила к столу, где россыпью были разбросаны фотографии. Вчера Мариша не позаботилась о том, чтобы сложить их обратно в конверт. И теперь Инна с интересом разглядывала их. Вчера Мариша успела перед сном рассказать ей о неудачной поездке их с Надиром к Стелле. И об убийстве бухгалтерши. Вот Инна сегодня и примчалась, чтобы узнать подробности.
Перебирая фотографии, Инна наконец удивленно проронила:
— Слушай, подруга, а откуда ты взяла детские фотки Этны? Они что, были у Стеллы?
Мариша, которая в этот момент потянулась за пакетом молока «Клевер», которое она ценила за натуральный вкус вкупе с тем, что оно могло не киснуть целыми месяцами, выронила из рук тяжелый пакет с нарисованными на нем желтыми листиками клевера. На полу моментально образовалась молочная лужица. И Мариша кинулась ликвидировать безобразие.
