Анна Князева - Черный бриллиант Соньки Золотой Ручки
– Завтра?
– Зачем так затягивать? Пожалуйста, посмотрите налево…
Востриков отвел телефон и посмотрел в боковое стекло. Рядом с ним остановилась машина. Стекло опустилось, и Дуло помахал рукой из салона.
– Ну так что? – В трубке прозвучал голос следователя. – Вы ко мне или я к вам?
– Я к вам, – Леонид Николаевич дал отбой и, как только перебрался в машину к следователю, резко спросил: – Следили за мной?
– Просто наудачу подъехал к сауне, – так же прямо ответил Сергей. – Не будем терять время. После нашего последнего разговора у меня осталось неприятное чувство.
Востриков испуганно вскинул голову:
– В чем дело?
Дуло продолжал говорить так, как будто все ясно не только ему.
– Вы многое утаили. Чтобы получить от вас нужную информацию, я не стал еще раз приглашать вас в мой кабинет. Замечу, сегодняшний наш разговор будет носить консультативный характер. Можете верить или не верить, но у меня нет при себе звукозаписывающей аппаратуры. В сложившихся обстоятельствах это несущественно. Мне нужен Шешель. Помогите его найти.
– Я не понимаю… – начал Леонид Николаевич.
Но Дуло его прервал:
– Послушайте. Рано или поздно вы все расскажете. Это я гарантирую. Поэтому сделаем так. Я задаю вопросы, а вы отвечаете.
– Не нужно меня пугать.
– Когда же я вас пугал? – бесхитростно поинтересовался Сергей.
– Минуту назад.
– Ну так что? – Сергей Дуло развернулся, чтобы видеть его лицо.
– Спрашивайте, – сказал Востриков.
– Итак, я считаю, что вы не все рассказали.
– Предположим.
– Вот видите, мы находим общий язык.
Востриков снова посмотрел на часы:
– Меня ждет жена.
– В прошлый раз вы не сказали, кому передали «зауэр». Даже если расследование дела Литовкиной не возобновится, мне нужно знать.
– Опять вы за свое…
– Придется вам рассказать.
– Ну хорошо. Оружие я отдал Ване Епишкину.
– Кто такой?
– «Торпеда»[22] из банды Шешеля. Его свои прикончили в девяносто шестом.
– Значит, это он застрелил Литовкину?
– Он.
Помолчав, Дуло заметил:
– Здесь что-то не сходится. Литовкина никогда бы не открыла дверь незнакомцу.
– Она и не открывала ему. Она открыла своей знакомой, можно сказать, подруге. – Забеспокоившись, Востриков огляделся. – Предупреждаю, не вздумайте меня притянуть!
– А то что? – провокационно прищурился Дуло.
– Пойду в отказную.
– Ладно, рассказывайте.
– А я все рассказал. Чего вам еще нужно?
– Значит, к Раисе Ивановне пришли двое… Эта знакомая, – Дуло повторил его же слова: – Можно сказать, подруга… Не та ли это мадам, которая познакомила вашу жену с Литовкиной?
– Именно она. Сусанна, кстати, была любовницей Валеры Валета. Он – пацаненок, она – зрелая женщина…
Дуло напрягся:
– Как вы сказали?
– Что? – не сообразив, переспросил Леонид Николаевич.
– Как звали женщину?
– Сусанна.
– Редкое имя. Фамилию не припомните?
– Сенина.
Немного успокоившись, Сергей снова спросил:
– Вам известны детали этого преступления?
– Они всем известны. Пришли. Выстрел в затылок. Забрали бирюльки – и ходу.
– Я читал материалы дела. Кто из них стрелял из «зауэра»?
– Ваня Епишкин.
– Роль Сениной какова?
– Во-первых, лицом посветить. Ну, чтобы старуха открыла им дверь. Во-вторых, она знала, где спрятаны брюлики.
– Значит, драгоценности забирала она?
Востриков кивнул:
– Сусанна забирала.
– Теперь признайтесь: это вы сообщили ей, где искать драгоценности? – Задав этот вопрос, Дуло не дождался ответа. Востриков промолчал. – Да у вас целая операция была разработана! Лично ваше участие вытягивает на хорошенький срок.
– Вы же обещали, – взмолился Леонид Николаевич. – Это, если хотите, ошибки молодости.
– Ошибка – это когда дорогу в неправильном месте переходят. Здесь – убийство.
– А как же срок давности?
– Ну, это на усмотрение прокурора…
Выдержав долгую паузу, Востриков вдохнул, выдохнул и как будто на что-то решился.
– Ну хорошо. Я все расскажу. – Он нервно сжался. – Мало вам не покажется.
– Отлично, – поддержал его Дуло.
– Но вы поклянитесь: если что…
– Я постараюсь вас вытащить.
– Обещаете?
– Даю честное слово.
– Я уже говорил, что Шешель просил меня рассмотреть старухины драгоценности. У него на них был заказчик. Он даже описал самые дорогие ее украшения. Ну, значит, чтобы я обратил на них внимание и потом подтвердил. Пользуясь расположенностью Раисы Ивановны, я осмотрел их, но там возникло кое-какое несоответствие…
– В чем оно заключалось? – поинтересовался Сергей.
– Шешель не сказал мне о самом дорогом бриллианте ее коллекции. По-видимому, он просто о нем не знал. А я не стал его информировать, решив, что неприятности мне ни к чему.
– Не понимаю…
– Я рассудил так: мало ли что? Дойдет до него камень – хорошо. Не дойдет – я ни при чем.
– И что? Не дошел?
– Нет, не дошел. Его забрала Сусанна. Она знала, что Шешель не в курсе, и потом его продала.
– Кому? Не знаете?
– Как не знаю… Кустодиеву.
– Вот как!
– А что тут такого? У нее был бриллиант. У него – деньги. А камень, между прочим, примечательный. Черный бриллиант в триста карат!
– Такие разве бывают? – спросил Дуло.
– В триста карат? Бывают и больше!
– Я имею в виду – черные. Они же все вроде прозрачные.
– Сам видел. Старуха рассказала о нем. Только я не очень верю во все эти истории.
– Помните?
– Что? – Востриков испугался.
Сергей Дуло сказал, раздражаясь:
– Историю! Не заставляйте меня клещами вытягивать из вас каждое слово!
– Литовкина рассказала, что, когда ей было двадцать, а она уже была звездой кино, ее познакомили с военным дипломатом, сыном английского лорда.
– Здесь, в Москве?
– Конечно. Кто бы ее выпустил за границу?
– Ну и что было дальше?
– Между ними случилась любовь. И, когда, закончив свои дела, дипломат уезжал в Лондон, а они оба понимали, что больше не встретятся, англичанин подарил ей этот бриллиант.
– Он был при нем?
– Бриллиант прислали из Лондона дипломатической почтой, так сказала старуха. Может, и приврала.
– С трудом во все это верится. Подобные сокровища так просто не дарят, они – семейное достояние.
– Я, помнится, сказал об этом Литовкиной. Но она объяснила: ее любовник в то время вступил в права наследства после смерти отца. Он сам решал, дарить или нет.
– Теперь все понятно.
– Англичанин пересказал Литовкиной историю драгоценного камня. У бриллианта, кстати, имеется имя – «Черный утес». Его в середине позапрошлого века нашли в Центральной Африке. Долгое время он принадлежал африканскому князю, но был похищен во время его путешествия по царской России.
Дуло ухмыльнулся:
– И выбрал же место с бриллиантами путешествовать.
– Камень украл его собственный слуга-переводчик.
– Что было потом?
– Переводчика убили. Бриллиант, конечно, исчез. Долгое время его судьба была неизвестна. Однако спустя много лет, уже в начале прошлого века, камень вновь появился в Лондоне. Какому-то русскому ювелиру удалось избежать революции и вывезти его из Москвы. В Англии бриллиант был выставлен на продажу.
– И его купил отец дипломата?
– Именно так.
– Удивительно! И как вы все это запомнили?
– Но ведь интересно же, согласитесь?
– Короче, эта ваша Сусанна обставила Шешеля. Ее счастье, что он не узнал.
– Ну как не узнал… Узнал.
– Вы же сами сказали, что черный бриллиант до него не дошел.
– Не дошел.
– Вы намекаете…
– Я не намекаю! – Разволновавшись, Востриков распахнул автомобильную дверцу.
– Бежать собрались? – спросил у него Дуло.
Леонид Николаевич схватился за грудь:
– Сбежишь от вас…
– Так что ж вы?
– Сердце прихватило, воздуха не хватает. – Он вытащил из внутреннего кармана пузырек и, достав из него таблетку, сунул ее в рот.
Немного подождав, Дуло спросил:
– Правильно ли я понял, что Шешель к вам приходил?
– Когда?
– Разумеется, сразу после своего чудесного возрождения.
– Да, в первый раз он был у меня месяца три назад.
– И что? Пришел и сказал: вот он я, Шешель?
– Просто зашел в кабинет и сел напротив меня.
– И как вы отреагировали?
– Я сразу его узнал, и мне стало не по себе.
– Выходит, за двадцать лет он нисколько не изменился?
– Да что вы! Внешне – другой человек.
– Как же вы узнали его?
Востриков закрыл дверцу машины и чуть слышно сказал:
– Знаете, когда встречаешь змею, внутри, – он показал, где именно, – вот здесь, в животе, все холодеет. Раньше при виде Шешеля я всегда испытывал такое же чувство. И теперь узнал его по этому холодку.
