Екатерина Савина - Белая лилия
– Не знаю, – покачала головой Ирина. – Долги, у него были долги, правда, я не знаю, сколько…
– Ну ладно, а где же он сам?
– Не знаю.
– Как это так? – не унимался Степан.
– Да вот так. Когда мы переехали в тот дом, то мы поругались, и он ушел. Я понятия не имела, что он не вернется. У него даже документов с собой не было. А потом у нас случился пожар, проводку замкнуло, слава богу, что нас с тобой дома не было, мы уходили в магазин. А когда вернулись, то там были уже пожарные машины…
– Я помню эти пожарные машины. Я еще тебя спрашивал, почему нет машины с лестницей, а ты ничего не отвечала и только плакала.
– А теперь ты понимаешь, почему не было лестницы? – спросила Ирина, пытаясь сообразить, на сколько все-таки взрослым стал ее сын.
Он молчал. Ирине показалось, что он еще очень маленький, раз не может сообразить, что когда горит одноэтажный дом, пожарная машина с лестницей не нужна. Она стала жалеть, что рассказала Степану о тех трагических событиях.
– Понял, – вдруг сказал он и стукнул себя кулаком по лбу. – Не было, потому что и не должна была быть.
– Вот именно, – подтвердила его запоздалую догадку Ирина.
– Ты его искала? – продолжал расспросы Степан, глядя на мать отцовскими глазами.
– Искала, – не задумываясь ответила Ирина, хотя это не было правдой.
Она не знала, где и как его искать. Она считала, что это он должен их разыскать, но он пропал. После пожара их временно разместили в общежитии. Вскоре в одном из кабинетов, пороги которых она обивала каждый день, ей сказали, что дом был частной собственностью и вся забота о его сохранности лежала на его владельце – Ковыге Анатолии Степановиче. Он дом не застраховал, поэтому рассчитывать было не на что.
Правда, органы социальной защиты выделили им материальную помощь, но она очень быстро кончилась. Через месяц после пожара Ирина решилась уехать к родителям в Оренбургскую область, но на вокзале встретила своего одноклассника Василия Шлыкова, который был когда-то в нее влюблен. Шлыков к этому времени уже перебрался жить в Москву, разошелся с женой и, выслушав «душещипательный» рассказ Ирины, пригласил ее с сыном пожить у него.
Ирина согласилась сразу и вместо поезда до Оренбурга села со Степкой в машину Василия Шлыкова и поехала в его двухкомнатную квартиру в Теплом Стане. С тех пор, там она и жила. Свой брак с Василием она не регистрировала, хотя у них и родилась дочь Катя. Сначала, чтобы официально оформить отношения, надо было либо найти Анатолия Ковыгу и развестись с ним, либо признать его пропавшим без вести. Время шло, они ничего не предпринимали. И теперь Ирина и ее сын Степан находились в этой квартире на птичьих правах. Кате повезло больше, отец прописал ее к себе.
– Все, Степа, – сказала Ирина. – Больше я ничего о твоем отце не знаю. Он пропал и все.
Степан больше не стал мучить мать вопросами, он итак получил много информации, которую еще предстояло переварить. Он не думал о том, что разбередил в душе матери старую рану, он просто хотел узнать правду.
Ирина осталась на кухне одна, мысленно она была еще в прошлом, куда увел-таки своими расспросами сын. Тогда она винила во всем своего мужа. Он приучил ее к красивой жизни, а потом в одночасье взял и разрушил этот привычный образ жизни. Раньше она ни минуты не сомневалась, что правильно сделала, выгнав его на улицу без документов. Ирина думала, что это заставит Анатолия подсуетиться, что-то предпринять, поднять свои связи и вернуть хотя бы часть того, что утекло у него сквозь пальцы.
Ирина ждала его скорого возвращения со словами раскаяния и обещаниями. После пожара она ждала, что он отыщет их в общежитии, но так и не дождалась.
Она соврала сыну. Сама она Анатолия не искала, считая, что их найти было проще, получив справку в департаменте.
Даже отправляясь к родителям, она надеялась, что там он все равно их отыщет. Ведь документы-то ему были нужны! А они все сохранились, потому что были не в доме, а у нее в сумочке. Она их носила с собой, потому что боялась, что Анатолий вернется домой без нее, заберет документы, и у нее не останется никакого рычага давления на него.
Но Анатолий исчез из их жизни навсегда. Ирина не могла поверить, что его не интересует ни она, ни сын, ни паспорт. Напрашивался один вывод, что Анатолий умер. Она пришла к этому выводу логическим путем, но сердце говорило, что он жив.
Сегодня, когда сын спросил, искала ли она отца, Ирина вдруг поняла, что совершила тогда преступление. Впервые за эти пять лет она посмотрела на свой поступок совсем с другой стороны. Пришло осознание, что она обрекла Анатолия, отца своего сына, на гибель.
Из комнаты донесся храп Василия. «Что же я еще хотела получить от жизни? – подумала она. – Этот беспробудный пьяница – наказание мне за то, что я выгнала Анатолия. Надо терпеть, все его унижения и пьяные проделки, другого выхода у меня просто нет».
– Мама, я тут подумал, давай попробуем найти папу через телевидение. Ну, знаешь, есть такая передача «Найти меня», кажется… – сказал Степан, снова вернувшись на кухню.
– «Ищу тебя», – поправила его Ирина. – По-моему, бесполезно. Почти пять лет прошло…
– Там через пятьдесят лет людей находят! Мама, давай попробуем!
– Давай, – без всякой надежды ответила она.
– А фотография у тебя есть?
– Нет, то есть, конечно, есть, – сказала Ирина, вспомнив про припрятанный паспорт.
Степан повеселел и снова ушел в свою комнату. Ирина попыталась представить себе, как Василий отреагирует, если увидит эту передачу. Но она тут же поймала себя на мысли, что он никогда не смотрел телевизор, потому что его либо не бывало дома, либо он спал пьяный, как сейчас.
«Это я заслужила такую жизнь, а Степка – нет. Пусть он ищет отца. Может быть, он жив», – решила Ирина, вытирая слезы с лица.
Глава 33
«Неужели мы у цели?» – подумала я, когда Лиза Савельвева показала дом на Осташковской улице.
– Приехали, – сказала она. – Может я вначале одна поднимусь к Тамаре, узнаю, как она там, подготовлю ее?
– Нет, мы пойдем с тобой вдвоем, – однозначно сказала я. – Пошли, медлить не будем. Итак, целый день сюда добирались.
– Возьмите меня, – попросилась Даша. – Ведь я все-таки профессиональный психолог!
– А я живой пример, так сказать, – прокряхтел Анатолий Ковыга.
– А я лучше здесь вас подожду, – вставил свое слово Сережа. – Вы там долго намереваетесь находиться?
– Как получится, – ответила я. – Если ты не понадобишься, то мы тебя отпустим. Хотя не знаю… Пока ничего не знаю, кроме того, что мы сначала пойдем с Лизой вдвоем.
Савельевой пришлось на это согласиться.
– Зонт свой возьми, а то опять забудешь, и я увезу его к Альбине Эдуардовне, – сказал Сережа.
Лиза схватила зонт-трость и прижала к себе.
– Ой! – вдруг вскрикнула она.
– Что случилось? – спросила я, предчувствуя, что Савельева придумала очередную отговорку.
– Я дома никого не предупредила, что буду поздно. Родители теперь волнуются, – жалобно говорила она. – Ольга, зачем ты Сережу отпускаешь? Как мы отсюда по домам разъезжаться будем? Мне на другой конец Москвы добираться.
– На метро поедешь, – ответил он.
А я подумала, что, действительно, собиралась отпускать Сережу зря. Мы не могли бы быстро управиться с Тамарой и ее энергетическими слепнями. А куда ночью податься?
– Короче, ждите все здесь, а мы отправляемся на разведку.
До нужной квартиры мы шли с Лизой молча. Лифт не работал, и мы поднимались на пятый этаж пешком.
– Здесь, – наконец сказала Лиза, – У меня ключи есть. Обещаешь, что про куклу Альбину не расскажешь?
– Лиза, ну я же уже обещала! А от своих слов я отказываться не привыкла.
– Я не знаю, как это до такого додумалась… Может все дело в одной книжке рукописной. Я ее у Тамары нашла, – шепотом говорила Лиза. – Это пособие по черной магии. Там все так интересно… Я ее прочитала и…
– Давай не будем об этом, – прервала я Лизу. – Открывай.
Лиза ловко открыла два замка, и мы вошли в прихожую. В квартире было тихо и темно, словно в ней никто не проживал. Только я так подумала, как раздался голос:
– Лиза, ты, моя детка?
– Я, кто же кроме меня придет? Только я не одна…
Лиза вошла в единственную комнату и включила там свет. Я повременила туда заходить, мне вдруг стало страшно. Показалось, что слепни, прижившиеся у меня, стали исполнять «танец с саблями». Раньше я их не чувствовала, только однажды, перед моим падением из машины, но то ощущение не шло ни в какое сравнение с тем, что я стала испытывать сейчас.
Кошмары начались в области солнечного сплетения, потом распространились на все туловище. Казалось, то меня щиплют, колят, режут, царапают, кусают и даже поджигают то в одном, то в другом месте. Я даже инстинктивно подняла свою кофточку и посмотрела обычным зрением на кожу. Я умышленно не применяла ясновидение, потому что чувствовала, что это была бы картина не для слабонервных.
