Оксана Обухова - Садовник для дьявола
Присмотрелась к числу на верхнем чеке, не хуже Катарины наморщила лоб.
– Странно. Посему получается, что Лидия позавчера купила две банки икры.
– Вот! – победно воскликнула разуверившаяся в своей памяти курица. – А я о чем! Две.
– И вряд ли вы ее ели. Может быть, Павлу позвонить?
Смешно получится, однако. Жена не помнит, когда и что ела, на работу мужу звонит, справляется.
– Не надо, – не поведясь на предложение, отмахнулась Катька. – Что я, совсем, что ли, чокнутая? Не ели мы икру. Я ее для девочек купила.
Жаль, жаль. Действительно, забавно б получилось.
– Катарина, – многозначительно округляя глаза, сказала родственница, – а у тебя как. Ты вообще. вещи, драгоценности проверяешь?
– Да не было нужды, – задумчиво проблеяла Катя.
– Сходи. Проверь.
Глаза Мессалины бестолково выпучились.
– Думаешь, Лидия могла узнать код сейфа?
– Не обязательно. В доме других ценностей хватает.
Выбрасывая длинные ноги на три ступени вверх, Мессалина порысила в спальню – Елена, пряча усмешку, шагала сзади, – схватила с тумбочки шкатулку, вытряхнула ее на покрывало кровати.
– Вот это да, – прошептала через какое-то время, озабоченно переворошив колечки-перстеньки. – Маминого кольца нет. Я его терпеть не могу, никогда не надеваю, но все же память. Сережки вроде бы пропали.
«Ну ты и бестолочь! Свои собственные колечки не запомнишь!»
Елена подошла поближе, поворошила горку «незначительных» ценностей.
– Нет твоего кольца с розовым жемчугом в пару к серьгам.
Еще бы ему там быть! Оно уже двадцать минут отдыхает в сумочке Елены.
– И агатовый перстень вправду пропал.
Катарина буквально рухнула на уголок кровати:
– Поверить не могу. Пропало то, на что бы я внимания не обратила долго.
– Вот так оно бывает, – назидательно сказала родственница. – Ты доверяешь прислуге. Не проверяешь даже магазинные счета.
– Ну я ей сейчас устрою! – взметнулась Катарина. – Ну я ей покажу!!!
Теряя на ступенях шлепанцы, хозяйка понеслась к входной двери.
– Стой! – крикнула Елена. – Подожди!
– Чего тут ждать?! – уже почти с крыльца прорычала Катька.
– Такие вещи так не делаются! Лида скажет, что оплатила банку в магазине, но промахнулась мимо сумочки, когда ее туда укладывала. Или у кассы забыла.
– А серьги?! А перстень?!
– Скажет – соседские девочки «заиграли».
– Они сюда не ходят!
– Уверена? – усмехнулась Елена. – Женечка за всем не уследит.
Катарина зло топталась на пороге дома, все же не решаясь бежать скандалить, понимала – в словах Елены рационального зерна навалом.
– Что ты предлагаешь?
– Возьмем чек, поедем в магазин и попросим предоставить запись с камеры наблюдений у касс. На чеке есть число и время, думаю, тяжело это охранникам не покажется. Если на записи видно, что Лидия покупала две банки, переснимем кадры на флешку и ткнем твою кухарку носом – не отопрется. А дальше и про колечки-сережки легче будет разговаривать.
Ни слова не говоря (очень не любила Катенька признавать чье-то превосходство в соображалке), Мессалина потопала к платьевым шкафам и выбрала для визита в охранные службы дорогущего супермаркета достойную визита одежду. (Это тоже было Еленой просчитано.Нанимать в садовники молодого красавчика стоит в приличной одежде, а не обычных для летней Кати полупрозрачных тряпках. Иначе будет выглядеть — мой личный сад давно запущен. А неизвестно пока, специализируется ли красавчик на прополке скромных дамских огородов?)
Всю дрогу до супермаркета Катарина хранила гневно-гордое молчание. Иногда вздыхала про себя и фыркала, похоже было, сочиняла обличительную речь для вороватой домработницы. И в охранные службы попала в самом что ни на есть требуемом распорядке духа: хороший костюм в английском стиле подчеркнул настроение и произвел на работников супермаркета должное впечатление, даже начальника охраны вызывать не потребовалось.
Парнишка в черной спецовке быстро нашел дату и время, Катька быстро опознала повари – ху – та, разумеется, укладывала в сумочку две банки, по чеку расплатилась сполна и вышла вон, ничего не потеряв на дороге.
– Убью, – сказала Катька.
– Остынь, – сказала Лена. – Банка икры – не повод убивать прислугу. Подумай лучше, стоит ли без садовника с кухаркой оставаться?
– Проблема, – проблеяла, наморщив лобик, Катя.
– Пойдем на улицу, неподалеку ресторанчик есть, я кофе так и не выпила, а голова совсем раскалывается.
По совести сказать, на уминающего газон садовника Катарина внимания обратила меньше, чем на ползающую по столику жирную муху.
– Гадость, – сказала и смахнула насекомое картой вин. Достала сигареты и разозленно задымила, пуская тоненькие струйки дыма чуть ли не в лицо Елены. – Как думаешь, может, Павлу пожаловаться? Пусть он с прислугой разбирается.
Извечная лень московской Мессалины потихонечку выступала на передний край. Катарина не любила утруждать себя разборками с прислугой, предпочитала не связываться с проверками счетов, нагоняи давала без всякого старания, скорее для проформы – нервотрепка портит цвет лица и сон.
– Как знаешь, – пожала плечами Елена. – В домработницы можно пригласить и Ларису, ту, что иногда на подмогу Лиде приходит. А вот садовник. Не брать же в самом деле любого с улицы. – И сделала пренебрежительный жест в сторону молодого парня в джинсовом комбинезоне.
Если выражение «сделать стойку» использовать не по отношению к легавой, учуявшей дичь в камышах, а представить на месте вытянувшейся в струнку, поджавшей переднюю лапу собаки женщину, узревшую объект, то данное словосочетание в некоторой степени способно передать метаморфозу, произошедшую с Катариной.
Еще недавно Мессалина сидела на плетеном ресторанном кресле расслабленно, рука с окурком безвольно свисала с подлокотника, ноги, пожалуй, расставлены гораздо шире, чем предписывают приличия. На личике гримаса – как все достали!..
И вдруг понурая спина, на которую свалилось столько бед, обретает твердость, шея вытягивается совсем как у востронюхой легавой собаки, рука резко уходит вперед, жестко ломает в пепельнице недокуренную сигарету.
– Вот это да, – шевелятся губы. – Лен, глянь.
– А? Что?
– Нет, нет, ты посмотри, какой экземпляр! – Катарина всем телом наклоняется вперед, потрясенно крутит головой.
– Садовник, что ли? – Изображая недоумение, Елена поправляет на носу солнцезащитные очки.
– Садовник, – заторможенно кивая, лепечет визави.
– На мой взгляд, слишком много тела, – провокационно морщится родственница. – Ты же знаешь, я не люблю бугаев.
– Бугаев, – все так же еле слышно вторит угодившая всеми лапами в ловушку столичная нимфоманка. – Лен! Ты посмотри! Что он тут делает?!
– По-моему, трудится, – недовольно бурчит Елена.
– Он?! Тут?! – Катарина облизала губы, казалось бы распухающие на глазах, поерзала в кресле. – Ну надо же. С таким телом косить газоны.
– Ну не всем же в стриптиз идти, – только что не зевая, равнодушно отзывается «синий чулок».
– Дура! Что ты понимаешь! – И вдруг, раскачиваясь, застонала. – Представь, у тебя каждое утро по лужайкам вот эдакий бычок пасется. Девчонки сдохнут! Я бы. – И далее по тексту.
Наживка была заглочена до самого грузила. Просчитывая в принципе, представляя реакцию
Катарины на молодого садовника, такого неприкрытого восторга, вожделения Елена все-таки не ожидала. Человеку, привыкшему скрывать эмоции, невозможно представить столь обнаженноежелание: Катарину даже испарина пробила. В мечтах она уже лицезрела красавчика каждое утро – когда мужчины на работе! – в своем саду. Уже, пожалуй, стягивала пальчиками джинсовые лямки с его плеч.
– Остынь, – не отходя от роли, проворчала Лена. – У тебя Вася на лужайках пасется, а не.
– Отстань! – перебила Катька. Провела ставшими вдруг влажными ладонями по бедрам, прочертила кончиком языка по губам. – Вася – муж воровки. Они оба сегодня же вылетят вон.
– Ну, Катарина. Зачем ты так.
– Отстать, говорю. Как я выгляжу? – слепо глянула на родственницу, потом, не доверяя ее мнению, нашарила в сумочке пудреницу, посмотрелась в зеркальце. – Порядок.
– Катарина, сядь! – Елена перепуганно схватила родственницу за запястье, удерживая за столиком. – Ты выглядишь как блудливая кошка в марте, что о тебе подумает мальчик! Он – работяга! Хотел бы ублажать дамочек, не ходил бы сейчас по жаре, окучивая клумбы, а устроился в стриптиз!
Изображать испуг Елене не потребовалось совершенно. Она на самом деле переживала за дело. Если эта чертова нимфоманка сей же час бросится со всех ног к работяге, тот, только взгляд на Катю кинув, поймет — какую работу ему предлагают. Какие услуги войдут в реестр.
