Оксана Обухова - Садовник для дьявола
Возле ее машины остановился шикарный кабриолет. С кожаных сидений легко спорхнули две разнаряженные дамочки, поправили растрепанные ветром прически.
– Пойдем, – сказала та, что чуть постарше, – не пожалеешь.
Через приоткрытое окно Елена слышала каждое слово женщин.
– Давай сначала в магазин зайдем, – насмешливо фыркнула вторая. – У меня абсент закончился.
– Успеется твой абсент, – оборвала подруга. – Он как раз сейчас по газону ползает, я, проезжая, глянула. Так эротично попкой двигает!
Перешучиваясь и хихикая, дамочки направились в сторону недавно открытого ресторанчика. Елена, заинтригованная донельзя, вышла из машины и потопала за ними следом.
Женщины сели за столик на террасе ресторана, заказали соки. Жена младшего архитектора Кузнецова медленно, посматривая, кто там эротично по газону может ползать, прошла по дорожке до той же террасы, поднялась по ступенькам и села за столик неподалеку от шушукающихся подружек.
По раскатанным рулонам газонного дерна, оглаживая стыки, действительно ползал молодой загорелый парень в джинсовом комбинезоне. Под гладкой кожей садовника перекатывались нешуточные бицепсы, бугрились мышцы на спине.
– Знаешь, Полли, кого он мне напоминает? – донесся до Елены голос одной из дамочек. – Того артиста из «Газонокосильщика». Помнишь? Эдакая растрепанная лапочка в комбинезоне.
– Угу, – кивнула приятельница и натурально застонала. – Какой типа-а-аж. Может, предложить ему мой запущенный садик в порядок привести?..
Подруга рассмеялась:
– Тоже мне леди Чаттерлей. Тебя Борис за эдакое приобретение вместе с приобретением в бараний рог согнет!
– Пожалуй, да, – опечалилась еще одна московская Мессалина, собравшаяся переквалифицироваться в леди. – А жаль.
Подружки еще немного позубоскалили, попредставляли, как дивно смотрелся бы этот кексик на фоне их лужаек и клумб. Елена, уже совершенно не прислушиваясь к разговору за соседним столиком, незряче смотрела на парня.
Не слишком молод. Лет двадцать пять или чуть больше. До Милкиного атлета с бараньим чихом в голове ему, конечно, вряд ли дотянуть. Хотя, хотя. Как знать. Атлет с видимой печатью интеллекта на лице – неужели иной работы, кроме вспахивания скудной московской землицы, не нашлось?! С таким-то личиком, с такой фигурой. может фору дать любому чиху.
Примерно час сидела Елена на террасе. Уравнение, куда игреком включился молодой садовник, постепенно начинало выписываться. Составляя прежде всевозможные умозрительные комбинации, Елена всегда ощущала недостаток аргументов, нехватку функций. Все данные известны, все функции уравновешены, все разности давно, не ею, упорядочены. Ей не хватало неизвестной функции, способной взорвать упорядоченное равновесие, превратить эквивалентность в ХАОС!
Теперь она нашла. Воочию увидела тот самый раскаленный жупел, что вонзится в тишайший муравейник, разворошит его и – полыхнет! Заполыхает муравейник жарким пламенем.
Как?
Не важно.
Кто первым ощутит пожар: Геннадий или Павел? (А может быть, дражайшая свекровь?..)
Не стоит думать, все равно равновесие будет нарушено. Геночка с ума сойдет, когда увидит Катарину, пускающую слюни на молодого бугая! Его тряхнет, протащит, разорвет! Он учинит скандал – к гадалке не ходи! Катька в ответ пошлет его на фиг.
Боже! Что за день! Что за везение!
С нескромным обожанием смотрела Лена на невозмутимого загорелого парня, почти глазами ела, представляя, какое впечатление тот произведет на Катарину. Едва удержалась, чтобы сразу, в ту же минуту не побежать к садовнику, не «застолбить» паренька, пока какая-нибудь шустрая дамочка не пригласила его привести в порядок ее запущенный садик…
Нельзя. И совсем не потому, что еще оставалась проблема – нынешний, успешно работающий садовник Вася, а потому, что пригласить молодого красавчика должна была сама Катарина.Только так и не иначе. Катька сама должна сделать стойку и попасться в расставленную ловушку, чтобы после не предъявлять претензий к родственнице. Она, Еленочка, чиста. Она достойна. У нее и мысли о молодых красавчиках в жизни не возникало.
Все Катька, все Катька, все Катька. Своими руками, своими куриными мозгами.
Елена стремительно подсунула под недопитую чашечку с кофе достаточную купюру, спустилась с крыльца ресторана и быстро, забыв о походе в магазин, помчалась к дому. Судя по раскатанному газону, возле этого ресторанчика садовник проползает недолго. Еще день, максимум два, и ищи ветра в поле. Оформит клумбы лежащей на газоне бордюрной лентой и переедет на новое место.
Машина резво уминала асфальт летними шинами, динамики проливали в салон нечто релаксирующее и плавное. Елена мчалась к дому. План, как избавиться от Васи и его жены-кухарки, возник будто сам собой, легко и просто.
«Сегодня мой день», – поняла Елена. Загнала автомобиль в гараж и сразу же, не размышляя и не сомневаясь ни секунды, пошла к дому Катарины.
К счастью, на кухне не оказалось ни хозяйки, ни кухарки. Лена вихрем метнулась к холодильнику, распахнула дверцу и схватила с полки тяжеленькую баночку черной икры. (Послезавтра ожидался «невыездной» девичник, икорку распутницы предпочитали исключительно черную, и Леночка об этом знала.) Положила банку в сумочку и пошла в спальню хозяйки на втором этаже. Там разыскала на замусоренном косметикой туалетном столике шкатулку с «незначительными» драгоценностями, внимательно и быстро выбрала несколько колечек и пару сережек.
Соперница лежала в тени зонтика на шезлонге и лениво листала глянцевый журнал.
– Доброе утро, Катарина, – елейно поздоровалась соседка-родственница.
– Салют, – отозвалась неверная жена, не отрывая глаз от разворота с выставкой последних достижений «Ролекса».
– Представляешь, поехала в магазин без кошелька, – вздохнула Лена. – Надо было кое-что купить, Верочка Анатольевна неважно себя чувствует.
– Да? – без особенной печали, листая журнальчик, пробормотала Катька.
– Катарина, ты не могла бы мне одолжить немного черной икры? Боюсь, у нашей свекрови гемоглобин понизился, хочу ее подкормить.
– Возьми на кухне в холодильнике, там пара баночек лежит.
«Уже не пара», – подумала Елена, а вслух сказала:
– Я еще хотела с тобой посоветоваться. Может быть, пойдем в дом, кофейку сварим.
Катарина подняла лицо к родственнице, прищурилась, глаза сказали: «А почему бы тебе кофе не сделать и сюда его не принести?» Мессалина вообще часто разговаривала с Леной одними глазами, не утруждаясь.
Сглотнув комок раздражения, пропихнув его в горло, тем не менее довольно сипло Елена попросила:
– Тут жарко, пойдем в дом, пожалуйста.
Какая уж тут гордость. Необходимо, важно —
пропажу банки с черной икрой должна обнаружить сама хозяйка!
– Ну ладно, – проворчала Катька. – Только, чур, кофе варишь ты.
Бесподобная леность. Засыпать в кофеварку молотого порошка, налить воды, нажать на кнопочку.
– Конечно сварю! И даже в турке!
Не передать, с какой ненавистью Елена смотрела на плавные движения поднимающейся с лежака Катарины. Наблюдала, как та обматывает бедра прозрачным парео, как привычно, одним движением взбивает пышные космы на затылке.
Убила бы! Прямо тут, сейчас, огрела бы камнем по голове и утопила бассейне!
Но не-е-ет. нельзя. Месть – холодное блюдо для терпеливых. Его следует вкушать медленно, неторопливо, наслаждаясь по отдельности каждым куском.
Первый кусок был съеден – с неописуемым удовольствием! – когда Катька, нахмурив лоб, попыталась вспомнить, куда вдруг задевалась одна из банок с черной икрой.
– Странно, – бормотала, – только вчера проверяла – стояло две. – Довольно беспомощно посмотрела на родственницу: – Ты не знаешь, мы вчера-позавчера икру не ели?
Удовольствие сменилось горечью. Только этого не хватало! Бестолковая курица в купальнике не знает, что ела, а что в холодильнике осталось! Ведь пропала же не банка варенья, не полкило огурцов!
Хотя откуда Катьке знать про огурцы. Елена намеренно выбрала самый дорогой продукт в надежде, что хоть белужью икру хозяйка знает наперечет. И вот – наморщенные ум и лоб, недоуменные глаза.
– Ты вроде бы говорила, что Лидия должна купить для вечеринки пару банок.
– Да. Пару банок, – рассеянно прокудахтала беспамятная курица.
– Сейчас мы все выясним, – успокаивая, проговорила Лена и выдвинула верхний ящик кухонной тумбы.
Не раз и не два она видела, как Лидия, скалывая скрепкой длиннющие магазинные чеки, бормотала: «У чужих людей работаю, во всем порядок должен быть» – и упрятывала стопочку в этот самый ящик. И ни разу не наблюдала Катарину, эти самые счета проверяющую.
