Нина Васина - Правило крысолова
– Не за что, – отвлек меня директор. – Скажете спасибо, когда выпьете чашечку кофе.
– Спасибо, нет.
– Успокаивающий укольчик?
– Нет, спасибо.
– Еще рюмочку коньяку? Шоколад с изюмом?
Я насторожилась. Взяла директора за пуговицу на пиджаке – вторую сверху, покрутила эту пуговицу.
– Вам что-то от меня надо? Эти люди, которые из конторы, они сказали меня задержать, да?
– Ну что вы, если бы меня предупредили, что вы придете, я бы снял со стен все плакаты и репродукцию Ван Дейка в кабинете. – Он захватил мою ладонь в свою и сжал, спасая пуговицу. – Но мне действительно хочется вас попросить… Только вы не нервничайте, ладно?
– Валяйте, пока я заинтригована – я расслаблена.
– Без обид? – не унимался он.
– Да в чем вообще дело?!
– Вот. – Мне протягивают ручку, колпачок откручен. – Подпишите, пожалуйста, ребята правда от нее без ума… – Осторожным движением меня разворачивают к стене в коридоре, обхватывают за плечи и подталкивают к плакату.
Вспухшее багровое ухо Лома не давало мне покоя всю дорогу. Он вел машину спокойно, только на каждом светофоре косился на мои коленки, затянутые черными колготками, а раньше таких восторженно-вороватых взглядов у Лома не наблюдалось. Возле банка он наконец проявил интерес к происходящему и спросил, что мы тут собираемся делать. Я показала ему ключ.
– Ты останешься в машине, держи двигатель включенным. Следи за входом в банк через дорогу. Если я выбегу с паникой на лице, трогаешь с места, разворачиваешься и открываешь дверцу, я запрыгну на ходу. Если я выйду с сопровождающими и с отчаянием на лице, бери монтировку, иди бить сопровождающих и освобождать меня из плена.
– Хорошо, – кивает Лом.
– Это шутка! Лом, очнись, ты меня понимаешь?
– Я сделаю все, что ты скажешь. Только… Ахинея, что ты делаешь сегодня вечером?
– Это как раз зависит от выражения лица, с которым я выйду вон из той двери!
– Я подумал…
– Прекрати думать и воображать! Особенно – воображать. Прекратил? Я пошла.
Открыв тяжелую дверь, я оказалась в небольшой прозрачной кабинке и, пока меня внимательно разглядывал охранник, изучала острые носки своих красных туфель на каблуках. Почему-то именно в этой кабинке я поняла, что в таких туфлях особо не побегаешь, и стала вспоминать – туфли и каблуки относятся к оружию хранительниц очага или женщин-воинов? Наверное, именно в эту минуту моя интуиция уже напряглась в предчувствии неприятностей и таким образом готовила меня к схватке. Ладно, я умею больно щипаться, вовремя укусить за нужное место, в крайнем случае напрягу горловые связки и завизжу, поэтому туфли оставлю на самый крайний случай. Не успела я пройти нескольких шагов по длинному коридору, как ко мне двинулись двое в штатском и спросили, чем помочь. Я задумалась и поинтересовалась:
– Какого размера здесь банковские ячейки?
Они сначала растерялись, потом кое-как жестами показали. Не больше коробки для ботинок.
– Спасибо, тогда вы мне совершенно не нужны, – заявила я самоуверенно, решив, что нечто, запрятанное в ячейку, не больше коробки для обуви, не потребует помощи носильщиков.
Подойдя к стойке с надписью «Администратор», я спросила, могу ли открыть сейф, имея при себе только ключ от него? Девушка затравленно посмотрела за меня, я оглянулась и убедилась, что те самые двое в штатском стоят за моей спиной с непроницаемыми физиономиями. Девушка почти шепотом попросила меня показать ключ. Я огляделась. Кроме этих двоих, в банке почти никого не было. У окошка вдали старушка что-то писала под диктовку молодого служащего, и этот человек почему-то косился в мою сторону. В кресле под раскидистой искусственной пальмой сидел мужчина, поглощенный чтением газеты. Ладно, в конце концов, ключ все равно доставать придется. Я сняла туфлю, вытащила из нее ключ и протянула девушке. Она так низко опустила голову, разглядывая его, что мне пришлось стать на цыпочки, и тогда я заметила, как девушка нажала кнопку сбоку стола.
Мужчина под пальмой тут же бросил свою газету, старушка двинулась ко мне пробежками, а двое, которые сопели сзади, взяли меня под локти и чуть приподняли над полом, посоветовав сохранять спокойствие и не делать резких движений. Старушка вблизи оказалась серьезной крашеной женщиной, она ловко обыскала меня, болтающую ногами в воздухе, и сделала знак, чтобы меня опустили на пол.
Я выдохнула и надела туфлю. Все четверо скороговоркой пробормотали что-то, что должно было, вероятно, означать наименование серьезных учреждений, членам которых позволяется запросто хватать девушек и держать их на весу в момент обыска. А женщина даже распахнула на секунду свое удостоверение и решила, что этого вполне достаточно, чтобы протащить меня под руку по коридору, втолкнуть в комнату и со словами «она пришла!» толчком усадить в кресло.
На некоторое время я затаилась и не поднимала глаз, обдумывая свое положение. Задала сама себе несколько вопросов и сама на них ответила. Сделала ли я что-то незаконное? Отнюдь! Я пришла в банк поинтересоваться, что может лежать в ячейке под номером девять. А ключ нашла в кошачьем туалете на балконе моей убитой тетушки. Более того! В описи содержимого моих карманов этот ключ был указан, и инспектор Ладушкин о нем знает! Вздохнув, я подняла глаза и тут же наткнулась на глаза Ладушкина, свирепо на меня уставившегося. Еще в комнате сидела за столом девушка в форме, еще пожилой мужчина с усталым лицом курил у окна, еще…
– Привет, Павлуша, – говорю я, не удивившись. – А ты из какой организации?
– Привет, котенок. – Он тянется ко мне через комнату взглядом, нервным подергиванием рук и даже напрягшимися коленками.
Ладушкин, в гипсовом воротнике, бледный и злой, похоже, не собирается ни о чем меня спрашивать, и я уговариваю себя не смотреть в его сторону. На Павла, изнывающего от любовного томления, я тоже смотреть не хочу. Подумать только, уже прошло больше пяти часов, а он еще тепленький! Смотрю, не отрываясь, на старика у окна. Затянувшись, он показывает мне сигарету. Отказываюсь, качая головой. Тогда он чуть улыбается узким ртом-щелочкой. Девушка углублена в изучение каких-то бумаг. Поерзав, я интересуюсь, чего мы вообще ждем?
– Инга, ты не нервничай, – тут же бросается в объяснения Павел.
– Я не нервничаю, я хочу посмотреть, что лежит в ячейке, от которой у меня ключ.
– Сколько теперь времени? – нервно интересуется Ладушкин.
– Семнадцать десять, – тут же рапортует девушка.
– Больше никто не придет, может, хватит играть в шпионов?!
– И все-таки подождем до закрытия, – успокаивающе улыбается старик.
– А ты с кем? – интересуюсь я у Павла. – С Ладушкиным и милицией или со службой безопасности?
Теперь улыбается девушка, снисходительно посмотрев на меня.
– Я надеюсь, ты здесь не самый главный? – Меня не остановить.
– Нет, – уверенно бросает старик. – Он здесь не самый главный.
– Ты подчиненный старика?
– Инга, послушай…
– Нет, подожди, – я перебиваю смутившегося Павла и показываю пальцем на девушку, – она сержант, да? Я правильно определила по погонам? Погоны странные…
– Правильно, – кивает девушка. – Сержант медицинской службы.
– А-а-а! Вы Пятница-лаборантка? – осенило меня.
Девушка посмотрела уже обеспокоенно и прикусила кончик ручки.
– Не такая уж она малолетка, – укоризненно замечаю я Павлу. – И на Лолиту не тянет, вполне зрелый экземпляр!
– Пять двадцать пять, – встает старик.
– Скажите мне, пожалуйста, что здесь происходит, а то я сделаю что-нибудь не так, – предупреждаю я честно.
– Мы ждем вас и тех, кто еще может заинтересоваться ячейкой номер девять, вот и все, – разводит руками старик, потом плавно продолжает движение правой кисти к себе. Смотрит на часы. – Полторы минуты – и можно расходиться.
Раздался негромкий писк. Девушка включила рацию, и далекий голос сообщил, что к служебному входу подъехал фургон доставки.
– Как это – расходиться? – возмутилась я. – И не посмотрим, что в ячейке?
– Посмотрим, посмотрим, – потягивается старик. – С понятыми, как полагается. Распишитесь пока вот здесь. По этой бумаге вы, как родственница умершей, разрешаете нам осмотреть содержимое ее банковской ячейки. Так, на всякий случай, раз уж вы пришли… Хотя, честно говоря, вы рискуете.
– Почему это я рискую?
– Потому что вы опознали двоих террористов, находящихся в международном розыске, как лиц, проникших в квартиру вашей тети. Так что лучше вам посидеть здесь с охраной, а мы потом вам покажем опись.
– Так неинтересно!
– Зато безопасно. – Старик категоричен. – И считайте, что вы со старшим лейтенантом Ладушкиным задержаны в момент проведения спецоперации ФСБ.
– Ладушкин задержан? – Я смотрю на закусившего губу инспектора. – Но он же…
– Он самовольно покинул больницу и организовал попытку изъятия из ячейки банка не принадлежащего ему имущества.
