Михаил Нестеров - Позывной Пантера
И бандиты косяками прут с гор, и руки им пожимает лично командующий ОГВ: "Молодцы, ребята! Теперь мы вас проверим и в отдельные отряды скомплектуем. Ну а кто не захочет защищать "честь нации" с оружием, мирной работы хватит на всех".
Жмет им руки командующий Объединенной группировки войск, а на лице не разберешь, что за выражение. И хочется мужику вытащить свой табельный, да кобура закрыта на столько запретов, что пока доберешься до ствола...
Зато "духи" бравируют. Сколько они наших положили, а их чуть ли не с цветами встречают.
- А ты как в ОМОНе оказался?
- Да я ваххабитом был, - звучит прямой, как дорога в ад, ответ. Командир поверил мне, что я больше не буду ваххабитом. Из банды ушел, а из ОМОНа обратной дороги нет.
Такое чувство, разговор происходит в Северо-Кавказском окружном дурдоме. Тем не менее его "пациенты" каждый день проводят зачистки, "мочат" и задерживают всех подозрительных лиц, сажают их в подвалы, допрашивают; и вот ведь интересная вещь получается: у них пропадет человек, им слова не скажут, а если у "наших" омоновцев кто пропадает - получи пикет, уголовное дело. Судя по всему, дело шло к полной демократии в независимом государстве.
Вот вчера двух русских омоновцев на рынке "замочили". Парни бороды отпустили, вот их "чехи" и перепутали с "чехами". "Стой!" - кричат им омоновцы Абдулгамидова. А наши друг другу: "Чехи"! И - отстреливаться. Положили их, конечно, пару минут всего постреляли.
Тот, что представился товарищу ваххабитом, знал одну тайну, за разглашение которой он мог в течение минуты-другой рассматривать свои отрубленные уши и нос.
Повадками, да и вообще внешностью Малик Абдулгамидов старался походить на более легендарного товарища, бывшего депутата Сербского парламента Скупщины от Косова, Зелийко Разнятовича по кличке Аркан. Добровольческого генерала Аркана застрелили в холле белградского отеля "Интерконтиненталь". Он не стал нужен, потому что эпоха его пережила, когда отстрелялись по Сербии самолеты НАТО. В свое время Аркан содержал бензоколонки, отели, на вырученные средства содержал свою личную армию. Его "тигры" получили подготовку спецназа и выполняли его роль. Вот так же как "волки" Абдулгамидова, разницы почти никакой. Только Аркан в свое время заставил сдать оружие мусульман, а Абдулгамидов "разоружал" братьев-славян.
Малик действительно никогда и никому ничего не прощал. В апреле этого года зароптали вдруг в его отряде несколько человек, и хитрый Абдулгамидов якобы по приказу из штаба УВД Чечни послал их на зачистку.
Только их опередили преданные Малику люди. Осколочный фугас отправил на тот свет больше десятка чеченских омоновцев. А суть записки Зелимхана Ахмадова была очень простой. Зелимхан догадался, кто действительно стоит за взрывом ОМОНа, но, поскольку боялся Малика, "отписался" в срочном порядке: мол, не взрывал я людей из твоего ОМОНа. Записка была нужна Малику, и он ее получил; а ведь могли поговорить как два "брата" и поверить друг другу на слово. Многие догадывались, кто стоит за этой акцией, но предпочитали молчать, дабы и их не постигла такая же участь.
Бывший ваххабит, замолчавший на своей койке, участвовал в этой акции. Он вообще был мастером подкладывать фугасы. Какой специальностью владел его собеседник? Черт его знает. Он уже спал.
Третий чеченец, прислушивающийся к разговору, повернулся на бок и широко зевнул. Все знали, как он оказался в ОМОНе. В 1996 году он расстрелял русскую семью, проживающую в Грозном: престарелых мужчину и женщину, их дочь и внучку, кровью русских подписавшись под очередным обращением (смысл которых никогда не менялся) чеченских лидеров: "О братья мусульмане! Если мы сейчас не изгоним российских собак из своей территории, то можем потерять наш народ навсегда, как это случилось в других республиках, где побывали эти русские сволочи... Мы решили идти путем джихада, и перед нами два пути: или победа, или шахадат".*
В 1999 году его поймали, спустя два года выпустили из следственного изолятора, где он, судя по всему, удачно замаливал грехи и вел образ добропорядочного человека. На вопрос корреспондента, который был задан в присутствии и.о. главного прокурора Чечни (русского по национальности): "Что собираешься делать на свободе?" - убийца четырех человек ответил: "Не знаю. Наверное, пойду работать в милицию". И сдержал свое слово. А и.о. сказал что-то журналисту о напряженной работе в этом направлении.
* Гибель за веру. Геннадий Трошев "Моя война. Чеченский дневник окопного генерала".
Глава 13
Непрошеный гость
1
Дагестан, Каспийск, 8 июля, понедельник
Марк ответил Джавгару Аль-Шахри по всем правилам. К египтянину сторицей вернулось вторжение боевиков Асланбека к Исмаиловой.
- Жарко, - рыгнул Один-Ноль, отпив из пластиковой бутылки местного газированного пойла с таким же отталкивающим для приезжих и местных названием "Каспийская освежающая": солоноватая на вкус и с вызывающим доверие составом, обозначенным на этикетке: подсластитель, ароматизатор, бензонат натрия. Судя по вкусу напитка, последний компонент был обычным формалином.
Окна угнанной девятой модели "Жигулей" открыты на четверть, вроде есть небольшой сквознячок, но проклятый зной словно повис и внутри легковушки, и на улице. А опускать стекла хотя бы до половины нельзя - заметны будут лежащие на коленях пассажира и водителя короткие "AC" - автоматы специальные с интегрированным надульным глушителем огромных размеров, больше похожие на миниатюрные пушки, - кое-что из спецсредств бригады морской пехоты.
Один-Ноль держал на коленях полушерстяную вязаную шапку с двумя прорезями для глаз. Хотя ему за глаза хватало одного. Марковцев предпочитал смотреть через одну широкую прорезь без смычки у переносицы.
Сергей взмок. На нем поверх полосатой майки без рукавов надета непродуваемая ветровка.
Сегодня этот говнюк в офис не приходил, думал Марк о Джавгаре, однако секретарша на звонок по телефону ответила, что сейчас соединит с шефом. Наверняка ночевал в своем кабинете или комнате отдыха. Зато его жена оказалась дома, об этом Марку доложил Один-Ноль.
Через полупрозрачные, застекленные снизу доверху двери в оптический прицел можно было видеть и металлодетектор вместе с блоками управления, и систему рентгеновского контроля с монитором. Плюс охранники - по паре на брата с одной и другой стороны. Двое торчали у лифтов с дверцами из нержавеющей стали.
Хорошо устроился Джавгар, думал о бывшем студенте медицинского учреждения Марк. Обширная почта с проверкой, едва ли не таможенный контроль с доступом в здание. Но главное в другом. В таких вот солидных учреждениях и происходит чаще всего вербовка мусульманской молодежи. Не в каком-то там подвале школы или в гулком зале медресе, а в здании, похожем на министерство.
- Еще десять минут, и пойдем, - тихо сказал Марковцев, теребя в руках маску.
Скоро все прояснится, но ему не давал покоя разговор, состоявшийся в квартире Михаила Бондарева. С Асланбеком? Спросить бы его... С самим Джавгаром? Спросим. Что именно сгубило каперанга?..
2
Каспийск, 17 мая, пятница
Беседа с Магомедали Алиевым затянулась. Точнее, затянулось ожидание; а неприязненный акцент дагестанца заставлял Михаила Яковлевича нервничать еще больше. Двойное ожидание, двойная нервотрепка.
Обманывая себя, Бондарев с присущим ему упорством ставил дело, которому посвятил последний месяц, выше встречи (и даже взаимоотношений) с Лейлой. А если говорить точнее, каперанг буквально разрывался на две части - равные или нет, вообще не ответишь. Потому что нельзя отделить работу от личной жизни. Хоть тресни. Личная жизнь - это часть работы, а работа занимает большую часть личной жизни. Все проще простого. Интересно, сон это личная жизнь? Если применить его к взаимоотношениям с Лейлой, то бесспорно. Новая жизнь, нарисованная сочными и яркими красками. Новые ощущения, забытый ритм сердца, состояние, похожее на воскрешение.
Каперанг говорил о любви в исключительных случаях. Вполне возможно, что выскажется на эту тему в присутствии жены - наберется смелости и сообщит ей... что больше не любит ее. А что, разве это не тема любви? С ней - да, а вот с Лейлой - это любовная тема. Была. Хватит. Надоело прятать свои коптилки, осточертело врать, притворяться, играть роли; хотя поначалу захватывало. Но быстро захотелось покоя.
Скоро придет Лейла и первой услышит о решении своего любовника. Потом приедет жена... Она вторая на очереди. А пока работа, будь она проклята! Вместе с личной инициативой. Пора снова сосредоточиться на акценте этого даргинца, продавца из исламского оптового магазина "Китаб". Этого "продавца приключений", предложившего свои услуги военно-морской разведке раз, потом другой. Причем услуги он предлагал оптом, как привык на своем книжном развале.
Информация, получаемая от "букиниста"-ваххабита, была рядовой, что ли, - ничего ценного. Единственная выгода от его услуг - это подтверждения, касающиеся того или иного деятеля, попавшего в поле зрения военной разведки.
