Филип Пулман - Рубин во мгле
Джим оказался таким хорошим помощником, что они попросили его остаться поужинать с ними. Вместе с Тремблером и Аделаидой он отправился в заведение на углу, именуемое «Герцог Камберлендский», чтобы купить пива для совместной трапезы. Салли стряпала; это было кеджери – одно из двух блюд, которые она умела хорошо готовить.
Фредерик вышел из лаборатории, Салли накрывала стол, как вдруг кухонная дверь распахнулась и влетел Джим.
– Миссис Холланд! – едва выговорил он, силясь отдышаться. – У нее Аделаида… Она пряталась за углом… она сцапала ее и сиганула в кеб… мы не могли ее остановить!
– Где Тремблер? – спросил Фредерик, роняя ножи и вилки. Поглядев на них, он отшвырнул прочь и те, что еще были в его руках, и потянулся за пальто.
– Этот великан сбил его с ног, – сказал Джим. – Было темно, мы только-только завернули за угол, а там еще тень – ничего не было видно! Она вдруг как выскочит из переулка, как схватит ее, а Тремблер уронил пиво и держит ее другой рукой, а тут этот парень хвать его в охапку и шварк об землю – он там все еще и лежит, – и я видел, как они затолкнули ее в кеб, и он испарился – как сквозь землю провалился…
– Салли, сиди здесь, – на бегу крикнул Фредерик. – Никуда не выходи, не отвечай на стук, никого не впускай.
– А как же… – Но было поздно, он умчался, и Джим вместе с ним. – А как же Тремблер? – спросила она, обращаясь к пустой комнате. Салли посмотрела на горячий кеджери, так и просящийся в рот, и слезы отчаяния навернулись на ее глаза.
«Почему это я должна сидеть здесь? – сердито думала она. – Разве меня это не касается?»
Она плюхнулась в кресло и закусила губу. Каков должен был быть ее следующий шаг, она еще не знала; но тут со скрипом повернулась ручка двери, она испуганно оглянулась и увидела Тремблера, едва стоящего на ногах, смертельно бледного и залитого кровью, сочащейся из пореза на щеке. Салли подскочила и помогла ему сесть.
– Что же произошло? – спросила она. – Примчался Джим и сказал, что миссис Холланд…
– Они ее забрали, сволочи, – прошептал он. Сейчас он полностью оправдывал свое имя, дрожа как осиновый лист. – Они схватили ее, такую маленькую, и засунули в этот чертов кеб, а я не мог остановить его – этот подлец сбил меня с ног… Я пытался, мисс, Бог свидетель, пытался – но он такой огромный…
– Фред и Джим побежали за ними, – рассказала она, выжимая мокрое полотенце и прикладывая к его лицу. – Они найдут ее, не волнуйтесь. Фред не допустит, чтобы с ней что-нибудь произошло. Она вернется живая-здоровая, наверное, даже через час…
– Я молю Бога, мисс, чтобы вы оказались правы. Это моя вина. Я не должен был разрешать ей выходить. Она такая милая малышка…
– Хватит, не надо себя винить. Вовсе это не ваша вина. И ничья. Смотрите – ужин готов, и некому его съесть, кроме нас. Вы поедите?
– Не знаю, смогу ли. Я что-то не больно голоден.
Салли могла сказать про себя то же самое, но все же она решительно наполнила две тарелки. В молчании они прожевали свои порции. Затем Тремблер отодвинул свою тарелку и сказал:
– Очень вкусно. Спасибо.
Весь ужин занял не более трех минут.
– Как ваша щека? – спросила Салли. Его глаза закрылись.
– Проклятый я слабак, – прошептал он, когда она осторожно промокнула рану влажной фланелью. – Все делаю неправильно.
– Не говорите глупостей, – сказала Салли. – Этот дом развалился бы без вас на кусочки, вы это знаете. Так что хватит прибедняться.
Она отложила тряпочку, и тут ей пришла в голову одна мысль. Салли села, ее вдруг начало трясти.
– Что такое? – спросил он.
– Тремблер, вы сделаете кое-что для меня?
– Что?
– Я… – Она не знала, как это объяснить. – Тремблер, вы знаете, что случилась, когда я ходила в опиумный притон с Фредом?
– Да. Вы рассказывали. А что? Неужто хотите сходить туда еще раз?
– Нет. Мне и не надо. У меня есть немного опиума здесь… Когда мистер Бедвелл попросил меня достать его, я… я оставила немного себе. Я знала, что когда-нибудь мне придется снова через это пройти. Я готовила себя. Я не узнаю, чего хочет миссис Холланд, пока я это не сделаю. Я должна снова вызвать свой кошмар, понимаете. Я все откладывала и откладывала, я надеялась, что эта ужасная женщина больше не появится, но вот она появилась. И я не могу отвязаться от этих мыслей… Я хочу сделать это сейчас. Вы побудете со мной?
– Так что же – вы собираетесь курить эту дрянь здесь?
– Это единственный способ узнать правду. Пожалуйста, Тремблер. Вы побудете здесь и присмотрите за мной?
Он с трудом сглотнул.
– Конечно, побуду, мисс. А вдруг вам станет плохо? Что тогда делать?
– Не знаю. Я вам доверяю, Тремблер. Просто… Держите меня, может быть.
– Хорошо, мисс. Я все сделаю.
Она подпрыгнула, поцеловала его и бросилась к буфету. Опиум был завернут в бумагу и засунут за пивную кружку на самой верхней полке. Кусочек был величиной с кончик ее пальца, но Салли и понятия не имела, много это или мало, и как курить, особенно если нет трубки…
Она села за стол и локтем отодвинула тарелки. Тремблер притянул кресло и устроился напротив нее, пододвинув лампу поближе. Огонь горел ровным пламенем, на кухне было тепло; для большей уверенности она прикрыла дверь. И развернула бумажку.
– В последний раз, – сказала она, – я просто вдохнула дым из чьей-то трубки. Может статься, мне и не надо специально раскуривать… Если я просто поднесу это к огню и вдохну дым, как тогда… Или надо делать наверняка?.. Этот кусочек – все, что у меня есть. Как вы думаете?
Он покачал головой.
– Я в этом совсем не разбираюсь, мисс. Когда я был маленький, мне давали настойку опия от зубной боли. И это все, что я о нем. знаю. Его курят как табак, да?
– По-моему, нет. Люди, которых я видела у госпожи Чанг, лежали на кроватях, и слуга держал для них трубку. И зажигал опиум. Может быть, они просто не могли удержать ее сами. Если я положу его на тарелку…
Салли пододвинула к себе эмалевую тарелку и взяла спички с очага.
– Я просто поднесу к нему спичку, – сказала она. – И если я засну или случится что-нибудь подобное, спичка упадет на тарелку и не о чем будет беспокоиться.
Она взяла чистую вилку, насадила на нее клейкий маленький комок и подняла над тарелкой.
– Итак, приступаем.
Девушка чиркнула спичкой и поднесла ее к кусочку опиума. Руки нисколько не дрожат, заметила она. Пламя обвилось вокруг опиума, на мгновение загородив его, поверхность его почернела, он задымился и начал пузыриться. Она пододвинулась ближе и глубоко вдохнула. Сразу закружилась голова. Она заморгала и потрясла головой, ей стало дурно. Спичка погасла.
Салли положила ее на тарелку и достала другую.
– Все в порядке, мисс? – спросил на всякий случай Тремблер.
– Вы можете зажечь спичку и подержать ее под опиумом?
– Запросто. Вы уверены, что хотите продолжить?
– Да. Я должна. Держите горящие спички – чтобы он дымился.
Тремблер зажег спичку и поднял ее к опиуму. Салли подалась вперед, опершись руками на стол, и сделала глубокий вдох. Дым был сладким на вкус, но одновременно горьковатым; и тут начался кошмар.
В те дни Уоппинг больше напоминал остров. С одной стороны его омывала река, с другой тянулись доки. Поэтому чтобы попасть в Уоппинг, необходимо было пересечь один из мостов – то были не мощные каменные сооружения вроде Лондонского моста, а сравнительно легкие конструкции из железа и дерева. Эти мосты были подъемные, приводимые в действие либо механическими лебедками, либо гидравлическим мотором: в положенное время они поднимались, давая дорогу кораблям. Таких мостов было семь, значит, было семь входов и семь выходов. Нетрудно было отрядить по человеку на каждый из них. У миссис Холланд не было недостатка в должниках, еще больше было тех, кто из страха не посмел бы не выполнить ее приказа.
Кеб Фредерика и Джима с грохотом промчался по разводному мосту над каналом, который вел в один из самых больших лондонских доков. Но ни Джим, ни Фредерик не заметили справа возле лебедки две мужские фигуры.
– Дальше куда прикажете? – обернулся кебмен.
– Здесь останови, – крикнул Фредерик. – Дальше мы сами.
Они расплатились, и кеб, развернувшись, укатил обратно. Фредерик пожалел, что у него в кармане не нашлось ни шиллинга сверх уговоренной платы – было бы неплохо попросить кебмена подождать их возвращения, но выбирать не приходилось.
– Что мы будем делать? – спросил Джим. – Я знаю, где ее дом, я следил.
– Пока еще не понятно. Надо пойти посмотреть, что происходит…
И они поспешно зашагали по Уоппинг-Хай-стрит вдоль стен огромных темных складов с торчащими из них балками для подъема грузов, наводившими на мысль о дыбах и тому подобных пыточных инструментах. Через минуту-другую они уже были на углу Гиблой Пристани. Здесь Фредерик остановился.
– Погоди-ка, – сказал он.
Он заглянул за угол и мгновение спустя рванул руку Джима.
