Наталья Солнцева - Все совпадения неслучайны
– Вам кого? – хрипло спросила она.
– Мне?.. – растерялся Ник. – Нам… Инну Аркадьевну…
– Кто это? – нахмурилась старуха.
– Х-хозяйка этого дома, – ответил молодой человек, чувствуя, как у него начинает дергаться подбородок.
– Тут не хозяйка, а хозяин! – заявила старуха, собираясь уже захлопнуть дверь перед его носом. – Вы ошиблись адресом.
– Подождите! – сам того не желая, настаивал Ник. – Можно нам поговорить с хозяином?
Ему не хотелось идти в дом, – напротив, он боролся с желанием поскорее унести ноги отсюда, – но было стыдно перед Викой. Он пообещал ей показать портрет, а сам…
– Я пойду спрошу, – поколебавшись, ответила старуха. – Постойте тут.
Она скрылась в глубине дома. Время, казалось, остановилось. В воздухе летели маленькие снежинки.
– Вряд ли нас пустят… – с сожалением вымолвила Вика.
– Пустят! – В этом Ник почему-то не сомневался.
– Заходите. Хозяин вас примет, – прохрипела старуха, неожиданно возникшая на пороге.
– «Примет…» – шепнула Вика ему на ухо, когда они шли за старухой по длинному темному коридору. – Так сейчас не говорят…
Они вошли в гостиную, которая неузнаваемо изменилась. Комната была тесно заставлена старинной мебелью разных стилей. Диваны с гнутыми спинками, такие же стулья, пара глубоких кресел, шкафы с вычурной позолотой, пестрый ковер на полу – и при этом всем плоский телевизор на стене, компьютер… У Ника голова закружилась от обилия вещей.
– Спасибо, Гортензия! – произнес резкий, неприятный голос, и Ник обратил внимание на хозяина, который затерялся среди пышного убранства, поэтому они с Викой его сразу и не заметили.
– Здравствуйте… – пролепетал Ник, еле ворочая языком от страха.
Куда делась Инна Аркадьевна? Кто этот человек в красном бархатном халате, рыжий и сморщенный, как печеное яблоко? Смогут ли они увидеть портрет? Находится ли он в доме или исчез вместе с хозяйкой? Что все это значит, наконец?
Старикан, сплошь покрытый рыжими волосами, сидел в уголке дивана, почти сливаясь с его яркой обивкой.
– Принеси кофе гостям, Гортензия, – проскрипел он, не глядя на посетителей и не отвечая на приветствие.
Старуха молча удалилась. Она привыкла ничему не удивляться, не задавать вопросов и ни о чем не думать. Хозяин знает, что ей надо делать.
– Присаживайтесь, господа, – наконец обратился тот к Нику и девушке. – Меня зовут Ардалион Брониславович.
Вика осторожно присела на краешек стула, Ник примостился рядом. Стулья стояли вплотную друг к другу, их было слишком много для такой комнаты, как эта гостиная, где Вален и Ник пили чай с Инной Аркадьевной и слушали страшную историю о проклятии рода Баскаковых. Нику казалось, что с тех пор минула целая вечность…
Хозяин подошел к буфету в стиле рококо и достал оттуда серебряные блюда с восточными сладостями – нугой, халвой и рахат-лукумом. У Вики разбежались глаза, – и от посуды, и от разложенных на ней угощений. Ника же волновало совсем другое.
– А… где Инна Аркадьевна? – спросил он, чувствуя, что его вопрос звучит глупо и не к месту.
– Сия почтенная дама скончалась… – сверля Ника маленькими, горящими, как угольки, глазками, ответил хозяин. – Не далее как месяц назад. Бедняжка! – Он притворно вздохнул. – Едва успела оформить завещание в мою пользу.
– К-как? – удивился Ник, вспоминая Инну Аркадьевну, ее стройное, совсем еще не старое тело, бодрый вид и прекрасное самочувствие. – Отчего?
– Эх, молодой человек! Возраст, болезни… Люди не думают о душе. А потом, когда спохватываются… уже слишком поздно!..
– Чем так странно пахнет? – шепнула девушка в самое ухо Ника. – У меня в голове мутится…
Ник попытался открыть рот, но на него нахлынуло оцепенение, и язык прилип к небу. Сладковатый одуряющий запах медленно проникал в легкие, растекаясь по телу вялой истомой.
Старуха, шаркая ногами, принесла кофе.
– Угощайтесь. – Хозяин радушно улыбнулся, при этом его длинные рыжие бакенбарды разъехались в стороны.
Нику стало смешно. Дом, пышно обставленная комната и Ардалион Брониславович больше не казались ему зловещими. Вика тоже порозовела, как от легкого вина.
Старикан пустился в рассуждения о своей любви к покою.
– Я нажил себе неврастению от этой ужасной цивилизации! – восклицал он, воздевая руки к потолку. – О, как меня раздражают шум и суета! Куда люди постоянно торопятся? Может, вы мне подскажете?
Он хрипло, прерывисто дышал, то и дело потирая виски и прижимая руки к сердцу. У него было отечное лицо нездорового цвета, бледные губы и тонкая, усыпанная веснушками кожа. В глазах вспыхивала насмешка. Как будто он разыгрывал комедию перед двумя зрителями.
Нику полегчало, и он вспомнил о портрете. Пора спросить хозяина о том, зачем они пришли.
– Инна Аркадьевна много рассказывала нам о доме, о своем дворянском прошлом… – нерешительно промямлил Ник, боясь встретиться взглядом с рыжим хозяином.
– Да? – удивился тот. – Неужели?! Это у них-то дворянское прошлое? Тоже мне, аристократы с птичьего двора! Настоящая голубая кровь ведет свой род от Тацлава, короля Атлантиды… А эти?! – Старик возмущенно вытаращил маленькие злобные глазки. – Нет, вы только послушайте! – завопил он, все больше распаляясь. – Они называют себя дворянами, аристократами! Какие-то потомки Свиньиных и Щербатых! Вы только вдумайтесь в эти фамилии! – Он сплюнул от негодования, подпрыгивая на диване и размахивая тощими ручками.
Так же внезапно, как вскипел, Ардалион Брониславович потух и совершенно успокоился. Огонь в его глазах превратился в масло, а саркастическая ухмылка в елейную улыбочку.
– Так что вам поведала милейшая дама о своем… мгм… – он многозначительно кашлянул, – дворянском прошлом?
– Да так… ничего особенного, – пролепетал Ник, напуганный внезапным приступом гнева хозяина. – Она… показывала нам портрет… своей родственницы… А-Александры…
От волнения Ник начал заикаться.
– Парадный портрет Александры Баскаковой! – громко и торжественно проскрипел старик, смакуя каждое слово. – Как же! Шедевр! Я имею в виду не женщину, – пояснил он, – а само полотно. Роскошная вещь! Разумеется, портрет у меня. Как можно упустить такую жемчужину, такую сказочную живопись?! Одна рама чего стоит…
Он снова замолчал, глядя теперь на многочисленные курительные приборы, расставленные возле дивана на низком индийском столике.
«Вот чем пахнет в комнате! – догадался Ник. – Необычным сортом табака».
– А… вы не могли бы… – робко произнесла Вика, – показать нам… портрет? Видите ли, я… работаю в музее, в Велино. Как раз там было имение Баскаковых, и мы… то есть я… очень хотела бы…
– Разумеется, – кивнул рыжий хозяин. – Почему бы и нет? Такой красивой девушке грех не показать! Одной красавице-е покажем другую красавицу-у… – чуть ли не нараспев затянул старик, вставая с дивана и направляясь к двери.
– Гортензия! – позвал он. – Принеси лампу! Мы идем смотреть портрет!
Глава 17
Вернувшись в Москву, Ник сразу попал из огня да в полымя. Не успел он открыть дверь квартиры и раздеться, как позвонил отец. Пантелеймон Андреевич, вне себя от волнения и досады, сообщил сыну, что на ломбард совершено бандитское нападение.
Двое вооруженных громил в масках ворвались под конец рабочего дня в его кабинет, все перерыли… заставили открыть сейф и отдать им дневную выручку. Денег, к счастью, было совсем немного. Да и не в этом дело…
– А в чем? – спросил Ник, предчувствуя недоброе.
– Думаю, бандиты не собирались грабить ломбард. Они… требовали у меня серьгу с рубином! Пришлось рассказать им про Ковалевского…
– Папа! – пискнул Ник, холодея от ужаса. – Зачем ты сказал им? Евгений убит, и они возьмутся за меня! Что ты наделал?!
У Ника зубы стучали от страха. Отец продал серьгу ювелиру, которого уже нет в живых, Вален пропал… Единственный, кто знает, где второй рубин, – это Ник. Все! Ему кранты! Надо бежать, скрыться, как Вален! Друг оказался гораздо умнее… сразу понял, чем может для них кончиться эта история. Не зря он всегда был предводителем в их детских играх.
– Прекрати истерику, – неприязненно оборвал его причитания Пантелеймон Андреевич. – Я сейчас приеду к тебе, поговорим.
Ожидая отца, Ник метался по комнатам, не находя себе места. Им овладело лихорадочное возбуждение, граничащее с психозом. Он то молился Богу и всем святым, то проклинал все на свете – Валена, себя, отца с его ломбардом, Баскаковых, склеп, собственную жадность. Он не знал, что ему делать. Второй рубин они с Валеном достать не успели, потом подвал обвалился от взрыва… Но кто же ему поверит? У него потребуют, чтобы он сказал, где прячет драгоценность. Его будут зверски избивать и подвергать мучительным пыткам, как «они» это умеют!
В его воображении разыгрывались сцена за сценой, одна кошмарнее другой. А вдруг… за камнем явится сам призрак? От этой мысли Нику стало совсем худо. Тут уж ничто и никто не поможет! И прятаться бесполезно. Что для призрака стены и замки? Он всюду проникнет, и тогда…
