Анна Малышева - Коралловый браслет
В этот миг она вдруг подумала о ребенке, но уже не как о большой плачущей кукле, с которой не совсем ясно, что делать, а как о маленьком человеке, который и будет любить ее так, как она хочет – безусловно и верно. «Да, и я буду любить его так, больше всего на свете, но… Из воздуха ведь он не появится!»
В дверь позвонили – коротко и отрывисто. От неожиданности задумавшаяся Маша выпустила из рук вазочку, и та с удовлетворенным звоном раскололась на полу. Серебристые монетки вылились из обломков медленным шелестящим потоком и замерли, напоминая груду свежей рыбьей чешуи.
Выругавшись, Маша переступила через осколки и отправилась открывать. Она не ждала отца – слишком рано, но это вполне мог быть Илья. И все же она взглянула в «глазок», и рука, потянувшаяся было к задвижке, остановилась.
В подъезде оказалось темно. Еще меньше часа назад, когда девушка вернулась домой, там горела лампочка, но сейчас в «глазок» не видно ничего. Вздрогнув, она отстранилась от двери, а потом нерешительно спросила:
– Кто там?
– Я, открой, – тут же глухо ответил чей-то голос. Говоривший произнес эти слова на выдохе, так что невозможно было даже понять, принадлежит голос женщине или мужчине.
– Кто? – переспросила Маша, попутно нашаривая в кармане висевшей рядом куртки ключи.
Она решила запереть замки и ругала себя за то, что не сделала этого сразу же, вернувшись домой. Однако девушка остановилась, сжимая ключ влажными от волнения пальцами. За дверью послышался шорох, а потом звук, от которого у нее по спине прошла ледяная дрожь. Тот, кто стоял за дверью, начал царапать накладку верхнего замка чем-то тонким и острым, как показалось девушке.
– Вы обнаглели? – воскликнула она. И добавила, явно противореча истине: – Среди бела дня!
– Чего? – откликнулась темнота за дверью, и тут Маша с облегчением узнала голос.
Она никогда бы не подумала, что способна так обрадоваться соседу, живущему напротив. Хотя Маша и недолюбливала мужа Анжелы, бояться его у нее причин не было, и поэтому она сразу отперла дверь. На пороге в самом деле стоял Василий.
– Опять какая-то гнида лампочку выкрутила, – гневно сообщил он с места в карьер.
– Ну, так это не я! – тут же ощетинилась Маша, которую раздражало его вечное, агрессивное нытье.
– Я, что ли? – Мужчина собрал в складки низкий красный лоб. – Вчера, сегодня… Дети сейчас из секций вернутся, что им, на ощупь пробираться? – И без перехода сменив сердитый тон на дружелюбный, попросил: – Посвети мне чем-нибудь, я посмотрю, что там. Никак патрон не нащупаю.
Первое, что попалось Маше под руку, был подарок его жены – свечка в виде ангелочка, преподносящего сердце. Она зажгла ее и вышла на площадку вслед за соседом. Тот вскочил на припасенную табуретку и, вглядевшись в стену, выругался:
– Мать вашу, это уж совсем! Патрон срезали, под корень! Это мне полвечера возиться – провода из гнезда вытащили! Ну, поймаю – убью!
– Анжела дома? – По Машиным пальцам потек горячий воск – ангелочек горел стремительно, и головы у него уже не было.
– Бегает где-то, – зло бросил Василий, спрыгивая с табуретки. – Добегается опять! А, чтоб это все сгорело, приходишь домой после работы усталый, весь день на стройке, на холоде, а дома грязь, бардак, ужина нет, детей нет, жена куда-то умотала! Хоть с завязанными руками, а все равно! Что это за жизнь, я спрашиваю?
– Меня спрашивать не надо. – Маша опустила шумно затрещавшую вдруг свечку. – Если нужно и дальше светить, пойду фонарик поищу.
– Твой приятель велел сразу ему звонить, если что-то произойдет, – со злобной иронией заявил Василий. – Звонить, что ли? Он сказал, даже мелочь важна. Где это ты мента нашла?
– У тебя есть его телефон? – Маша игнорировала вопрос, как игнорировала почти все, что говорил этот малоприятный тип.
Тот похлопал себя по карманам джинсов:
– Где… да вот, визитка. Вчера дал. Так звонить или сама? Патрон кто-то срезал с умыслом, вчера вот тоже сперва свет убрали, потом на Анжелку напали. Да где она шляется! – мгновенно придя в ярость, воскликнул он.
– Сама позвоню. – Бросив взгляд на визитку, Маша убедилась, что это точная копия той, которую она получила от Амелькина. Вернувшись в квартиру, она задула догоравшую свечку, уже всерьез обжигавшую ей пальцы, и заперла дверь, на этот раз – на все замки.
«Значит, телефон можно дать кому угодно, только не мне? – От этой мысли Маше сделалось так обидно, словно ее внезапно ткнули носом во все ее недостатки, как собаку – в погрызенные тапки. – Ваське, этому дядьке в милиции… А мне даже на самый крайний случай – не стоит! Как это понимать?!» Она не принимала даже такого объяснения, что Илья мог попросту забыть об этом, тем более что вскоре собирался снова приехать. «Так со мной никто не обращался! Нравлюсь я ему или нет? Если нет – зачем ресторан, зачем «Нора», и эти пристальные взгляды, и поцелуй на прощание… Кстати, поцелуй мне не понравился!»
Она достала мобильный телефон, набрала номер, указанный на визитке, и со злорадным нетерпением принялась ждать ответа. Однако ее постигло разочарование. Илья трубку не взял. Второй номер, указанный ниже, был помечен как рабочий. Маша осторожно набрала его, но вместо живого голоса услышала автоответчик. На фоне медитативной приятной музыки женский голос сообщил, что она позвонила в частную семейную консультацию, извинился, что прием на сегодня и запись на завтра уже закончены, и предложил оставить свои координаты после длинного гудка.
– Наш консультант обязательно свяжется с вами завтра в течение рабочего дня… Благодарим за звонок!
– Да-да, – мрачно ответила Маша, дождавшись сигнала. – Учитывая, какая нынче ситуация с разводами, могли бы работать и круглосуточно.
Она убрала телефон и задумалась. Больше всего ей хотелось каким-то образом отомстить Илье и одновременно дать ему понять, что с ней его «старый трюк» не пройдет. «Может, этот Амелькин и хороший психолог, но со мной ошибся! Не буду я играть ни по чьим правилам!»
В дверь снова позвонили. На этот раз девушка сразу узнала голос соседа и отперла. На площадке стало светлее, теперь на полу стоял большой фонарь с аккумулятором, какими обычно пользуются автолюбители, возясь в своих гаражах. Василий, вооруженный кусачками и дрелью, недовольно мотнул головой:
– Скоро, что ли? Я уже сам все нашел.
– А я тогда зачем? – Маша бросила взгляд на мощный фонарь. – Светить вроде не надо.
– Будешь инструменты подавать, а то я до ночи провожусь.
Поняв, что отвертеться не удастся, девушка прикрыла дверь и заняла позицию рядом с табуреткой. Спустя мгновение у нее над головой завизжала дрель, сверху посыпались мелкие куски штукатурки. Василий пытался отыскать концы вырванных проводов и сопровождал свои поиски колоритными замечаниями, пожеланиями встретить того, кто все это сделал, и даже вступить с ним в интимную связь. Порой он переставал сверлить, протягивал руку, и Маша молча вкладывала в нее молоток или пассатижи. За этим занятием их и застала Анжела, шумно ворвавшаяся в подъезд вслед за своими отпрысками. Мальчишки немедленно бросились к отцу, едва не свалив его с табуретки:
– А что ты делаешь?!
– А можно мы тоже?!
Маша, не раздумывая, вручила молоток Витьке, пассатижи – Митьке, а их мать поманила жестом в свою квартиру. Анжела последовала за ней очень охотно, явно радуясь тому, что избавилась от очередной нотации мужа. Василий открыл было рот, но не успел ничего сказать.
– Что он такой злой? – прошептала, запыхавшись, подруга, рывками разматывая шелковый платок, повязанный вокруг шеи. Заклеенные тут и там пластырем руки очень ей мешали, и она морщилась при каждом движении.
Маша помогла ей снять куртку и сама пристроила ее на вешалку.
– Опять кто-то нас света лишил, – пояснила она, проходя на кухню. – Прямо один в один, как вчера. Только не просто лампочку вывернули, а вообще провода из стены вытащили. Он их никак найти не может.
– Это что же, опять налет готовили?! – Анжелу передернуло. Она сама включила чайник и повернулась к подруге: – На кого теперь? И зачем? Погоди, ведь тот тип уже мертв, тогда кто…
– Наверное, дружки остались. – Маша думала об этом, не переставая, с самого утра. – Вероятно, браслет интересовал не только его. А может…
Она не договорила и запнулась, глядя остановившимся взглядом на закипающий чайник. Перед ее глазами снова возникла фотография убитого мужчины, и хотя она не была на том пустыре возле стройки, где его нашли, девушка очень ярко увидела пугающую сцену. Плотный мужчина со звероватым лицом, сорвавший браслет с Анжелы, является в условленное место, чтобы… «Передать браслет, конечно. Но браслет у него даже не взяли, хотя он имеет некоторую ценность. Более того – самого мужчину за что-то убили. Браслет не взяли… Это ведь главное… Значит, он украл не то… Не все!»
– Им был нужен не сам браслет, – пробормотала она, зябко поводя плечами. – Потому его и убили, кажется. Он оплошал…
