Дэвид Хьюсон - Земля обетованная
Сюзанна, естественно, всю ночь названивала судьям и другим влиятельным лицам. В этот раз никто не пошел ей навстречу. Смерть и все тут. Не осталось ни одной нитки, за которую можно было потянуть, ни одного бывшего любовника, которого она могла бы обернуть вокруг своего тонкого пальчика.
Итак, в семь утра она поехала в частную пенитенциарную, а по совместительству убойную фирму Маккенд-рика, надеясь что-то сделать на месте, например заявить о моей невменяемости или сказать, что я чем-то заболел и надо повременить с казнью, пока мне не станет лучше. Она всегда была изобретательной женщиной. Я начал верить в то, что она испытывала искренние угрызения совести от надвигающейся казни, хотя трудно сказать, горевала ли она обо мне или гневалась из-за того, что проиграла дело.
Она замолчала. Ее бокал опустел. Сюзанна пошла в кухню и вернулась со свежими напитками для нас обоих. Я согласился, поскольку не каждый день человек слышит описание собственной смерти.
– А потом? – нетерпеливо спросил я.
– На шоссе у меня лопнула шина. Можешь ли ты в это поверить? Машина обошлась мне в четверть миллиона. Считается лучшим спортивным итальянским купе. А тут на тебе!
– Ты опоздала на мою казнь, Сюзанна? Как ты могла?
– Я старалась, Бирс. Они не имели права проводить без меня экзекуцию.
– Может, думали, что ты попытаешься их обмануть.
Она похлопала меня по коленям и быстро, по-деловому, чмокнула в щеку.
– Умный мальчик. Именно это и сказал мне ублюдок Йохансон, когда я наконец-то туда приехала. Заявил мне с самодовольной улыбкой на гнусной роже: «Ты слишком поздно приехала».
– Йохансон?
– Он был губернатором. Ты его знаешь. Наверняка знаешь. Он был там, когда я к тебе приезжала. Одиннадцать месяцев назад.
– Я был в заведении Маккендрика?
– Да! Нам надо было поговорить. О деньгах. Все это, иметь ли, недешево.
Я покачал головой.
Я ничего не помню.
Это было, – настаивала она. – Ты подписал бумаги. При свидетелях.
– Какие бумаги? Нет. Нет. Об этом потом. Я увидел тебя по телевизору, Сюзанна. Ты стояла и говорила, что я мужественно ушел из жизни и все такое.
Она кивнула.
– Да.
– Ты что же, вышла перед камерой и все сочинила? – спросил я, стараясь, чтобы голос не слишком дрожал.
– Ну а что, по-твоему, я должна была говорить? – обозлилась Сюзанна. – Я пропустила казнь своего клиента, потому что у меня лопнуло колесо? Будь реалистом, Бирс. Насколько я знала, ты был мертв. А у меня карьера.
Теперь я увидел прежнюю Сюзанну.
– А ты не попросила показать тело?
Она посмотрела на меня как на дурака.
– С какой стати мне смотреть на труп? Я же адвокат. Представляю людей, которые пока дышат. Я что, вампир, бегающий за труповозкой и пытающийся выжать деньги из мертвеца?
Она окинула взглядом комнату.
– Похоже все это на то, что может получить за работу вампир?
У нее были свои стандарты. Просто они отличались от стандартов нормальных, цивилизованных человеческих особей.
– Ты говорила, – заметил я, – что я испытывал угрызения совести.
Она отставила бокал, взяла мои руки и заглянула в глаза.
– Бирс, – пробормотала она, прибавив в голосе низких тонов, он звучал искренно и сексуально. – Я знаю: ты не убивал Мирам и ребенка. Но много лет назад мир уже пришел к заключению. Не в твою пользу. Я ломала голову: что скажу всем этим людям. То, что ты кричал о своей невиновности вплоть до самой казни? Нет, этим бы я никого не убедила. Я поступила так из уважения к тебе. Если люди решили, что под конец ты раскаялся, то некоторые из них подумали, что ты не так уж и плох. Если бы сказала, что ты до конца кричал о своей невиновности, они бы решили, что ты осел. Так что бы ты предпочел?
– Правду, – сказал я, не задумываясь.
Она рассмеялась и снова взяла бокал.
– И что это за правда? – спросила прекрасная защитница и выдохнула в мою сторону облачко дорогой водки.
В ее словах был смысл. Мне хотелось найти слабые места в ее рассуждениях, но не удалось.
– Твоя очередь, – сказала она.
Я рассказал ей столько, сколько хотел, и увидел, как расширились прекрасные глаза.
Самое забавное, что, когда я закончил, она не задала ни единого вопроса.
– Человек, которого я видел перед тем, как выйти из Гвинета… то есть заведения Маккендрика, как там оно называется… Его имя Стэплтон. Ты его знаешь?
– Стэплтон, Стэплтон, Стэплтон… Хочешь сандвич или что-нибудь еще? Черт, не надо было мне отсылать слуг.
– Стэплтон. Или Стэп. Одно время был детективом. Потом ушел куда-то еще. Может, в секретную службу.
Она покачала головой.
– Не знаю. Ты говоришь, он положил на твой счет деньги?
– Немного. Четыреста шестьдесят тысяч. Они уже должны там лежать.
Могу проверить, если хочешь, – сказала она, словно это была самая простая вещь на свете.
Как, черт возьми, ты можешь проверить мой банковский счет?
Она почти пожалела меня в эту минуту.
– Бедняжка. Похоже, они много в тебя закачали этой дряни. Как защитник я имела право отслеживать все твои активы и занималась этим много лет. Я могу заглянуть в твой счет онлайн. Фактически я – владелец дома на Оул-Крик. Дом находится на условном депонировании.[10] Почему, по-твоему, тебя не лишили права пользования? Служащим ипотеки пришлось бы тогда иметь дело со мной.
– Мой дом?
– Мы ведь с тобой это обсуждали. В прошлый раз, когда я была у тебя в заведении Маккендрика. Ты подписал бумаги.
– Я отказался от дома?
– Не волнуйся, Бирс. Никто у тебя ничего не отбирает. Я не такая жестокая. Главное – ты жив.
– Мой дом… – сказал я опять.
– Сначала выясним, что с деньгами, – прервала она мои причитания. – Затем я кое-куда обращусь, чтобы выяснить, где сейчас этот Стэплтон. Согласен?
Я совершенно искренно согласился.
– В таком случае пойдем наверх. Я работаю в спальне. Это – единственное место, где мой придурочный муж меня не беспокоит.
В спальню Сюзанны Аурелио мог бы войти весь первый этаж Оул-Крик, и осталось бы еще место для трех «джакузи». Здесь стояла огромная кровать. Одеяло гостеприимно откинуто. Две софы. Большой камин – подделка под стиль Адама, зато мрамор настоящий. Над камином великолепный портрет владелицы, разумеется ню. К спальне примыкает маленькая кухня. Отсюда же дверь в ванную, сияющую фарфором и мрамором, словно украденным из дворца арабского принца.
Из комнаты можно было пройти на веранду. Я отворил двери. Увидел террасу с несколькими столами, стульями, большим телескопом. Несколько ступеней спускалось в сад. Бассейн освещался подводными лампами. В конце сада серебристая полоса пляжа и море, лениво покачивающееся в лунном свете.
– Вот что я называю спальней хозяйки, – гордо сказала Сюзанна.
– Ты хочешь сказать, что спальня хозяина поменьше?
– Разумеется. Впрочем, скоро и она будет моей. Когда Фрэнк вернется с островов, я подготовлю бумаги. А после…
Она подошла ко мне и быстро притронулась к моей пояснице.
– …я буду доступна.
– Понятно, – сказал я и отодвинулся. – Ну а теперь выясним насчет Стэплтона.
Лицо Сюзанны вытянулось. На одно или два мгновения она стала выглядеть на свой возраст. Такая женщина, как она, не привыкла, чтобы ее отталкивали. К тому же я сделал это дважды. Она подошла к длинному сверкающему столу, стоявшему рядом с кроватью, нажала на выключатель в алюминиевой коробочке. Поднялась крышка, обнажила экран.
Сюзанна нажала на кнопку клавиатуры, и экран ожил. На нем были фотографии, по большей части хозяйки. Сюзанна на подиуме. В телевизионной студии. Сюзанна вручает призы. Она прошла долгий путь от маленькой квартирки, где пыталась соблазнить меня за пакет документов из папки прокурора.
– Его имя? – спросила она.
– Рэдли, – сказал я. – Или, возможно, Ридли. Запамятовал. Давно это было.
– Неважно. Редкое имя. И то и другое. Что хорошо. Напечатала что-то. Очень быстро.
– Здесь есть Рэдли Стэплтон. Радист, служит на флоте. Нет, не годится. Он сейчас за границей.
– Так что? – спросил я.
– Потерпи, Бирс. Я еще не сдалась.
Она снова что-то набрала.
– Не могу найти в «Гугле» ни одного Ридли Стэплтона. А это значит, что такого человека нет в природе.
– «Гугл»? Что за место ты упомянула?
– Вообще-то есть еще одно место, которое может сделать больше, чем «Гугл». Сейчас попытаюсь.
Я смотрел на нее как неандерталец, встретившийся с Эйнштейном.
– Ничего, – сказала она, после того как постучала по клавишам.
– Ну и как мне теперь быть? – вздохнул я.
– Ты сказал, что он обещал тебе деньги?
Интересно, подумал я, что мозг Сюзанны повернулся не к тому, что осужденный убийца, возможно, нелегально выпущенный из тюрьмы, стоит сейчас в ее спальне, а к золотому тельцу.
