Екатерина Савина - Проклятие китайского колдуна
Толстяк направился было в подъезд, но тут чья-то твердая рука легла на его плечо. Толстяк вздрогнул от неожиданности и обернулся.
– Гражданин, – проговорил патрульный милиционер, брезгливо оглядывая измятый и испачканный костюм Толстяка, – предъявите-ка документы.
– Какие документы? – хрипло спросил Толстяк. – Что я сделал?
– Документы, – строже повторил милиционер.
За его спиной стояла патрульная машина. В ней дремал шофер, а второй милиционер с интересом наблюдал за действиями своего напарника, поигрывая автоматом.
«Гады, – тоскливо подумал Толстяк, – предъявите документы… Да я бы тебе, щенку снес голову одним движением пальца… Только вот второй – с автоматом… Нет, с властью спорить пока не годится…»
– Документы, – сказал милиционер, – мне сто раз повторять? Вы что, гражданин?.. Совсем, падла, отупел от пьянства! Не соображает ничего… – обернувшись, весело крикнул он своему напарнику в машине.
– Сейчас, сейчас… – уже нарочно подделываясь под пьяного, забормотал Толстяк, – он зашарил по своим карманам и вдруг в ужасе вспомнил, что документы и бумажник, равно как и сотовый телефон, выданный Захаром, он хранил в своем пиджаке. Пиджаке, которого он на себе не обнаружил, когда очнулся в больнице.
– Нет документов, – развел руками Толстяк, – забыл дома… То есть – не ношу я их с собой никогда.
– Живешь где? – лениво поинтересовался милиционер.
Толстяк быстро выпалил первую пришедшую ему на ум московскую улицу, назвал наобум номер дома и квартиру.
Милиционер вздохнул и снова повернулся к своему напарнику.
– Везем в отделение! – крикнул тот. – Еще сотворит что-нибудь, а нам отвечать. Видишь, он не в себе – говорит невпопад, соображает туго. А когда на лавочке сидел – вообще, бормотал что-то себе под нос… Да еще и – если отпускать его – старухи развоняются – те, что его под кустом засекли и нас вызвали.
– Не надо в отделение… – уже ни на что не надеясь, проговорил Толстяк, – отпустите меня, я и домой пойду. Видите, правда, выпил немного, спал там, где не надо… Я пойду, а?
– Я бы тебя отпустил, – сказал стоящий напротив него милиционер, – но старухи… Сам знаешь, такой вредный народ. Накапают начальству, наврут с три короба – потом премиальных лишайся… Да ты, мужик не боись! Чего тебе будет-то? Отделение тут рядом – за двадцать минут доедем. Там тебя по компьютеру проверим и пойдешь себе спокойно домой. Чего ты боишься-то?
– Ничего, – вздохнул Толстяк.
– И пойдешь себе спокойно домой, – сказал милиционер, под локоток подводя Толстяка к машине, – конечно, если не выяснится, что ты какой-нибудь маньяк-убийца, который уже третий год состоит в федеральном розыске. Понял?
– Как не понять, – сказал Толстяк.
«Нет, – думал он, трясясь в ментовском газике, стиснутый со обеих сторон патрульными, – нельзя, чтобы меня проверяли по компьютеру. Они выяснят, что я не прописан в Москве, начнут спрашивать, то да се… Конечно, можно сказать, что летел из Китая домой – к себе в Питер… Через Москву. Пускай проверяют через диспетчеров в аэропорту… Скажу, что стало плохо в самолете. Очнулся в больнице – нет ни денег, ни документов… Но пока они все будут проверять, пройдет слишком много времени. А мне нельзя ждать! Мне никак нельзя ждать! А самое главное – в Китае-то убит человек. Откуда я знаю – может быть, меня давно уже разыскивают… – подумав об этом, Толстяк похолодел, – как мне это раньше в голову не пришло, – подумал он, – менты не так просто ко мне подошли… Не случайно! Кто-то хочет меня убрать – либо Захар, который уже, конечно, узнал, что я обрел силу, либо Ольга, которая тоже уже обо всем знает… Что же мне делать? Мы находимся в самой оживленной части города. Попробовать бежать здесь? Или из отделения? Из отделения будет сложнее, но сейчас-то – как?»
Придя вдруг в неописуемое волнение, Толстяк непроизвольно дернулся – но милиционеры среагировали молниеносно, будто того и ждали.
– Но-но, – проговорил тот, что с автоматом и многозначительно похлопал ладонью по стволу, – не ерзай! А то знаешь как в голове скворечник делают? Нет. Вот так – очень просто… Надо было на него наручники надеть, – сказал он, обращаясь к своему напарнику, – что-то он совсем какой-то… ненормальный. Дергается…
– Да ладно, – сказал второй милициционер, – сиди спокойно. Никуда он не денется. А мы через десять минут уже на месте будем…
* * *
– До свидания, Яков Семенович, – ласково попрощалась секретарша Николая Николаевича, – всего доброго!
Ящер, в три прыжка преодолев просторную приемную, на пороге обернулся и что-то невнятно пробормотал. Потом махнул рукой и скрылся в дверном проеме.
– Занятой человек, – покачала головой секретарша, – ни минуты у него свободной…
Ящер быстро спустился по лестнице и скоро оказался перед закрытыми дверями в кабину лифта. Четыре человека в респектабельных костюмах уже ожидали лифт – все, как один, они разговаривали по мобильным телефонам.
Ящер трясущимися руками достал сигарету и закурил.
«Вот гнида, – пронеслась в его голове мысль, – сука… Нет, здесь что-то не так… Определенно что-то не так. Я где-то допустил ошибку? Вот и Феденька говорил, что господин Николай Николаевич решил проверить меня второй раз, потому что как-то я просчитался… Ну, с Феденьки взятки гладки – он мог и лично предложить своему шефу копнуть обо мне и о моей никогда не существовавшей фирме. Но сейчас-то! Когда я уже десять раз проверен! Сейчас-то – почему»?!
Ящер глубоко затянулся и, выдыхая дым, вдруг не удержался и довольно громко выматерился. Кое-кто из говорящих по телефону обернулся на него, но без удивления – так люди оборачиваются на внезапные громкие звуки – машинально.
Раскрылись двери лифта. Пока четверо бизнесменов, прощались со своими собеседниками и выключали свои телефоны, Ящер в две затяжки докурил сигарету и первым прыгнул в лифт.
«Ну все, – злобно подумал он, – не хотел ты, Николай Николаевич, по-хорошему, значит, будет по-плохому. Вот только с Захаром посоветуемся – и он решит, как с тобой поступать следует. На попятный идти уже невозможно, наши деньги мы получим все равно, что бы не случилось»!
Через несколько минут Ящер был уже на улице. Он сел в свою машину, рванул с места, но через несколько метров внезапно остановился.
– По телефону, – решил он, внезапно струсив возможного гнева Захара, – по телефону лучше сообщу. А потом поеду к нему. Как доеду, он уже, наверное, остынет…
Ящер набрал номер и глубоко выдохнул, прежде чем начать говорить.
– Алло, – услышал он голос Захара.
– Это я, – вдруг осипшим голосом проговорил Ящер.
– Что у тебя?
– У нас проблемы, Захар, – проникновенно сказал Ящер, – большие проблемы.
– Какие еще проблемы? – недоуменно, но уже и угрожающе произнес Захар, – у нас не может быть проблем. Я подготовил вторую партию документов, Федор Михайлович эту партию передал. Что еще нужно было тебе?
Ящер не нашелся, что ответить.
– Выходит, – продолжал Захар, – дело в тебе.
– Во мне? – тоскливо повторил Ящер, – этого-то я и боялся, – подумал он.
– В тебе, – подтвердил Захар, – где-то в своей работе ты допустил ошибку – дал Николаю Николаевичу повод для подозрений.
– Нет, – твердо ответил Ящер, – ничего подобного не было. Ты же знаешь, Захар, я всегда работаю чисто… Я никогда не допускал ошибки!..
– Значит, это – первая, – холодно заметил Захар, – помнишь, я тебе говорил, что с тобой будет, когда ты ошибешься?
– Помню, – прошептал Ящер, и лоб его покрылся потом.
– Рассказывай, – проговорил Захар после длительной паузы, – в чем суть проблемы.
– Да ничего особенно страшного-то и нет, – сразу затараторил Ящер, – просто Николай Николаевич решил отложить перевод второй части денег еще на два дня.
– Дьявол! – громыхнул Захар. – Как он тебе объяснил эту волынку?
– Да, в сущности, никак, – вздохнув, ответил Ящер, – что-то говорил о проблемах с банком, но говорил так неопределенно, что я понял – проблема ни в коем случае не в этом… Захар, ты меня знаешь! – прервавшись, снова выкрикнул в трубку Ящер, – я тебя никогда не подводил! Сколько я уже служу тебе?! Такого верного помощника, как я, ты нигде не найдешь! Захар!
– Прекрати истерику, – оборвал его Захар, – говори по делу… Господин Николай Николаевич знает, что нашем случае – промедление смерти подобно? Ты ему говорил, что с каждым потерянным днем, его прибыль будет значительно сокращаться? Неужели он на это не клюнул?
– Я ему все говорил, – печально подтвердил Ящер, – видно было, что деньги он терять не хочет, но задержать перевод он, видимо, решил твердо. И уж очень сильно он напирал именно на два дня. У него – явно – какое-то дело, связанное с нашим предложением – это точно.
