Карен Роуз - Во власти страха
Мальчик так долго и настороженно смотрел на Дженну, что женщина почувствовала, как начинает подергиваться ее лицо. Потом он опустил глаза на Джима.
— Это ваша собака?
Дженна встала на одно колено, обняла рукой Джима. Сейчас ее глаза находились на уровне глаз Ники.
— Его зовут Джим. Хочешь погладить?
Ники осторожно подошел чуть ближе и неуверенно протянул руку.
— Он на волка похож.
— Это немецкая овчарка, он крупный для своего возраста. — Дженна наклонилась и взглянула Джиму в глаза, пес тут же лизнул ее в нос. — Я понимаю, почему ты думаешь, что он волк, но на самом деле он ребенок.
Ники нежно погладил Джима по голове.
— А сколько ему лет?
— Почти два. — Она подалась ближе и понизила голос: — Хочешь, расскажу тебе тайну?
Ники кивнул, слишком серьезно для маленького мальчика, и у Дженны опять защемило сердце.
— У Джима есть брат, Жан-Люк. Они однояйцевые близнецы.
Карие глаза Ники расширились от удивления.
— Правда?
— Правда. — Она подняла взгляд и заметила Хелен, с интересом наблюдавшую за ними. По всей видимости, Ники не каждый день заводит разговор. От этой мысли внутри у нее чуть потеплело. — А у тебя есть собака?
Ники кивнул и заметно расслабился.
— Ее зовут Синди-Лу. Это я придумал имя.
Дженна удивленно приподняла брови.
— Дай угадаю. Синди-Лу — Синди-Лу Кто?
Ники опять кивнул, оставаясь серьезным. Господи, ему ведь не больше семи!
— Когда я была в твоем возрасте, книга о Гринче была моей любимой. Особенно на Рождество.
Ники почесал Джима за ушами.
— Папа не очень-то любит Синди-Лу.
Дженна прищурилась. Она недоумевала. Ей показалось, что Стивену очень понравились ее собаки.
— Почему?
Губы Ники задрожали, потом уголок рта почти растянулся в улыбке.
— Она любит грызть вещи. Обычно папины. На прошлой неделе она сжевала две его туфли.
— И держу пари, что из разных пар.
Уголки рта Ники поползли вверх.
— Да. Одну кроссовку и одну выходную туфлю.
Дженна засмеялась.
— Тогда понятно, почему папа не жалует собаку, да? У меня тоже возникли бы проблемы с Джимми, если бы он сгрыз две пары моих туфель.
Ники протянул руку и указал на специальную одежку Джимми.
— А зачем он это носит?
— Джимми — пес-целитель. Мы с ним ездим к больным людям, и от общения с Джимми им становится гораздо лучше.
Ники нахмурил рыжие брови.
— Как собака лечит больных?
Дженна смотрела, как мальчик чешет Джима за ухом, вспоминала обо всех испытаниях, через которые ему пришлось пройти… Она тщательно подбирала слова, прежде чем ответить.
— Ники, ты когда-нибудь боялся?
Маленькая рука замерла у Джима на голове. Минуту Ники стоял как вкопанный, и Джим, почуяв важность момента, тоже не двигался.
Дженна глубоко вздохнула.
— Понимаешь, иногда больные люди боятся. Боятся потому, что им больно, или потому, что врачи будут втыкать в них иголки. А когда они гладят Джима по голове, это помогает им ненадолго забыть о своих страхах. И от этого им становится лучше.
Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем Ники снова стал гладить Джима по голове.
— Тогда он, должно быть, очень хороший пес.
Дженна наконец-то облегченно выдохнула.
— Точно. Ты не против, если я отстегну поводок?
Ники покачал головой.
— Отстегивайте. Я пойду познакомлю его с Синди-Лу.
Дженна встала, наблюдая, как Джим послушно следует за Ники через кухню. Она обернулась и увидела блестящие от слез глаза Хелен, а дразнящее выражение на лице Мэтта сменилось серьезностью, не уступающей серьезности Ники. И Дженна поняла, как страдает вся эта семья. Она откашлялась, пытаясь заглушить эмоции.
— Джим хорошо дрессирован. Он Ники не обидит.
Хелен заморгала, смахнула, не стыдясь, слезы.
— Дженна, я не сомневаюсь. — Ее глаза засияли. — Пойдем-ка на кухню, расскажешь мне о собаках-целителях, пока я буду резать индейку. — Она бросила многозначительный взгляд на Мэтта. — Я буду резать очень острым ножом. Я бы не советовала тебе даже пытаться украсть кусочек.
Мэтт захихикал, стряхивая свою серьезность.
— Но я очень быстрый.
Хелен пожала плечами.
— Ну, если тебе не жалко пальцев… Пойдем, Дженна.
— Подождите.
Дженна остановилась, посмотрела наверх. На лестнице, растирая тыльную сторону шеи, стоял Брэд, на его лице серела по меньшей мере двухдневная щетина. Он шаркающей походкой спустился вниз и остановился прямо перед Дженной.
— Доктор Маршалл.
Дженна пристально разглядывала своего ученика, от нее не укрылись черные круги под покрасневшими глазами.
— Брэд, — мягко произнесла она. — Я надеялась тебя повидать. В пятницу я забыла в машине твоего папы портфель, когда он подвозил меня из школы.
Он взглянул на ее ноги, потом опять поднял глаза, в них промелькнули тревога и догадка.
— А что с вашей машиной?
Дженна небрежно пожала плечом.
— Какие-то вандалы порезали колеса.
Карие глаза Брэда блеснули, подбородок напрягся.
— Руди Лютц. Подлый ублюдок.
Она пожала плечами.
— Возможно. Уже поставили новые колеса. — Она как могла мягко улыбнулась мальчику. — Ты как, Брэд? Тебя не было в пятницу на уроке.
Он отвернулся.
— Не смог прийти. — В голосе послышались виноватые нотки, и на сердце Дженны потеплело.
Она сжала его плечо.
— Поговорим об этом в понедельник.
Брэд повернул голову в том направлении, куда ушел Ники.
— Я слышал, вы общались с моим братом.
— Милый малыш.
— Да. — Брэд вновь повернулся к собеседнице, посмотрел ей прямо в глаза, и Дженна опять ощутила его боль. У нее закололо сердце.
— Он редко разговаривает. Спасибо вам.
Дженна сглотнула, жалея, что не может заключить в объятия обоих мальчиков.
— Эй, я слышала, что на ужин будет индейка. Ты такой же голодный, как и я?
Брэд опять посмотрел на кухню, где Ники серьезно представлял Джима огромному серому клубку шерсти. На губах мальчонки не было и намека на улыбку.
— Я бы поел.
Дженна заставила себя улыбнуться, хотя больше всего ей сейчас хотелось плакать.
— Тогда пошли, пока Мэтт не выковырял все белое мясо.
Глава 11
Воскресенье, 2 октября, 18.15
Стивен подъехал к дому, ругая себя за то, что опоздал на семейный ужин, но, когда увидел старый «Форд Эксплорер», сощурился. Гости. Последовала вспышка злости. Старая проныра. Хелен заманила его домой обещанием семейного ужина с фаршированной индейкой только для того, чтобы устроить свидание вслепую. Он заскрежетал зубами. После такого напряженного дня он был не в настроении демонстрировать повиновение старушенции, которая любит вмешиваться в чужие дела. Он постоянно повторял ей, чтобы она перестала заниматься сводничеством. Сегодня она его точно послушает.
Стивен выбрался из машины, громко хлопнул дверью. Все потуги Хелен сосватать его оборачиваются полнейшей неудачей, поскольку одна половина не согласна — если быть точным, он не согласен. Он останется без «семейного» ужина и забаррикадируется у себя в кабинете. У него есть чем заняться до конца вечера. Но аромат, от которого защекотало в носу, когда он открыл входную дверь, тут же внес коррективы в его планы. Он с упоением втянул воздух. Какой бы докучливой ни была Хелен, готовила она так, что пальчики оближешь, а он умирал с голоду. Он возьмет себе тарелочку, а потом запрется в кабинете. В конце концов, у любого мужчины есть потребности.
Еда. Индейка. И секс. Дженна Маршалл.
Он с горечью подумал, что порядок может быть иным. Он не мог сказать, что перед ним внезапно возник ее образ, — мысли о Дженне не покидали Стивена весь чертов день. И на утреннем совещании команды, и на этой отвратительной импровизированной конференции — она всегда стояла у него перед глазами. Черные волосы, фиалковые глаза, и все эти округлости… Боже! У него есть дела и поважнее. Саманта Иглстон, Брэд, Ники.
И тем не менее его вниманием завладела Дженна. Фантазии и воспоминания вспыхивали и гасли, и ему показалось, что он вот-вот закричит. Многообещающий взгляд ее больших глаз дарил утешение. Как, черт возьми, сексуально она растянулась на полу в школьном коридоре, юбка задралась, открыв взгляду подвязки шелковых чулок… А вот, обнаженная, она лежит в его постели, тяжело дыша, и выкрикивает, достигая пика, его имя. Он даже вздрогнул от разбушевавшейся фантазии. Господи!
Дженна сидит у него за обеденным столом.
Стивен остановился в прихожей и недоуменно заморгал. Это не фантазия и не воспоминание. За его столом сидела Дженна Маршалл. И ела индейку. Сидела между его младшими сыновьями, а тетушка так и лучилась удовольствием.
