Олег Волынец - Серебро и свинец, иной вариант
Прежде Леве никогда не приходилось бывать в деревне. Даже в колхоз "на картошку" его почему-то не посылали — сам он никак не мог для себя решить, то ли правда по состоянию здоровья, то ли потому, что еврей. Поэтому все для него здесь было ново и неожиданно, как московские улицы — для папуаса, только что принятого в институт Дружбы народов.
Далеко от площади Лева старался не отходить, и получалось, что движется он по кругу, то выныривая в веселую толпу вокруг БТРов, то вновь отдаляясь. Его поражало, насколько не похожи друг на друга могут быть дома, построенные, в сущности, по одному проекту, — одни больше, другие меньше, одни сияют чистотой, другие, те, что подальше от площади, порой чуть не до окон вросли в землю.
Постепенно за странным пришельцем увязалась целая компания. Первой оказалась дворняга, похожая на гибрид немецкой овчарки с лайкой, — выбежала из подворотни, деловито обнюхала Левины руки и, к великому его смущению, пах и побежала следом, часто-часто размахивая хвостом. Видно было, что псина не обидит и мухи, но Лева все равно косился на нее опасливо — собаки его не любили, как, впрочем, и кошки и прочая домашняя живность до хомячков включительно, — вероятно, расхлябанные Левины манеры не внушали доверия всему живому. Когда Лева остановился, чтобы приглядеться к резьбе на оконных рамах — ему Показалось, что нечто похоже он видел в каких-то трудах по кельтской культуре, — псина села рядом и требовательно, с привизгом гавкнула. Переводчик покорно поплелся дальше.
Потом за ним потащился мальчишка.
Леве стало окончательно неловко. Он подумал было вернуться на площадь и смешаться с толпой, чтобы хоть так не привлекать внимания, но, чем ему там заняться, не представлял совершенно. Поэтому он попытался сделать вид, что мальчишка не волочится по его следу, буравя спину острыми серыми глазенками. Но сделать это оказалось не так-то просто. Два забора спустя мальчишек оказалось уже трое и одна девчонка.
— Коун купец… — робко подал голос один из них и испуганно замолк, ошеломленный собственной храбростью.
— А?
Лева обернулся. Мальчишка покраснел, словно помидор, но с места не сошел. Товарищи глядели на него со смесью восхищения и ужаса.
— Что ты хотел, мальчик? — спросил Лева, невольно пригибаясь. Здешний люд, похоже, не отличался ростом, и тощему, длинному Леве неловко было смотреть на всех подряд сверху вниз.
Собака недовольно тявкнула. Один из мальчишек с недетской силой огрел ее ладонью по загривку, добавив что-то, на слух переводчика прозвучавшее как "Цыц, Тяпа!". Псина недовольно поворчала и улеглась на траву, опершись подбородком на лапы и печально поглядывая на собеседников исподлобья.
— Коун купец… — повторил мальчик, делая над собой усилие. — А вы правда из чужедальних краев?
Говорил он не совсем внятно, вдобавок особенный акцент, замеченный Левой в речи старосты, мешал изрядно. Хотя, возможно, это как раз друид Тауринкс говорил неправильно…
— Правда, — серьезно подтвердил Лева, присаживаясь на корточки. Собака Тяпа, заизвивавшись всем телом, подползла к нему и ткнулась носом в сапог. — Из очень, очень дальних. Только я не купец, я толмач.
— А вы Андилайте видали? — жадно спросил другой мальчишка, забыв о страхе.
— Какой ты глупый, Тесси! — промурлыкала девочка. — Они ведь с востока приплыли, через море. Как они могли видеть Андилайте?
— Не видели, — подтвердил Лева. — Мы даже не знаем, что это такое.
— Это город, — ответил первый мальчишка серьезно. — Самый-самый большой. Там стоит замок на высокой горе…
— Он зовется "Безумие Конне", — вставила девочка.
— А в замке живет рахваарракс, — закончил мальчик. Последнего слова Лева не понял.
— Кто-кто живет? — переспросил он.
— Рахваарракс, — повторил мальчик. — Тот, кто правит всеми землями Эвейна.
— А откуда вы приплыли, если не знаете таких простых вещей? — спросил второй мальчишка.
— Из очень далекой страны, — повторил Лева. — Мы даже не слышали про Эвейн, пока сюда не попали. И языка вашего мы не знаем.
— Но это же так просто! — возмутилась девочка.
— Это тебе просто, — улыбнулся Лева. — Ты на нем всю жизнь говоришь.
— Да нет! — Девчонка топнула ножкой — какие, дескать, глупые эти взрослые! Особенно иноземцы. — Любой провидец научит тебя эвейнскому, не успеешь ты и глазом моргнуть!
Лева помедлил с ответом.
— А что такое провидец? — спросил он. — Ты прости, я плохо по-эвейнски понимаю.
— Провидец — это такой эллисейн, — солидно объяснил мальчик.
Леве захотелось побиться головой об забор.
— А что такое эллисейн? — переспросил он.
— Вы не знаете, что такое эллите? — изумился мальчик. Судя по лицам его товарищей, репутация пришельцев только что упала с заоблачных высот на грешную землю.
— Может быть, и знаем, — ответил Лева осторожно, — но я не понимаю этого слова.
— А как можно объяснить эллите? — изумился мальчик. — Его показать можно, а объяснить… Эллисейн бы сразу понял.
— А есть в вашей деревне кто-нибудь, кто может показать? — спросил Лева терпеливо.
— Я, — высокомерно ответила девочка.
Лева молча уставился на нее. Для себя он уже решил, что "эллите" на местном наречии действительно обозначает интеллектуальный труд и здешние "эллисейны" — это мудрецы, волхвы, священники, в конце концов. Но маленькая девочка…
— Сколько ж тебе лет-то? — ошарашено спросил он.
— Почти двенадцать, — гордо ответила эвейнка. Лева икнул было, но вспомнил, что здешние годы короче земных. На вид он дал бы девочке лет восемь. — У меня поздно началось, думали, я вообще анойя. Но я тренируюсь. Учитель Фартеннин говорит, у меня сильный дар, и когда я вырасту — пойду во взрослую, гильдейскую скуллу и стану настоящей эллисейной!
— Она у нас владетельских кровей, — ехидно встрял третий мальчишка, чуть помладше, показывая девчонке язык. — Не нам, деревенским, чета.
— Ты молчал бы, Порве! — огрызнулся первый. — Не тебе говорить, ты хоть анойя, а у меня дара лопатой не выкопаешь!
— Пф! — только и ответила девчонка.
Лева в беспомощном молчании выслушивал их перепалку, пытаясь разобраться в потоке незнакомых слов.
— Девочка, — умоляющим голосом пробормотал он, — девочка, а мне ты можешь показать эллите?
Малышка по-взрослому оценивающе прищурилась.
— А что дашь? — поинтересовалась она.
Лева растерянно похлопал себя по карманам. Обычно у него там валялось несметное количество всякой ерунды, но он не так долго пробыл в лагере у дольмена, чтобы она успела накопиться.
— Вот, — он вытащил из нагрудного кармана свою драгоценность — пакетик с леденцами, захваченными из дома. — Это едят.
Не удержавшись, он вытащил один и немедля продемонстрировал.
Девочка последовала его примеру.
— Мгм, — довольно буркнула она. — Смотри.
Она подбросила пакетик в воздух.
Взгляд Левы проследил за его полетом и сорвался, потеряв трехцветные леденцы из виду.
Потому что, достигнув верхней точки крутой параболы, пакетик не устремился к земле, влекомый тяготением планеты. Он так и остался висеть там, слегка покачиваясь.
— Мама, — прошептал Лева. Почему-то ему и в голову не пришло, что его могут разыгрывать. Слишком уж обыденными были голоса ребят. Так московские школьники могли бы хвастаться бомбочками из натертых спичечных головок.
— А вот так? — поинтересовалась девочка, сдергивая пакетик вниз.
Она вытряхнула оттуда два леденца и аккуратно положила перед собой на воздух — они так и остались висеть на уровне ее глаз.
— Еще один — слабо? — бросил третий мальчишка.
— Пока не умею, — призналась девочка. — То есть уже умею, только один быстро падает.
— А я вот так могу! — похвалился ее соперник.
Он вперился глазами в пучок травы. С минуту ничего не происходило — Лева заметил, как все затаили дыхание. Затем трава как-то очень быстро пожухла… и затлела.
— А сильнее не выходит, — потупился он. — Так что я, наверное, анойя.
Леву окатило холодным потом. Значение таинственного слова "эллите" вдруг стало ему до ужаса ясно, но рассудок отказывался верить очевидному.
— Вкусные, — одобрительно заявила девочка. — А еще у тебя есть?
— Нет, — признался Лева. — В лагере остались.
— А где вы лагерем стали? — спросил первый мальчишка. Лева махнул рукой в сторону реки.
— Там.
— За Драконьей, что ль, в картрозовых землях? — презрительно воскликнул второй. — Нашли место!
— Там владетельский род — огневики, — добавила девочка. — Как Порве-дурачок!
— Вот сейчас подпалю тебе космы! — взвился Порве.
— А я!.. А я тебя!..
— Дети, дети… — беспомощно прошептал Лева, но его никто не услышал.
