Арам Тер-Газарян - Изгнание в Индию
Анна посмотрела на своего собеседника. Это был один из самых красивых мужчин, встречавшихся ей в жизни, – огромные голубые глаза с темными ресницами, высокий лоб, прямой нос и аристократические скулы, подчеркивавшие правильность овала лица. От него исходило спокойствие и надежность. Сразу бросалось в глаза, что этот человек не способен на обман и предательство.
– Благодарю вас, месье. Буду вам благодарна, если вы сопроводите меня обратно в город, – с мягкой улыбкой ответила она.
«Как же хорошо эти русские знают иностранные языки», – еще раз удивилась она.
– Я бывала в России, месье Сперанов. Более того, могу смело сказать, что не только бывала там, но и объехала ее вдоль и поперек, – улыбаясь, сказала она.
Андрей удивленно поднял брови и, как бы задавая ей вопрос, слегка наклонил голову.
– После поражения роялистов, мои предки бежали в Англию, а затем открыли предприятие в Калькутте. И после их смерти я решила вернуться на родину через Гонконг, Шанхай, Манчжурию и Россию.
– Позвольте полюбопытствовать – к чему было делать такой большой крюк в тысячи миль, если можно было просто сесть на пароход и за несколько недель доплыть до Марселя.
Но и на этот вопрос у Анны был еще со времен ее бегства из Индии готов ответ.
– Я заканчивала в Гонконге и Шанхае дела своего покойного супруга.
Пройдя несколько шагов в молчании, они одновременно что-то попытались сказать и на секунду, замешкавшись, даже остановились.
– Простите, мадмуазель Дендремон. Я не хотел вас перебивать.
Анна продолжила. Она рассказала о галантности русских офицеров. Назвала несколько фамилий, две из которых оказались Андрею знакомыми. Сильно рассмешила его тем, что поначалу испугалась шумных бородатых казаков, которые при ближайшем знакомстве оказались очень степенными и почтительными мужами. Она сравнила их с крестьянами из французских деревень – точно такими же обстоятельными, смелыми и деловитыми. Они поговорили еще немного о природе России и расстались уже около ее гостиницы.
– Я могу иметь честь увидеть вас завтра, мадам Дендремон? – спросил Андрей, поцеловав ей руку.
– Да, – ответила она, в этот момент забыв про свой поезд.
Весь следующий день они гуляли по окрестностям, обедали в кафе под открытым небом, разговаривали о судьбе Европы, будущем Балканских стран и прочих около политических вещах.
Андрей рассказал ей свою жизнь и несколько веселых историй, приключившихся с ним в юные годы. Она – о Калькутте, Бомбее, Дели, Борнео и других местах, куда занесла ее судьба. Только ни словом не обмолвилась об Англии.
Когда Андрей обмолвился вопросом – не возникало ли у нее, заядлой путешественницы, желания посетить Туманный Альбион, она только поморщилась.
– Вот-вот! – неожиданно оживился Андрей, потом, немного смутившись, объяснился. – Я, честно говоря, на дух не выношу этих чопорных бездельников. Живут как паразиты – за счет других народов. Сначала грабили испанские корабли, потом добрались до Америки и Индии. А сами-то, по сути, у себя ничего кроме шерсти и добротных пушек сделать не смогли.
Он на секунду задумался.
– Ну, и, конечно же, прекрасный флот! – с уважением добавил он.
Анна не смогла скрыть своих чувств, и с нежностью посмотрела на него. Этот скромный, повидавший многое на своем пути, но не растерявший юношеского романтизма мужчина, которому, конечно же, не везло с женщинами, иначе он прогуливался бы по окрестностям Базеля со всем своим многочисленным семейством, при всем этом был непосредственным. Какое-то мимолетное упоминание об Англии всколыхнуло в нем столько эмоций, что Анне показалось, будто бы перед ней шестилетний мальчик, который, размахивая деревянной сабелькой, громко рассказывает о том, как он пойдет громить врага.
Они вернулись в город и договорились встретиться на следующий день.
Так прошел целый месяц. И теперь он сделал ей предложение.
Анна села на кровати.
– Что же делать? Что же делать? – повторяла она.
Потом она встала, зажгла свет и села перед трюмо. Вид собственного лица, на котором мелкими морщинками отразились все испытания, через которые она прошла, успокоил ее.
– Что делать, спрашиваешь? – сказала она сама себе не терпящим возражений тоном. – Не слишком часто ты задавала себе этот вопрос, когда надо было действовать – спасать свою жизнь. Так что? Опасность миновала?
Она встала со стула, подошла к большому резному гардеробу и достала огромный и очень тяжелый кофр.
Открыв его, Анна стала бросать на кровать все закупленные ею на деньги Сколфилда украшения, спрятанные в нем. Потом наступила очередь следующего чемодана и еще трех.
Светало. Солнце играло в груде бриллиантов, золота, изумрудов, рубинов и сапфиров, набросанной на кровати. Вид этого богатства поднял ей настроение.
– Лучшей невесты тебе не найти на целом свете, любимый, – сказала она и улыбнулась.
Глава 12 Спасение
Телега неслась по разбитой дороге к станции. Андрей, Анна, и четверо мальчиков, старшему из которых было одиннадцать лет, сидели в самом ее центре и смотрели за тем, как горит их усадьба. Шел 1918 год.
Орды революционеров налетали на деревни. Они убивали всех, кто попадался им на пути без разбора.
Теперь очередь дошла до поместья Сперанова.
Большевистская конница прорвалась в их уезд неожиданно.
– Это предательство! – воскликнул Андрей, когда ночью к нему прискакал обер-лейтенант из соседнего города.
– Так точно-с, господин полковник! Предательство!
– Они так не только уничтожат весь русский народ, но и будут веками глумиться над ним! – Андрей в гневе посмотрел на офицера. – Из-за одного предателя погибнут миллионы! Десятки миллионов!
– Господин полковник, прошу вас! – воскликнул обер-лейтенант. – Вы сейчас ничем не сможете помешать им. Единственное, что вы можете сделать, – это спасти свою семью! Без промедления! Через четверть часа большевики будут здесь.
Офицер помог семье собраться, и, погрузив все самое ценное на телегу, и приказав крестьянам бежать в лес, все вместе они покинули поместье.
Анна смотрела, как превращалось в пепел единственное место на земле, где она была счастлива, и слезы лились из ее глаз.
– Мамочка, дорогая! Не плачь! Мы еще вернемся и отомстим эти нелюдям! Нам бы только подрасти и стать настоящими мужчинами, – успокаивали ее дети.
Анна вытерла слезы и, не бросая прощального взгляда на дом, повернулась к мужу – Андрей сидел на дрожках рядом с офицером.
Впереди на холме, в двух-трех верстах появился отряд конников. Они неслись навстречу телеге. Один из всадников держал в руках красный флаг с пятиконечной звездой.
– Сволочи! – крикнул офицер и свернул с дороги.
Телега скакала по кочкам и ухабам, пытаясь оторваться от погони, но их догоняли. Анна впервые в жизни начала громко молиться. По-английски.
Андрей удивленно оглянулся на нее, и достал из кармана оба своих револьвера.
Офицер бросил на них взгляд и крикнул: «У меня есть, ваше превосходительство!».
– Второй – для всех нас, – прошептал Андрей.
Он знал, что большевики не просто убивают людей, а сутками мучают самым зверским образом. Такой участи он для своей семьи не хотел.
Телега уже почти взобралась на вершину второго холма. Сбоку слышна была брань и угрозы большевиков.
Андрей взвел курок и выстрелил.
Всадник, скакавший в арьергарде, повалился на землю. Та же участь постигла еще троих.
У Андрея больше не оставалось патронов. Этот уставший от бессонницы в последние дни, шестидесятидвухлетний мужчина посмотрел на свою семью, и переложил заряженный пистолет в правую руку.
«Прощайте мои родные», – тихо сказал он.
Большевики были уже в трех метрах от телеги. Скакавший первым смуглый командир с огромными рыбьими глазами, длинным тонким горбатым носом и острой бородкой, смотрел на Анну, которая инстинктивно приподняла руку, защищая себя и детей. Он увидел длинный шрам от запястья до мизинца.
«Сначала отрублю руку!» – предчувствуя победу, подумал он, занося саблю.
Выстрел отбросил его назад.
«Осталось ровно шесть патронов – на нас всех», – подумал Андрей.
Конь командира заржал и попятился назад. На мгновенье остановились и остальные герои революции.
«Черт! Ранен! – понял командир, и приказал остальным. – Что встали?! Догнать и повыдергивать все жилы! – рявкнул он на них с крякающим акцентом, выдававшим в нем иностранца, и поскакал в сторону горящей усадьбы – надо было перевязать рану.
Их снова догоняли. Андрей, уже в мельчайших подробностях различал озверевшие небритые физиономии, горящие ненавистью глаза – как оскалив свои зубы, эта сотня мчалась за ними, чтобы расправиться над четырьмя мальчиками и женщиной. Было ясно, что в них не стреляют, потому что хотят поглумиться над «буржуями», прежде чем убить. И в какой-то момент ненависть настолько переполнила Андрея, что он, забыв обо всем, вскинул руку и чуть было не выстрелил в них. Он опустил револьвер и услышал шквальный огонь.
