Дарья Калинина - Мираж в обручальном кольце
— Ничего не странно! Толя сам не желал говорить на эту тему. Ясно вам?
— И ты не пытался самостоятельно узнать правду о его жене? — спросила я.
— Я не Валентин, — гордо заявил Алекс. — Мне не нравится рыскать в чужом грязном белье. Мне и своих проблем всю жизнь хватало.
— Ладно, — вздохнула Катька. — Пожалуй, нам пора возвращаться обратно на дачу.
— Мы еще не закончили здесь осмотр, — возразил Алекс. — А потом мы вас отвезем. Так что не беспокойтесь.
— Не нужно, — гордо отказались мы. — У нас есть машина.
Затем Катька отвела меня в сторону.
— В городе совсем не так много психиатрических клиник, — прошептала она мне на ухо. — Мы должны объехать их все.
— Их восемь, — уточнила я.
— Откуда ты знаешь?
— Во всяком случае, в «Желтых страницах» их точно восемь, — сказала я. — Не считая частных лечебниц.
— Нет, искать нужно в государственных учреждениях, — ответила Катька.
— Но сегодня воскресенье, — напомнила я ей.
— Ну и что? Больницы работают круглосуточно и ежедневно. А данные о больных должны иметься в их компьютерах.
— Хотелось бы примерно узнать год, когда Толя устроил свою жену в дурку, — сказала я.
И мы снова вернулись к Алексу. Но он наотрез отказался отвечать на наш вопрос.
— Русским языком вам сказано, не знаю я! — завопил он на нас, стоило Катьке открыть рот.
Мы растерялись. Но ненадолго. Неожиданная подмога пришла со стороны Маши.
— Толя женился в восьмидесятом году, — сказала она. — Я это точно помню. И это был единственный раз, когда я видела Таню. Уже через год Толя признался мне, что Таня серьезно больна и он подумывает о том, чтобы поместить ее в клинику. И если мне не изменяет память, то уже в восемьдесят втором году Таня вообще исчезла с горизонта. Но в одном Алекс прав — Толя очень не любил вспоминать о том, что когда-то или где-то у него имеется жена.
— А кем она была? — спросила я у Маши.
— По-моему, никем, — пожала плечами та. — Во всяком случае, она нигде не училась, нигде не работала.
— А на что же она существовала?
— Я как-то не задавалась этим вопросом, — сказала женщина. — Ну, она ведь была замужем, верно? Значит, Толя худо-бедно должен был ее содержать.
— А до замужества? Как она жила до замужества? — настойчиво спросила я. — Или Толя взял ее замуж прямо со школьной скамьи?
— Какое там! — заржал Алекс. — Да она была старше Толи лет на двадцать.
— Ну, ты уж и загнул! — укорила его Маша. — Какие там двадцать лет. Максимум лет на пять.
— Это ты загибаешь! — возмутился Алекс. — Ей было хорошо за тридцатник.
— Ей еще не было тридцати, — возразила Маша.
— Хорошо, мы поняли, — поспешно произнесла я, видя, что сейчас эти двое всерьез переругаются. Но на чьем иждивении жила эта Таня, пока не вышла замуж за вашего несчастного Толю?
— Вспомнил! — неожиданно хлопнул себя по лбу Алекс. — У нее же был страшно богатый папочка. По тем временам, конечно.
— И как же папочка согласился с тем, чтобы его родную доченьку запихнули в обычную психушку? — удивилась я. — Ведь всем известно, какие гроши отпускают на содержание таких больных.
— Я не знаю, что случилось с Таниным отцом в послеперестроечное время, — ответил Алекс. — Вполне возможно, что все его капиталы превратились в дым.
— Нет, нет, — запротестовала Маша. — Ничего подобного. Там у них в тех же восьмидесятых в семье случилось страшное несчастье. Из-за него у Тани, собственно говоря, и поехала крыша уже окончательно. Оба ее родителя, и отец, и мать, погибли в автокатастрофе. А Таня тоже была в той машине и чудом осталась жива. Беда случилось на пустынной дороге, среди ночи. Машина перевернулась. Все дверцы заклинило. И вообще машина была разбита всмятку. И Тане, которая не могла пошевелиться, пришлось провести всю ночь в обществе своих мертвых родителей. Кажется, отец запутался в ремнях безопасности, повис на них и умирал очень долго. И его кровь стекала прямо на Таню, которая даже не могла отодвинуться.
— Б-р-р! — передернуло меня. — Да, после такой ночки легко рехнуться.
— Толя рассказывал, что сама Таня получила сотрясение мозга, — сказала Маша. — Оно и еще ужасное потрясение и спровоцировали Танину болезнь.
— Ужас, — сказала я. — А в какой больнице лежала Таня?
— Вот этого я точно не знаю, — ответила Маша. — Но Толя говорил, что на Таню временами накатывало буйство. Она крушила все, что ей попадалось под руку. И приступ всегда заканчивался тем, что она пыталась покончить с собой. Так что, думаю, Таня лежала в больнице, где для больных предусмотрен строгий режим.
— Ясно, — сказала Катька.
И отведя меня в сторону, прошептала:
— Ну что? Теперь тебе, безусловно, ясно, что нам нужно найти эту больницу?
— Но зачем? — прошептала я.
— Как зачем? — вытаращилась на меня Катька. — Толя женится на женщине старше себя и не красавице. Делает он это явно из корыстных побуждений. Потом гибнут родители жены, оставляя ее своей наследницей. А потом женщина оказывается в сумасшедшем доме. То есть по закону она признается невменяемой. И распоряжаться полученным от родителей по наследству имуществом никак не может. И это имущество переходит в руки опекунов. В данном случае этим опекуном вполне мог оказаться ее муж — Толя. И денежки Таниного отца оказались в Толиных руках.
— Ну и что? — спросила я. — Цепь трагических событий сделала Толю богаче. Конечно, приятного мало. Но деньги не пахнут. И в чем тут преступление?
— Не верю я в такие совпадения, когда человек женится из-за денег, а потом все преграды между ним и этими самыми деньгами внезапно устраняются, — сказала Катька. — Сдается мне, что наш милый Толя приложил руку к смерти родителей своей жены. Ведь вспомни, что мы узнали: его жена только чудом не погибла в автокатастрофе. А если бы погибла, так и вообще хлопот не было бы. Так что нам нужно разузнать побольше про Толину жену.
— Прямо сегодня? — простонала я.
Катька молча кивнула. К этому времени компания уже закончила осмотр Валиной квартиры. И больше никаких находок не обнаружилось.
— Мы завезем ботинки и кассету в милицию, — сказал Алекс. — А потом вернемся на Валину дачу.
И мы все начали собираться. Новые замки на дверь за то время, пока мы провели в квартире, уже успели поставить. Ключи от нового замка остались у Маши. Мы с Катькой быстро распрощались с Алексом, Веней и Ларисой, поймали тачку и поехали забирать машину Толи. То есть мы так сказали. А на самом деле мы отправились ко мне обзванивать психиатрические клиники нашего города.
— Честно говоря, мы могли бы найти для себя занятие и повеселей, — сказала я. — Как ты думаешь?
— Мы могли бы, например, позвонить Сереге и Прапору, — с готовностью подхватила Катька.
Из-за сегодняшней беготни мы совершенно забыли про наших бедных кавалеров. Теперь совесть у нас проснулась. Так что первым делом, оказавшись у меня дома, я набрала номер домашнего телефона Сереги. Там автоответчик посоветовал мне оставить свое сообщение. Я послушно оставила. Потом я набрала номер сотового Сереги. И с удивлением услышала, что его телефон временно заблокирован. Та же история повторилась и с Прапором.
— Ничего не поделаешь, — заметила Катька. — Придется подождать, когда они положат деньги на счет.
Затем мы открыли справочник и принялись звонить по психушкам. В первую очередь позвонили в больницу Степана Скворцова. Катька представилась старшим лейтенантом милиции Екатериной Уткиной и потребовала сообщить информацию о Толиной жене.
В справочной больницы с Катькой обошлись профессионально вежливо. Женщина сразу же полезла в компьютер и открыла нужный файл. Но никакой Татьяны Соминой у них не оказалось. Ни в восемьдесят первом, ни в девяносто первом, ни в двухтысячном году такая в этой больнице не находилась.
Затем мы планомерно обзвонили все больницы. И закончили свое путешествие в Кащенко. Нигде Татьяна Сомина не значилась.
— Мне кажется, что я сама схожу с ума, — призналась Катька. — Как же так?
— Остается предположить, что Толина жена не меняла фамилии, — сказала я. — И попала в больницу под своей девичьей фамилией.
— И где нам узнать эту фамилию? — простонала Катька. — У Толи?
— Вряд ли он захочет говорить на эту тему, — сказала я. — Но попытка не пытка. Поехали обратно на дачу.
И мы поспешно выскочили из квартиры. И стремительно бросились вызывать лифт. Из-за нашей поспешности мы не услышали, как зазвонил телефон у меня дома. Телефон звонил очень долго и настойчиво. Но когда он прекратил звонить, мы уже поймали такси и гнали забирать машину Толи.
Обратная дорога до Валиного загородного дома прошла без задержек. Лишь один раз мы остановились и то сделали это по своей воле возле дома Димы и его родителей. Но, к нашему удивлению, Димина мать — Марина Михайловна — еще не возвращалась из города. Сам Дима пропадал на речке, а дома был лишь его отец. Снова под градусом. Мы оставили мужика в покое и поехали к нашим.
