Дик Фрэнсис - Игра без козырей
— Англичанин?
— О да, не иностранец. Наверное, кокни.
Я встал, поблагодарил его и направился к двери, но он остановил меня.
— У меня больше не будет неприятностей?
— Нет. Ни от меня, ни от агентства.
— А от того человека, в которого стреляли?
— И от него тоже.
— Я пытаюсь убедить себя, что в этом нет моей вины... но я не сплю по ночам. Как я мог быть таким дураком? Не надо было позволять этому юноше устраивать засаду... Не надо было звонить в ваше агентство — это стоило трети наших сбережений... Не надо было и думать о деньгах за это письмо...
— Правильно, мистер Бринтон, не надо было. Но что сделано, то сделано, и, по-моему, вы никогда больше не ввяжетесь в подобную аферу.
— Нет, нет! — Он страдальчески сморщился. — Никогда. Последние несколько недель были... — Голос его стал почти неслышным. Но потом он уже твердо продолжал: — Теперь нам придется продать дом. Конечно, Китти нравилось здесь. Но что касается меня, то я всегда мечтал о маленьком бунгало на берегу моря.
* * *Вернувшись в офис, я достал злосчастное письмо и, прежде чем положить в папку с делом Бринтона, перечитал снова. Письмо не было ни оригиналом, ни фотокопией и не могло служить доказательством. Бесполезное для суда письмо. Мелкий аккуратный почерк старшего Бринтона роковым образом противоречил отчаянию содержания:
Дорогой Мерви, дорогой старший брат.
Как я хотел бы, чтобы ты помог мне, как в детстве, когда я был маленьким. Я потратил пятнадцать лет жизни на то, чтобы построить Данстейбл, а некий Говард Крей заставляет меня разрушить его. Я должен устраивать скачки так, чтобы это никому не нравилось. Теперь в Данстейбл на соревнования присылают меньше десятка лошадей. Поступления от проданных билетов быстро падают. На этой неделе я должен проследить, чтобы текст программы скачек опоздал в типографию и чтобы телефоны в комнате прессы вышли из строя. Возникнет ужасный скандал. Окружающие, должно быть, думают, что я сошел с ума. А я не могу избавиться от него. Он хорошо платит, и мне приходится делать то, что он приказывает. Ты же знаешь, я не могу переделать свою природу. Он разузнал все о мальчике, который живет со мной, и я могу попасть под суд. Он хочет продать ипподром под застройку. Ничто не остановит его. Мой ипподром! Я люблю его.
Знаю, что не пошлю тебе этого письма. Мерви, как я хотел бы, чтобы ты был рядом. У меня никого больше нет. Боже милостивый, я больше не могу это выносить. Не могу.
* * *В тот же день, в пять минут шестого, я открыл дверь офиса Занны Мартин. Стол был повернут лицом к двери. Она подняла голову и посмотрела на меня с гордостью и смущением.
— Я сделала это, — сказала она. — Если вы не сдержали слово, я убью вас.
Она причесала волосы так, что они еще больше закрывали щеки, но все равно изуродованная половина лица сразу бросалась в глаза. За два дня, прошедших с пятницы, я забыл, как сильно оно пострадало.
— У меня было такое же чувство, когда я думал о вас, — усмехнулся я.
— Вы правда сдержали обещание?
— Да. Всю субботу и воскресенье и большую часть дня вчера и сегодня. Но это ужасно.
— Я рада, что вы пришли. — Она вздохнула с облегчением. — Сегодня утром я чуть не отказалась от вашего плана. Я подумала, что вы не сдержали слова и никогда не придете посмотреть, выполнила ли я свою половину уговора, и я останусь совершенной идиоткой.
— Ну вот, я здесь. Мистер Болт у себя?
— Он уехал домой. А я как раз собиралась уходить.
— Закончили возиться с конвертами?
— Конвертами? Ах да, с теми, которые я печатала, когда вы приходили в прошлый раз? Да, они все готовы.
— Заклеены и разосланы?
— Нет, листовки еще не пришли из типографии. Мистер Болт ужасно недоволен. Думаю, их пришлют завтра, тогда и отправлю.
Она встала, высокая и худощавая, надела пальто и завязала шарф под подбородком.
— Вы собираетесь куда-нибудь сегодня вечером?
— Домой, — решительно ответила она.
— Пойдемте пообедаем, — предложил я.
— Тетиного наследства не хватит надолго, если вы будете так его транжирить, — улыбнулась мисс Мартин. — По-моему, мистер Болт уже вложил ваши деньги в какие-то ценные бумаги. Вам лучше поберечь оставшиеся, пока все не устроится.
— Тогда кофе со сдобными булочками?
— Знаете что, — нерешительно начала она, — по дороге домой я иногда покупаю горячих цыплят. Рядом с метро есть лавка, где продаются рыба и цыплята. Не хотели бы вы... не хотели бы вы поехать и помочь мне съесть их? В ответ — я имею в виду вечер в пятницу.
— С удовольствием, — ответил я и был вознагражден мягким смехом.
— В самом деле?
— В самом деле.
Как и в первый раз, мы доехали до Финчли на метро, только она села так, что все ее лицо было видно. Я тоже положил локоть недействующей руки на подлокотник, чтобы укрепить в ней силу духа. Мисс Мартин с благодарностью посмотрела на мою руку, а потом в глаза, будто мы вместе участвовали в каком-то захватывающем приключении.
Выходя из метро, она сказала:
— Совсем по-другому себя чувствуешь, если тебя сопровождает мужчина, даже... — она на полуслове оборвала себя.
— Даже, — закончил я, улыбаясь, — если он меньше тебя ростом и тоже пострадал от несчастного случая.
— О боже! — воскликнула она. — И к тому же много моложе тебя. — Ее здоровый глаз с раскаянием смотрел на меня, а стеклянный — неподвижно вперед. Я уже снова начал привыкать к нему.
— Позвольте мне купить цыпленка, — попросил я, когда мы остановились возле лавки. Запах жареной картошки смешался с выхлопными газами проехавшего мимо грузовика. Восхитительная штука — цивилизация!...
— Безусловно, не позволю. — Мисс Мартин твердо отстранила меня и купила цыпленка сама. Она вышла из лавки с покупками, завернутыми в газету. — Я еще взяла немного жареной картошки и пакет горошка, — сообщила она.
— А я куплю бренди. — На этот раз тверд был я, стараясь не думать, что сотворят с моими кишками жареная картошка и горох.
Мы со свертками вошли в подъезд, а потом в ее квартиру. Она шла легкими шагами.
— В буфете, вон там, — показала она, снимая пальто и развязывая шарф, — бокалы и бутылка шерри. Не будете ли любезны налить мне? Вы, наверно, предпочитаете бренди, но если хотите шерри, налейте себе тоже. Я сейчас, только отнесу это в кухню и поставлю подогреть.
Открывая бутылку и наполняя бокалы, я слышал, как она зажгла газовую конфорку и развернула пакеты. Потом наступила мертвая тишина. Когда с бокалом шерри для нее я вышел в кухню, то сразу понял почему: Занна Мартин читала газету, в которую лавочник завернул покупки. Цыпленок в пергаментной бумаге застыл у нее в руке, а на столе лежали открытый пакет картошки и банка горошка.
Мисс Мартин ошеломленно взглянула на меня.
— Вы, — прошептала она. — Это вы? Конечно, вы.
Я посмотрел туда, куда показывал ее палец. В лавке возле метро ей завернули цыпленка в воскресный номер «Санди хемисфер».
— Вот ваш шерри. — Я протянул ей бокал.
Она положила на стол цыпленка и взяла бокал, не замечая его.
— Мне бросилось в глаза название «Второй Холли?» Конечно, я прочла. И портрет ваш. И в статье есть упоминание о руке. Вы Сид Холли?
— Да. — Отрицать было бессмысленно.
— Боже всемогущий! Я слышала о вас очень много. Я читала о вас. Видела по телевизору. Часто. Отец любил скачки, и, когда он был жив, мы не пропускали ни одной передачи. — Она помолчала, а потом продолжала с еще более недоуменным видом: — Ради бога, зачем вам понадобилось говорить, что вас зовут Джон и что вы работаете в магазине? Почему вы пришли к мистеру Болту? Ничего не понимаю.
— Выпейте шерри, поставьте цыпленка в духовку, пока он совсем не остыл, и я объясню вам.
Ничего другого не оставалось. Мне совсем не хотелось рисковать: ведь эту пикантную новость она может передать своему боссу, мистеру Болту.
Не возражая, она поставила на плиту обед, прошла в комнату и села на софу напротив меня, вскинув в ожидании брови.
— Я не работаю в магазине, — признался я. — Я сотрудник фирмы Ханта Рэднора.
Как и Бринтон, мисс Мартин слыхала о нашем агентстве. Застыв как изваяние, она хмуро смотрела на меня. Как можно обыденнее я рассказал ей о Крее и акциях Сибери, но она была не дура и сразу перешла к сути дела.
— Вы подозреваете мистера Болта и поэтому пришли к нему?
— Да, боюсь, вы правы.
— И меня? Вы пригласили меня пообедать только потому, что хотели узнать о нем? — В ее голосе звучала горечь.
Я не сразу ответил. Она ждала. Ее спокойствие обжигало сильнее, чем слезы или обвинения. Мисс Мартин так мало требовала от жизни. Наконец я решился:
— Да, я приехал в офис, чтобы встретиться с мистером Болтом и пригласить пообедать его секретаря.
Горошек закипел, и капли громко шипели на плите. Она медленно встала.
— По крайней мере, это честно.
