Ольга Володарская - Гибельный голос сирены
– Воды! – услышала Нина голос Карла и спрыгнула с подоконника. Чашка с недопитым чаем так и осталась на нем – домработница уберет. Нина быстро привыкла к тому, что за порядком в квартире следит кто-то другой. И это было здорово, потому что все Нинины силы уходили на уход за Карлом.
– Доброе утро, – поприветствовал он сиделку, когда она показалась на пороге комнаты.
– Доброе!
– Как там погодка?
– Чудо! – Нина взяла с прикроватной тумбочки бутылочку с водой, из которой торчала трубочка, и дала Карлу напиться. – Так что можем перед обедом погулять. Куда хотели бы направиться?
– На реку.
– Хороший выбор.
– И возьми удочки.
– Думаю, не стоит. Я смотрела по барометру давление, клевать не будет…
Она не врала. Она на самом деле кидала взгляд на барометр сразу после пробуждения (он висел в комнате, которую она занимала), и, по ее прогнозам, сегодня был не самый подходящий день для рыбалки. До того, как в доме появилась Нина, этот прибор являлся просто частью интерьера. Красивый, хромированный, старинный, он был водружен на полку между двумя картинами с батальными сценами. Но Нина знала, как им пользоваться. Папа научил. В их избе имелся барометр. Не такой шикарный, а самый обычный, произведенный советской промышленностью, но от этого он не потерял своих свойств. Показывал атмосферное давление с большой точностью. Как оказалось, оно влияло не только на самочувствие людей, но и на поведение рыб.
Отец всегда увлекался рыбалкой. А как перестал работать, так посвятил ей всего себя. И занятие приятное, и пропитание. Он научил Нину читать барометр. Бывало, собирает снасти, готовясь к утренней рыбалке, крикнет: «Дочка, глянь на барометр!» Нина тут же к прибору, потом отцу отчет дает. Иногда папа ее с собой брал. А так как река далеко находилась, то ездили они с ночевкой. Нина и рыбу чистить умела, и палатку разбивать, и костер разводить. Да и ловила не хуже отца.
Именно она пристрастила Карла к рыбалке. Когда они отправились на прогулку к реке, она захватила спиннинг. Поудила немного. Даже вытащила одного ерша. Карл следил за Ниниными действиями с увлечением. А радовался улову больше самой рыбачки.
– Что вы хотите на завтрак? – спросила Нина.
– Овсянку.
– С ягодками и орешками?
– С ягодками и орешками, – улыбнулся Карл.
Врач рекомендовал ему есть каши по утрам. Но Карл их ненавидел с детства. И Нина, чтоб заставить его есть, добавляла в каши всевозможные вкусности: то фрукты, то мед, то изюм. Выяснилось, что охотнее всего Карл ест овсянку с ягодами и орехами.
Нина вернулась на кухню. Стала готовить завтрак. Карл сначала завтракал, а уж потом умывался, чистил зубы.
…Она влюбилась в него с первого взгляда. Сразу, как зашла в палату и увидела лицо Карла. Бледное, почти восковое, но невероятно красивое. Он был жгучим брюнетом со светлой кожей. Точеный профиль, брови как будто углем нарисованы, тонущая в мягкой, в отличие от черных волос, рыжеватой бороде ямочка на волевом подбородке. Спящий красавец!
Нина поймала себя на желании поцеловать его, чтобы разбудить. А так как она все еще оставалась фантазеркой, то как-то раз проделала это. Но Карл не проснулся, увы…
В ее обязанности не входило многое из того, что она для него делала. Проверить состояние, сменить капельницу, обмыть, обработать тело, укоротить волосы, бороду, ногти, если станут очень длинными. Нина же еще занималась его имиджем: прическа, бритье, маникюр, ей хотелось, чтобы Карл выглядел на все сто. Она развлекала его: читала книги, газеты, рассказывала о своих делах – просиживала рядом с кроватью все свободное время. Нина верила, что наступит день, когда Карл очнется. И он наступил!
– Нина, телефон! – услышала она голос Карла. И откликнулась:
– Бегу!
Ох, как было бы здорово, если б Карл хотя бы руками шевелил. Не для нее – для него! Нина быстро привыкла к тому, что Карл без нее не может ни на звонок ответить, ни попить, ни почесаться. Готова была все для него делать. Но насколько он был бы счастливее, если б смог хоть чуть-чуть двигаться.
Нина, прибежав, взяла телефон с тумбочки.
– Кто там? – поинтересовался Карл.
– Номер не определился, – ответила она, затем нажала на кнопку приема звонка и тут же включила громкую связь.
– Алло, – послышался приятный мужской голос. – Здравствуйте.
– Доброе утро, – откликнулась Нина.
– Мне бы хотелось поговорить с Карлом Александровичем Савельевым.
Карл хотел ответить, но Нина опередила его и строго спросила:
– А кто его спрашивает?
– Это из полиции. Можно позвать его к трубочке?
Нина нахмурилась.
– Назовитесь.
– Старший уполномоченный Саркисян. Левон Эдуардович. Номер удостоверения нужен?
– Здравствуйте, Левон Эдуардович, – откликнулся Карл – Я вас слушаю.
– Доброе утро. Я бы хотел встретиться с вами сегодня. Это возможно?
– Да, конечно.
– Если я приеду через пару часов. Нормально будет?
– Вполне. А могу я узнать, чем я заинтересовал нашу доблестную милицию?
– Полицию, – поправил Саркисян. – Вам знаком человек по имени Валентин и фамилии Петров?
Лицо Карла помрачнело. Нина научилась читать по нему, и сейчас оно выражало неприязнь. Именно ее, а не какую-то другую эмоцию.
– Я знал его, – ответил Карл, сумев сохранить спокойствие.
– Вот о нем я и хотел бы с вами поговорить.
– Не понимаю… Это дело давно минувших дней.
– Да, я в курсе. Видел материалы. Но дело в том, что Валентина Петрова убили позавчера. Сейчас идет следствие по факту его гибели.
– Убили? – переспросил Карл. Лицо его на сей раз осталось бесстрастным.
– Застрелили.
– И вы решили, что это я? – Его губы тронула улыбка. – Свел старые счеты? Не хотел бы вас разочаровывать, но я на роль убийцы не гожусь. Вы сами поймете почему, когда увидите меня. Приезжайте, господин Саркисян. Я буду ждать вас.
Когда разговор закончился, Карл нетерпеливо выпалил:
– Где моя каша? Давай быстро поем и в душ!
– Кто это такой? Валентин Петров? – спросила Нина перед тем, как отправиться в кухню.
– Урод, которого я чуть не убил по молодости. А теперь неси завтрак, нам еще сегодня бриться.
Нина больше не стала задавать вопросов. Знала, Карл не ответит. Сделает вид, что не слышит. У него сложный характер. Нина не знала, был ли он таким всегда или испортился, когда с Карлом случилось несчастье, но с ним оказалось невероятно трудно. Ей особенно, ведь она в него влюблена. И его холодность Нину расстраивала. Агрессивность не так. Ее вспышки были короткими и сменялись раскаянием. Карл не только извинялся, но и весь остаток дня был со своей сиделкой ласковым.
Она покормила Карла, помыла его, побрила, одела и усадила в кресло.
– Хочу курить, – сказал он.
– Что принести?
– Сигару.
Курил Карл редко. Врачи не рекомендовали подрывать и без того слабое здоровье еще и никотином. А выпивать немного вина советовали. Но Карл алкоголя не любил. А вот курильщиком был заядлым. Когда был здоров, полторы пачки в день у него уходило, а порой и две. В своем теперешнем состоянии он баловал себя раз в несколько дней. Когда трубку курил, когда сигару, когда обычный «Мальборо», а иной раз и анашу.
Нина принесла «кубинку», но не успела зажечь ее, как в дверь позвонили.
– Какой пунктуальный полицай, – пробурчал Карл. – Ровно через два часа явился. Пойди открой, покурю позже.
Нина прошла в прихожую, посмотрела в глазок. Увидела молодого брюнета с удлиненными, убранными назад волосами. Нине он напомнил молодого Энди Гарсиа.
Открыв дверь, она впустила полицейского в квартиру. К ее удивлению, он был очень хорошо одет. Не просто аккуратно, а элегантно. При этом модно, то есть с той небрежностью, которая придает образу легкость. Узкие брюки серого цвета и голубая рубашка с закатанными рукавами идеально сочетались друг с другом, ботинки и ремень из тисненой кожи составляли ансамбль, часы из серебристого металла гармонировали с кольцом из белого золота на безымянном пальце. В целом картинка получалась гармоничной и радующей глаз.
– Доброе утро, – приветствовал Нину «Энди Гарсиа», улыбнувшись. Симпатичный, подумала она. Только прическа господина Саркисяна ей не нравилась – «ни два, ни полтора». Ему бы подлиннее волосы отрастить (что, наверное, запрещает устав) или остричься коротко. – Старший уполномоченный Саркисян, – представился полицейский, сверкнув ксивой. – А вы супруга господина Савельева?
«Нет, я только об этом мечтаю, – мысленно ответила ему Нина. – Но спасибо, что допустили эту мысль…»
– Я его сиделка. Нина Швецова.
– Сиделка? – переспросил Левон.
– Именно. Хотя я, скорее, помощница Карла. Пройдемте.
Она указала на открытую дверь комнаты, в которой находился Карл. Опер проследовал в нее. Хозяин встретил его радушно:
– Присаживайтесь, пожалуйста. – Он кивком указал на диван. – Чай или кофе?
