Дэвид Гиббинс - Атлантида
— Несомненно, — быстро согласился Джек. — И лежат точно так же, как были расположены при погрузке, из чего можно заключить, что в неприкосновенности сохранился и корпус судна. Не исключено, что мы обнаружили самое древнее судно в мире.
Волнение Джека еще больше усилилось, когда объектив видеокамеры скользнул вниз по склону. Между слитками меди и подводниками промелькнули три огромных керамических кувшина, каждый высотой в человеческий рост и не менее метра в окружности. Они были совершенно идентичны тем, что Джек недавно видел в музее Кносского дворца на Крите, а внутри можно было разглядеть аккуратно сложенные керамические чаши, украшенные изображениями осьминогов и другими морскими сюжетами.
Не было сомнений в том, что все эти керамические сосуды принадлежали минойской цивилизации, которая возникла на островах Эгейского моря и была ровесницей Египта эпохи Древнего и Среднего царства, но неожиданно исчезла примерно в 1400 году до нашей эры. Кносский дворец, где находился легендарный лабиринт Минотавра, стал главным сенсационным открытием прошлого века. Следуя по стопам Генриха Шлимана, первооткрывателя легендарной Трои, английский археолог Артур Эванс решил доказать, что легенда об афинском принце Тесее и его возлюбленной Ариадне имеет под собой такую же реальную основу, что и миф о Троянской войне. Кносский дворец стал для него ключом к разгадке тайны исчезнувшей цивилизации, которую он назвал минойской по имени правившего там легендарного царя. Обнаруженные археологами комнаты и залы дворца стали подтверждением легенды о битве между Тесеем и Минотавром и окончательно доказали, что все древнегреческие мифы последующей эпохи имеют под собой реальную основу, как и гораздо более поздние события. Иначе говоря, они были куда ближе к реальной истории, чем можно было представить в самых смелых мечтах.
— Да! — громко воскликнул Джек и взмахнул свободной рукой. На этот раз его обычная сдержанность сменилась приятным чувством восторга, какой всегда бывает при сенсационном открытии. Для него это была кульминация многолетней страсти, исполнение давней мечты, о которой он грезил с раннего детства. Эта находка может затмить даже открытие гробницы Тутанхамона и навсегда обеспечит его исследовательской группе достойное место в анналах мировой археологии.
Для Джека этих предметов было вполне достаточно, чтобы праздновать победу. Разумеется, их тут намного больше, но главное сделано. Он смотрел на маленький экран видеокамеры как завороженный. Объектив уже переместился к водолазам, находившимся на нижней части шельфа, позади обнаруженных предметов.
— Похоже на корму судна. — Костас показал пальцем на экран. — Как раз за этим краем борта видны ряд каменных якорей и деревянное рулевое весло.
Тем временем объектив камеры скользнул вниз и высветил желтоватое пятно, похожее на отражение в лучах света каких-то осадочных пород. Когда камера приблизила изображение, все ахнули от изумления.
— Это не песок, — тихо прошептал студент. — Это же золото!
Теперь все хорошо знали, что именно сейчас видят, и это великолепие лишило их дара речи. В самом центре изображения находилась изящная чаша, принадлежавшая, вероятно, самому минойскому царю. Она была украшена по краям живописным рельефом, изображавшим сцены боя быков. Рядом с ней лежала золотая статуэтка женщины со змеями вместо волос, руки которой были воздеты к небу. Ее обнаженная грудь была искусно вырезана из слоновой кости, а на шее красовалось ожерелье из драгоценных камней. На переднем плане виднелась связка коротких бронзовых мечей с позолоченными рукоятями. Внимательно приглядевшись, искатели обнаружили, что лезвия мечей украшены замысловатыми сценами сражений, и все это из серебра и голубой эмали.
Но дальше их ждало еще одно потрясение. Когда подводники стали разгребать прямо перед объективом камеры осадочные отложения, каждое движение их рук открывало взору все новые артефакты, поражающие красотой и мастерством. Джек без особого труда различил несколько золотых слитков, царские печати, украшения из драгоценных камней и даже царскую корону, выполненную в виде диадемы и украшенную переплетенными листьями. И все эти вещи некогда были аккуратно уложены в сундук для сокровищ.
Объектив видеокамеры неожиданно скользнул в сторону склона, а экран погас. В наступившей мертвой тишине Джек опустил видеокамеру и посмотрел на Костаса.
— Полагаю, это то, что нам нужно, — спокойно произнес он.
Джек поставил на карту свою профессиональную репутацию. В последние десять лет, со дня завершения докторской диссертации, он буквально зациклился на мечте отыскать затонувшее минойское судно. Эта находка могла подтвердить его давнюю теорию о морском могуществе минойской державы и ее превосходстве над остальными народами в бронзовом веке. Он был убежден, что наиболее вероятным местом поиска должна стать группа рифовых скоплений и небольших островков, расположенных на расстоянии семидесяти морских миль на северо-восток от Кносса.
Несколько недель поисков прошли безрезультатно. Но в последние дни их надежды разгорелись с новой силой, особенно после того как ныряльщики обнаружили на дне моря остов затонувшего римского судна. Джек решил, что сегодняшний день будет последним в их поисковой экспедиции, и уже не надеялся на успех. Нынешние находки коренным образом меняли план действий. Появилась реальная возможность обновить снаряжение и подготовить оборудование для следующего проекта. Удача не отвернулась от Джека и на этот раз.
— Ты не мог бы помочь мне? — спросил Костас, с трудом передвигаясь от усталости по палубе исследовательского судна «Сиквест».
Он все еще был в гидрокостюме, вода стекала с него ручьями. Костас даже лицо не успел вытереть как следует. Помимо водяных брызг нем выступили капли пота — это вечернее солнце все еще баловалось своими горячими лучами. Он посмотрел снизу вверх на высокого англичанина.
Впрочем, Джек не совсем обычный англичанин. Он из древнего британского рода. От былого аристократического величия осталось лишь некоторое изящество, выдающее благородное происхождение. Его отец был отчаянным искателем приключений, который, махнув на свой социальный статус, потратил почти все деньги, чтобы посетить с семьей самые отдаленные уголки мира. Столь необычное воспитание позволяло Джеку держаться обособленно, ни от кого не зависеть и чувствовать себя свободно среди себе подобных. Как прирожденный лидер, он снискал к себе уважение не только на капитанском мостике, но и на палубе, среди членов команды.
— Что бы ты делал без меня? — Джек улыбнулся, помогая Костасу снять со спины тяжелые баллоны.
Костас, сын греческого магната-судовладельца, долгое время вел жизнь беззаботного плейбоя. Он почти десять лет учился в Стэнфордском университете и Морском технологическом институте, после чего стал неплохим специалистом в области подводных технологий. Окруженный многочисленными приборами и приспособлениями, в которых только он один мог разобраться, Костас много времени посвящал всяким изобретениям и добился в этом деле невиданного успеха. Его страстная натура всецело соответствовала роду занятий и толкала его на самые безумные проекты.
Впервые они встретились на военной базе НАТО в турецком городе Измире, где Джек был приписан к Морской разведывательной школе, а Костас числился гражданским советником в исследовательской группе ПВБ ООН — противолодочной военной базе ООН. Через несколько лет Джек вспомнил о Костасе и пригласил его поработать в Международном морском университете, главном исследовательском центре по изучению морских глубин. С тех пор они уже больше десяти лет работают вместе. Со временем Джек стал директором отдела полевых исследований университета. В его распоряжении находились четыре исследовательских судна и более двухсот человек персонала. Костас тоже стал заметной фигурой — в инженерном отделе, но не упускал случая присоединиться к экспедиции Джека, особенно если речь шла о многообещающих приключениях.
— Спасибо, Джек. — Костас медленно встал, не находя сил для дальнейшего разговора. Ростом он не вышел — едва доставал Джеку до плеча, — но широкая грудь и крепкие руки выдавали в нем потомка греческих моряков и рыболовов с твердым характером и необыкновенной выносливостью. К нынешнему проекту Костас относился как к чему-то родному и близкому и был крайне взволнован потрясающими открытиями. Именно он долгое время готовил экспедицию, без зазрения совести используя обширные связи отца в правительственных кругах Греции. Несмотря на то что они сейчас находились в нейтральных водах, помощь греческого военно-морского флота была бесценной, особенно по части бесперебойного снабжения их судна баллонами с очищенным кислородом, без которых подводное погружение было бы просто невозможным.
