Бретт Холлидей - Когда танцует Доринда
Шейн откинулся на спинку кресла и еще раз более внимательно всмотрелся в лицо собеседницы. Если не считать слезинки, повисшей на длинных черных ресницах, она вполне владела собой.
— Я не совсем представляю себе, как я могу помочь вам в этом деле,— осторожно произнес он после непродолжительной паузы.— Обращаю еще раз ваше внимание на то, что, достигнув совершеннолетия, Юлия имеет все законные права поступать, как ей заблагорассудится.
— При чем тут ее совершеннолетие,— воскликнула миссис Дэвис с неподдельным ужасом.— Девочка несомненно была вынуждена пойти на это. Я никогда не поверю, что она сделала это по собственному желанию. Она не может не отдавать себе отчета, какие последствия будет иметь ее поступок для родного отца.
Прежде чем ответить на последнюю реплику, Шейн закурил новую сигарету.
— Я вполне понимаю ваши чувства, миссис Дэвис, равно как и чувства ее матери. Но, к сожалению, подобные вещи случаются на наших глазах почти ежедневно. Очевидно настала очередь Юлии. Я не сомневаюсь, что со временем девочка образумится.
— Ничего себе утешение,— миссис Дэвис едва не задохнулась от возмущения.— Мне страшно подумать о том, как она каждый вечер выходит совершенно обнаженной на сцену в этом ужасном месте перед похотливыми взглядами мужчин. Если бы вы могли увидеть это собственными глазами!
— Но это был ее собственный выбор,— напомнил Шейн нетерпеливо.— Я не стал бы вмешиваться в это дело даже если бы знал, как это сделать. На мой взгляд, это наихудший вариант из того, что вы можете сделать. Поверьте мне, девочка способна самостоятельно принять правильное решение без какого-либо вмешательства с нашей стороны.
Какое-то время миссис Дэвис недоуменно смотрела на детектива.
— Поверьте мне, что я далеко не ханжа, мистер Шейн,— произнесла она наконец кислым тоном. Я вполне еще могу отдавать себе отчет, что даже танцы в обнаженном виде перед посетителями «Ля Рома» вовсе не означают, что судьба дочери моей подруги навсегда сломана. Как я уже говорила, я наблюдала за развитием Юлии едва ли не с пеленок.— Миссис Дэвис гордо подняла темную голову и небрежным, хорошо отработанным жестом поправила модную шляпу.— Я полностью доверяю ее способности самостоятельно принимать правильные решения. К несчастью, на мой взгляд, в этом деле существуют куда более загадочные аспекты, чем просто безрассудство неопытной молодой девушки.
— Но послушайте, миссис Дэвис,— терпеливо повторил Шейн, пододвигая свое вращающееся кресло поближе к столу.— Даже если вы опасаетесь, что необдуманный поступок молодой девушки может серьезно повредить карьере ее отца или социальной позиции ее матери, то, на мой взгляд, вы просто делаете из мухи слона. Хотите вы этого или нет, но мы живем в новом мире.
— И все только потому, что сам мир изменился…,— презрительно прервала его миссис Дэвис.— Да вернитесь наконец на землю, мистер Шейн. Отец Юлии занимает высокое положение в нашем правительстве. Он законченный идеалист старой закваски, последовавший за Франклином Рузвельтом в Вашингтон и отказавшийся хотя бы на йоту отступить от своих принципов после смерти своего патрона. В течение последних двух лет ему трижды приходилось отчитываться перед специальными комиссиями Конгресса, кровно заинтересованными в его отставке.
Как бы то ни было, но пока их попытки не увенчались успехом,— продолжала она, гордо поднимая голову.— Боюсь, что вы не вполне понимаете, мистер Шейн, что в настоящее время в Вашингтоне идет настоящая охота на наиболее последовательных сторонников мистера Рузвельта, чтобы окончательно отстранить их от власти! — Она сделала секундную паузу, чтобы перевести дух, и сердито посмотрела на детектива.
— Ну и что из этого? — возразил тот добродушным тоном.— Юлия любит танцы, ее отец — политику.
— Не будьте таким идиотом! — выпалила она сердито.— Вы пользуетесь тем обстоятельством, что я в силу объективных причин не решаюсь назвать вам имена моих друзей. Поверьте мне, что даже намек на возможность скандала поставит точку на карьере судьи. Малейший намек породит такую лавину слухов и сплетен, что обозревателям желтых газет не надо будет прилагать особых усилий, чтобы покончить с ним. И Юлия знает об этом. Она знает и то, что подобный поворот событий способен убить ее отца. Неужели вы и теперь не в состоянии понять, почему мать Юлии и я сама убеждены, что за этим с виду достаточно банальным событием стоят вполне определенные враждебные нам силы, вынудившие девушку вопреки ее воле пойти на столь отчаянный шаг.
— Иными словами вы намекаете на то, что политические враги отца Юлии состряпали заговор, чтобы дискредитировать его в глазах общественности,— сухо комментировал Шейн.
— Я ни на что не намекаю. Я просто передаю вам очевидные факты, мистер Шейн. Должна ли я заключить из ваших слов, что вы отказываетесь помочь мне?
Шейн безнадежно развел руками:
— Что я могу сделать, мадам?
— Установите истину. Встретьтесь с Юлией и поговорите с ней. Выясните для себя, какого сорта эта девушка и почему она занялась этим ужасным делом. Поговорите с управляющим клубом, найдите, кто стоит за ним. Наконец выясните, кто был автором анонимного письма и какими мотивами он руководствовался.
Шейн задумчиво забарабанил пальцами по столу. Дело ему определенно не нравилось. Ему уже не раз приходилось сталкиваться с похожими обстоятельствами. Весьма неохотно он взял карандаш, подвинул к себе рабочий блокнот и заметил безразличным тоном:
— В любом случае прежде чем окончательно решить для себя, возьмусь ли я за это дело, мне необходимо знать ваше настоящее имя.
— Но я уже говорила вам,— резко возразила миссис Дэвис.
— Я не могу официально действовать от лица неизвестного клиента,— объяснил детектив твердо.— Если вы не способны довериться мне в таком пустяке, как сообщить свое настоящее имя, о чем вообще можно говорить в столь серьезном деле, как ваше. Между нами, мне и так не слишкомулыбается встревать в сложные отношения между дочерью и ее родителями. С другой стороны, я, естественно, не могу не питать искренней симпатии к добропорядочному либералу, сподвижнику Франклина Рузвельта, озабоченному тем, как помочь своей стране.
— Уверяю вас, что мое имя действительно миссис Дэвис,— произнесла она с достоинством.— И живу я в Вашингтоне.— Она порылась в своей сумочке и протянула детективу визитную карточку.— Я пришла к вам по поручению моей старой подруги, которая слишком больна, чтобы заняться этим делом самостоятельно. Неужели даже после этого вы не способны доверять мне? Уверяю вас, что все обстоит именно так, как я рассказала:
«Миссис Элберт X. Дэвис»,— медленно прочитал Шейн, роняя визитку на письменный стол.— Скажу только, что я буду доверять вам ровно настолько, насколько вы доверяете мне, мадам. Простите, но я не могу заниматься таким делом, как ваше, не имея о нем заслуживающей доверия предварительной информации.
Миссис Дэвис нервно поджала полные красные губы. Выражение неуверенности появилось в ее глазах.
— Я обещала Салли,— начала она, но тут же полностью овладев собой, продолжала.— Полагаю, что вы все-таки правы. Хорошо, пусть будет по-вашему. Имя отца Юлии — Нигель Лэнсдоун. Теперь вы понимаете, насколько важно поручение, с которым я пришла к вам.
«Подумать только, судья Нигель Лэнсдоун!»
Шейн даже не пытался скрыть изумления и внезапно пробудившегося интереса к столь банальной истории.
Человек, на которого шла откровенная охота всей шайки истерических кликуш справа чуть ли не с первого дня после смерти президента Рузвельта. Можно было не сомневаться, что подобный скандал, связанный с его именем, обошел бы первые страницы всех крупнейших американских газет.
Воспользовавшись его колебанием, миссис Дэвис в очередной раз приоткрыла сумочку и извлекла из нее увесистую пачку банкнот.
— Семейство Лэнсдоунов не богато,— объяснила она.— Правительство демократов не слишком щедро к своим приверженцам. Судья был вынужден оставить свою практику в суде, чтобы отправиться в Вашингтон в первые дни Нового курса своего президента, и ему пришлось пойти на известные финансовые потери.
Она сняла резинку с пачки банкнот и положила их перед детективом.
— Здесь ровно две тысячи долларов в сотенных купюрах. Все, что имелось на личном счете Салли. Если ваши расходы потребуют большей суммы, необходимо будет поставить в известность судью. При этих словах ее голос слегка задрожал и глаза предательски затуманились.
— Держите ваши деньги пока при себе, миссис Дэвис,— буркнул Шейн.— Лучше объясните, как в случае необходимости мне побыстрее разыскать вас.
— Я остановилась в «Уальдорф Тауэрс». Ноя настаиваю и я уверена, что Салли поддержала бы меня… Одним словом, вы обязаны принять хотя бы задаток, мистер Шейн.
