Ф. Джесси - Жена Лота
— Спасибо, дорогая, и да поможет вам Бог. Всей душой надеюсь, что вы найдете вашу дорогую тетушку, этого ангела, выздоравливающей.
К сожалению, надежды миссис Смитсон не оправдались. Когда Соланж, после недолгих поисков, нашла Гертруду Мартин, она поняла — домовладелица действительно была права, говоря, что смерть уже отметила эту женщину. Миссис Мартин лежала на балконе, ее лицо казалось таким же белым, как подушка. Когда-то она была очень хороша. Ее черты, немного расплывшиеся, несли на себе отпечаток былой красоты. Большие темные глаза, теперь глубоко запавшие, сияли по-прежнему ярко. Она не протянула Соланж руку, после того как та представилась, но внимательно посмотрела на нее, горько усмехнувшись.
— Так и знала, что Ангус найдет меня, — сказала она. — Передайте ему мои поздравления. Ведь вы от него?
— Да, — ответила Соланж. — Он будет очень огорчен, узнав, что вы так тяжело больны.
— О, только не надо ему верить! Наоборот, Ангус будет просто счастлив! Мне осталось жить несколько недель, так говорят врачи, но я-то знаю, что смогу протянуть лишь несколько дней. Вы успели как раз вовремя, мисс Фонтейн. — И она грустно улыбнулась. — Боже, как бы расстроился Ангус, если бы ему не удалось получить доказательства моей смерти! Однако у вас нет оснований волноваться по этому поводу. Я здесь, и вы здесь. Если будете так любезны и подождете, когда я, наконец, умру, то сможете, вернувшись, рассказать Ангусу о моей смерти во всех подробностях.
Тут миссис Мартин прервал сильный приступ кашля. Когда он закончился, больная совершенно обессилела. Она протянула руку к стоявшей на маленьком столике бутылке из-под лекарств, наполовину наполненной бренди. Соланж налила немного бренди в стакан и дала больной. Рука несчастной женщины пылала, как огонь.
Соланж немного поговорила с хозяйкой дома, в котором жила Гертруда Мартин. Та оказалась очень славной женщиной, гораздо приятнее, чем лондонская домовладелица миссис Смитсон. Соланж встретилась и с врачом миссис Мартин, умным и откровенным человеком, который прямо сказал ей, что, к сожалению, ничего сделать нельзя, и его пациентке суждено покинуть этот мир очень скоро — речь идет о нескольких днях.
Соланж отправила телеграмму Ангусу. Его жена говорила, что не хочет видеть мужа — даже если он и приедет, она его не примет. Но он, впрочем, как и ожидала Соланж, все-таки приехал.
Признаться, супруги Мартин ее озадачили. Из рассказов Ангуса о жене она представляла себе Гертруду вульгарной, грубой женщиной, но оказалось, что миссис Мартин обаятельна и мудра. Трудно было представить, что такая женщина могла устраивать безобразные сцены, ссориться по каким-то глупым пустякам, в приступе бешенства бить посуду. Но Соланж хорошо знала, что постороннему человеку трудно проникнуть в сложные отношения мужа и жены, понять, как присутствие одного может невыносимо давить на другого. Эта женщина со следами былой красоты, сейчас такая умная и тонкая, наверное, когда-то действительно вела себя с мужем как базарная торговка. Супружеская жизнь — такая загадочная штука, думала Соланж, глядя на Ангуса и Гертруду Мартинов.
Со стороны Ангус выглядел преданным мужем. Он снял номер недалеко от дома, в котором жила Гертруда, каждый день справлялся о ее самочувствии, посылал цветы, фрукты и шампанское. Но Гертруда приняла его всего два раза, первый — когда он приехал, а второй — за день до своей смерти. О чем они говорили, для Соланж осталось тайной. Общаясь с ней, Ангус не демонстрировал глубокой скорби, но определенно был намерен соблюсти все приличия.
— Что вы думаете о моем муже? — как-то спросила Гертруда. Соланж задумалась. — Не знаете, что и сказать? — с грустью продолжила умирающая.
— Мне кажется, сейчас я знаю его лучше. Но есть в Ангусе нечто, не поддающееся моему пониманию. Даже трудно объяснить, что.
— Думаю, что все происходящее кажется вам нормальным, и в то же время вы чувствуете — тут что-то не так.
До этих слов Гертруды Соланж расслабленно полулежала в кресле, но тут она резко села и посмотрела на больную. В ее сознании быстро пронеслась вся история знакомства с Мартином. Нет, она не имела ничего против него. Его забота об умирающей женщине, его отношение к Флоре и к ней самой заслуживали всяческого уважения, но при этом она отдавала себе отчет, что Гертруда почему-то нравится ей больше, чем Ангус. Эта женщина скрывала тайну, и Соланж очень хотелось ее разгадать. Почему в ее глазах мелькало нечто странное, когда она посматривала на Соланж во время их долгих бесед? Именно из-за Гертруды она осталась в Венторе, который совсем не любила и откуда смело могла уехать, ведь дело, ей порученное, было сделано — она нашла пропавшую жену Мартина. Но и Гертруда явно испытывала симпатию к Соланж.
— Вы единственный человек, кто заставляет меня стыдиться всего, что происходит, — вдруг однажды вырвалось у Гертруды. Соланж посмотрела на нее, не понимая, что та имеет в виду. — О нет, не обращайте внимания. Вы так добры ко мне. Вы мне очень нравитесь. Мы могли бы стать настоящими друзьями. Не много таких людей, как вы, встречала я в своей жизни….
В тот день она последний раз говорила в полном сознании. На следующий вечер Гертруда стала бредить, при этом непрерывно повторяла: «Надеюсь, он доиграет игру честно, как я. Верю, он не нарушит правила». Дважды прозвучало мужское имя, но — не имя ее мужа. Она шептала: «Дэви». Последний раз она произнесла «Дэви» перед самой смертью — очень нежно, с большой любовью, а потом умерла.
Миссис Мартин похоронили на местном кладбище. Ангус дал распоряжение поставить на могиле небольшой камень, на котором высекли:
В память о Гертруде Мартин, жене Ангуса Мартина. Умерла 3 июня 1929 года.После похорон Ангус и Соланж вместе уехали в Париж. Соланж собиралась пожить некоторое время в городе, а Ангус возвращался к Флоре. Когда они расставались, он тепло ее благодарил.
Прошло около семи месяцев. И вот дождливой ветреной осенью на юге Франции Соланж снова встретилась с Флорой и Ангусом. Соланж жила в своем домике в горах недалеко от Канн, слегка скучала, и потому очень обрадовалась, получив приглашение Флоры погостить на их вилле Сан-Суси.
Первый вечер прошел замечательно. Соланж приехала довольно поздно и не смогла сразу оценить в полной мере роскошный сад, но сам дом, спроектированный Ангусом в прованском стиле, ей очень понравился. Ангус был необыкновенно разносторонним человеком: талантливый художник, музыкально одаренный, он и архитектором оказался незаурядным. Соланж подумала, что никогда раньше не видела такой роскошной гостиной — с этими стенами цвета пергамента, сверкающим ярко-красным паркетом, серебристым потолком и серебристыми же светильниками. Мебель поблескивала зеленой полировкой, кроме двух шкафчиков с округлыми краями, покрытых желтым итальянским лаком, и тяжелые парчовые занавеси отливали зеленью и серебром. В доме словно царила радость, и он весь удивительно соответствовал своей молодой хозяйке Флоре. Она, как никогда, походила на героинь Боттичелли и казалась еще более очаровательной, чем полгода назад, когда Соланж увидела ее впервые.
На следующее утро шторм, разыгравшийся ночью, утих, и ярко светило солнце. Все купались — кристально прозрачная вода была удивительно теплой. Ангус и Флора еще плавали, когда Соланж, закутавшись в полотенце, направилась к дому. При этом все ее существо переполняло ощущение покоя и радости бытия. И действительно, здесь просто замечательно. Ангус из тех людей, с кем непросто сойтись, но уж потом становится ясно, что он — просто бездна обаяния. Флора — та непрерывно излучала счастье. Дом — великолепный, а сад со всеми его розами и кипарисами — просто мечта.
Флора говорила Соланж, что быстрее всего в ее комнату пройти через беседку с колоннами, а уж потом по лестнице — прямо в дом, к спальням. Вот Соланж и шла к беседке, что-то напевая.
Беседку украшали бетонные колонны, покрашенные той же зеленой краской цвета жадеита, что и жалюзи в доме. Все было в розах — они росли везде вокруг дома и беседки. Как эффектно выглядит это царство роз, подумала Соланж, неторопливо бредя к дому.
Но вдруг что-то заставило ее резко остановиться. В какой-то момент она подумала, что заболевает. Может, слишком далеко заплывала в море? Соланж вдруг стало холодно, а сердце забилось, как бешеное, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Ей было так плохо, что она некоторое время даже не могла двигаться, очень надеясь, что не потеряет сознание. Затем Соланж вошла в дом, упала в глубокое кресло и, откинувшись назад, постаралась успокоиться. Через несколько минут ощущение безумного ужаса прошло, Соланж зашла к себе в комнату и переоделась. Когда она снова спустилась в сад, то увидела Флору и Ангуса, возвращавшихся с пляжа.
