Вячеслав Килеса - Детективное агенство «Аргус» [сборник]
Таня — девочка романтическая, склонная к милосердию. Уверен, что эти ее качества кем — то — скорее всего Ягуповым — были использованы, чтобы толкнуть девушку на кражу. Думаю, Ягупов сочинил трагическую историю: жизнь или смерть, покров тайны и прочее, — и поймал Таню в силки ее мировоззрения. Она еще не понимает безнравственности своего поступка, а когда осознает…
— Ситуация может оказаться непредсказуемой, — продолжила мысль Анна Николаевна. — Помню: десять лет назад на филфаке одна из студенток, обманутая женихом, в окно выбросилась.
— Не так трагично, но ситуация сложная, — если я в ней правильно разобрался.
— Поживем — увидим! — философски заключила Анна Николаевна. — Спокойной ночи!
На следующий день все свое внимание Вилкин сосредоточил на Танином кавалере. В отделе кадров завода знали Вилкина как сотрудника уголовного розыска, поэтому данные о Сергее Ягупове предоставили быстро. Выяснив, с кем из ребят Сергеи дружит, Вилкин переговорил с ними, потом пообщался с родителями Ягупова и в обеденный перерыв, найдя Ягупова в заводской столовой, предложил ему посидеть на скамейке в соседнем парке.
Ягупов произвел на Вилкина двойственное впечатление. Это был приятной внешности паренек с копной каштановых волос и голубыми глазами, — из тех, что нравятся всем, и в тоже время сыщик почувствовал в Сергее отсутствие твердой воли. Такие люди, как правило, бояться боли, любыми способами избегают неприятностей и стараются решение своих проблем взвалить на другого.
— У нас два варианта разговора, — внимательно глядя на Ягупова, сказал Вилкин. — В первом вы рассказываете мне, кому и при каких обстоятельствах отдали перстень, и тогда я подумаю, как вернуть перстень, не вмешивая вас в эту историю, во втором варианте вы все отрицаете и тогда мне придется применить к вам самые жесткие меры. У вас соучастие в краже, подпадающее под статьи уголовного кодекса, предусматривающие лишение свободы, поэтому никто с вами церемониться не будет.
Лицо Ягупова побледнело:
— Таня все рассказала? Я не знал, что перстень украден.
— Теперь знаете. У кого он сейчас?
— Какой — то блатной. Я недели три назад был в гостях у знакомой, там меня напоили и уговорили играть в карты, и я проиграл много денег. А на следующий день Шкет — так зовут парня, — встретил меня после работы, приставил к животу нож и пригрозил зарезать, если не отдам деньги. Только вы Тане об этом не говорите, я сказал, что у моей матери рак обнаружили и деньги для операции нужны.
— Как перстень отдали?
— Через знакомую, у которой в карты играли: Любой зовут.
Записав Любин адрес, Вилкин предупредил, чтобы Ягу— пов никому — в том числе и Тане — об их беседе не рассказывал, и поехал в РОВД к заместителю начальника уголовного розыска Саше Свидлову.
— Помнишь Шкета? — обменявшись приветствиями с другом, спросил Вилкин. — У него сейчас новая хата, где он лохов в карты обыгрывает: проверь по своим данным, кто там живет.
— Шкет, Шкет… пробормотал Свидлов. — Ах, да: ты три года назад в зону его отправлял.
— Он должен был в сентябре на волю выйти: или раньше, если под амнистию попал. Так что с адресом?
— Подожди, я проверю, — сказал Свидлов и вышел из комнаты.
Не было его долго: Вилкин начал проявлять нетерпение, когда Свидлов вернулся, держа в руках лист бумаги.
— Нашел! Лазейкина Любовь Михайловна, 32 года, тянула срок по малолетке за кражу, сейчас: скупка краденного, содержательница притона.
— Понятно, — кивнул головой Вилкин, подумав, что у Ягупова весьма странные знакомые. — Скажи: из ящиков моего стола ничего не выбрасывали?
— Нет. Я говорил: он тебя ждет.
— Там у меня карты лежат, которые у московского гастролера забрал: возьму, не возражаешь?
— Нет. Ты что: вместо детективного агентства решил карточный шалман открыть?
— Много будешь знать: быстро состаришься!
Забрав из ящика стола три пачки нераспечатанных карточных колод, Вилкин попрощался с другом и отправился домой.
— Рано что — то: или клиент от договора отказался? — встревожилась Анна Николаевна.
— Клиент молчит и все терпит, — засмеялся Вилкин. — Готовлюсь к заключительной операции: изъятие перстня у шулера Шкета.
— Натравил бы на него Свидлова!
— Нельзя. Во — первых, для милиции главное: неотвратимость наказания, а не возвращение украденного, во — вторых, в нашем соглашении с Тюоиковой милиция исключается: происшествие должно остаться в семейном кругу. И это правильно. Ты знаешь: я на частный сыск перебросился не из — за желания легкую деньгу срубить. Работая в правоохранительной системе, понял: она настроена на розыск и наказание преступника, интересы жертвы для нее малозначительны и учитываются только для определения тяжести наказания преступника. Иногда жертва страдает от процесса раскрытия преступления больше, чем преступник: особенно в делах об изнасилованиях. А я считаю, что раскрытие преступления: это способ восстановления нравственной и материальной нормы для жертвы.
— Ты, Валерочка, идеалист: хочешь вершить правосудие своими руками, поскольку они чище, чем у других. Ты не солнышко: всех не согреешь, а обжечься можешь.
— Поживем — увидим! Я возьму напрокат твое и папино обручальные кольца.
— Они вернуться? — нерешительно спросила Анна Николаевна. — Это не только деньги, но и память.
— Не знаю, — честно ответил Вилкин. — Риск большой. Но у меня нет выхода.
— Значит, ситуация безнадежная, — грустно констатировала Анна Николаевна. — Бери.
Уединившись в своей комнате, Вилкин распечатал одну из колод и занялся изучением карточного крапа. Как и говорил гастролер, используется одна вдавленная точка, поставленная на верхней половине карты, дающая информацию о масти и номинале. Четыре зоны в соответствие с мастями, точка в углу ромба — туз, посередине — десятка, на пересечении ромбов — девятка, — и так каждая из цифр и картинок. Что ж, выучить можно, главное: «набить» руку в узнавании и подмене карт.
До вечера Вилкин занимался работой с картами, потом поужинал и отправился в гости к гражданке Лазейкиной.
— Здравствуйте, Любовь Михайловна! — приветствовал сыщик открывшую дверь женщину. — У меня интересное предложение нашему общему другу Шкету: разрешите войти?
— Мент, что ли? — всматриваясь в Вилкина, спросила Ла— зейкина. Сыщик отметил, что стоявшая перед ним особа довольно привлекательна.
— Почти угадали! Но мой разговор отношения к этому не имеет: меня не интересует, с кем и на какую сумму денег играет Шкет в очко в вашей гостиной.
— А он, кстати, не играет: клиент сорвался, — усмехнулась женщина. — Так что заходите: какое ни есть, а развлечение.
Вслед за Лазейкиной сыщик вошел в большую комнату, главным украшением которой был расположенный в центре овальный стол с расставленными вокруг стульями. Сидевший лицом к двери парень занимался тем, что перебрасывал карты веером из одной руки в другую: Вилкин отметил, что крап на них такой же, как и на его картах.
— Посетитель к тебе — сказала Лазейкина. — Если не вовремя, скажи: выставлю вон.
— Отчего же! — окинув Вилкина взглядом, ухмыльнулся Шкет. — Проходите, гражданин капитан: гостем будете.
Кличка «Шкет» была получена из — за небольшого роста, что не мешало этому жилистому, крепко сбитому пареньку считаться опасным преступником.
— Зла на тебя, капитан, за свою отсидку не держу: расколол меня честно, хотя и не понял, как. Что понадобилось?
— Неделю назад ты перстень за карточный долг получил: вернуть надо, он ворованный.
— Я здесь при чем: спрашивай с того, кто воровал.
— Спросил. Нужен перстень.
— Неси деньги: отдам! — засмеялся Шкет. — Не понимаю, почему соучастием в краже не пугаешь или в камеру не сажаешь? Или, как сплетничают, вправду из милиции ушел?!
— Это роли не играет, — поморщился Вилкин. — Перстень ты неизвестно где держишь, а меня только он интересует. Понимаю, что даром не отдашь, поэтому предлагаю сыграть в очко: кто выиграет, тот и получит.
— Со мной? В очко/ — Шкет явно был ошарашен. — В своем ли ты уме, капитан?!
— В своем. Или испугался?!
— На понт не бери. Не понимаю, в чем твой интерес?
— Я перстень пообещал вернуть. А слово свое держу.
— Теперь понятно. Хорошо: встречаемся завтра в семь вечера. Очко, тридцать две карты, новая колода, три выигрыша для победы. Туз — одиннадцать, фигуры — десять очков, остальные карты — по номиналу. Я ставлю перстень, а ты?
— Два золотых обручальных кольца.
— Не маловато ли? Кольцо с драгоценным камнем.
— Перстень еврейского происхождения, кто его купит?
— Да — а? Если докажешь, что жидовское, то согласен.
— Завтра докажу.
