Уильям Бичкрофт - Фугу
— Краснодеревщик? Тебе не кажется, что он несколько выпадает из ансамбля?
— Да, я так и решил, — признался Рой, — но на самом деле это не простой ремесленник. Это мастер-краснодеревщик, весьма уважаемая профессия в Японии. Танака только что закончил отделку своей квартиры на 5-й авеню, и дизайном там занимался в основном Ацуи.
— А в какой отрасли работает Танака?
— Он сколотил состояние, поставляя предметы восточного искусства торговцам в розницу во всех штатах Америки.
Помолчав, Рой спросил:
— В чем же проблема? Похоже, у Танаки не было никаких мотивов.
— Если только Синжи не убили по ошибке. Танака хотел убрать кого-то другого, а бедняга Синжи вытащил не тот номер.
Рой нахмурился.
— Надеюсь, что нет. И так все довольно сложно, если бы Синжи был намеченной жертвой. Быть может, нам повезет, и Синжи умер от сердечного приступа.
Наутро, вернувшись к себе в фанерную конуру на четвертом этаже задрипанной редакции «Индикатора», расположенной на 7-й авеню, Дэн размышлял о непредвиденных обстоятельствах. Убийце было совершенно невозможно заставить жертву проглотить смертельную дозу тетродотоксина с помощью съедобного орла на лакированном блюде. И если это не был сердечный приступ, это был печальный несчастный случай.
И не иначе. Произошло ли какое-то удивительное событие, кроме мгновенной смерти Синжи, на этом памятном обеде?
Случайное отравление. Или, может речь шла все же о «естественной причине». Инфаркт, как надеялся Рой.
Эта гипотеза рухнула, когда в половине пятого позвонил Рой.
— Только что получил предварительный рапорт судебного эксперта. Это не сердечный приступ.
— Слушай, твои ребята из лаборатории работают быстро.
— Сейчас относительно спокойно, а всей работой занимаются компьютеры. Похоже, речь действительно идет об отравленной рыбе. Счастье, что среди вас не оказалось других жертв.
— Рой, ты хочешь сказать, что это «случайное» отравление?
— Я повторил тебе то, что изложил в рапорте, а меня просили написать именно так. Дело закрыто, если ты меня понимаешь.
Помолчав, он добавил:
— Но ты у нас «независимый».
— Схвачено, Рой.
Кузены понимали друг друга с полуслова и привыкли помогать друг другу, обходить некоторые препятствия. Послание Роя было ясным: «Не верю в гипотезу несчастного случая, но начальство взяло меня за глотку».
Он повесил трубку, а Дэн снова принялся размышлять над несоответствиями этого трагического ужина… и вспомнил мрачное лицо Ацуи в то время, как остальные восхищались очаровательными официантками. Был ли он просто старым ворчуном или это его выражение что-то значило?
Дэн схватил телефонную трубку и набрал личный номер Хироки Танаки. Секретарь старика, молодой вежливый голос, отложил трубку в сторону, чтобы посоветоваться с хозяином. Потом сказал, что мистер Танака будет «рад его принять» завтра в четырнадцать часов.
Дэн прошел три длинных квартала до ближайшей станции метро, чтобы отправиться в шикарный квартал города. Наконец он нашел нужное здание. Из кирпича, с бетонными барельефами и золотым номером. Никакого имени на двери.
После проверки личности и телефонного звонка для подтверждения консьерж пропустил Дэна к лифтам, украшенным красным деревом, и он поднялся на пятнадцатый этаж. Несколько шагов по толстому ковру холла привели его к дверям квартиры Танаки.
Его принял мажордом в полосатом жилете — он впустил его в квартиру и поклонился. Вообще название «квартира» было оскорбительным для этого жилища. Скорее это был японский вариант «Вог Декорейшн» с бархатными обоями и великолепной полированной мебелью, изготовленной вручную мастером-краснодеревщиком Ацуи.
Секретарь легонько кашлянул и кивнул на обувь Дэна. Дэн снял ее и последовал за изысканно одетым человечком по нескончаемому белому ковру, мягкому, как шерсть ягненка.
Танака поднялся с низкого канапе, стоявшего напротив гигантского окна от пола до потолка, выходящего на Центральный парк. От открывающегося вида захватывало дух — казалось, что вы парите на высоте семидесяти метров над землей над одним из красивейших городских пейзажей Америки.
Резала глаз лишь одна деталь — на старике были штаны для гольфа из светло-зеленой шотландки и шафрановый «ослепительный» пиджак.
— Я очень рад вас видеть, мистер Форрест, — сказал он, протягивая сухую почти куриную лапку. — Прошу прощения за позавчерашнюю ужасную драму. Печальный несчастный случай. Очень печальный.
— Мистер Ловетт был… очень удивлен вашим приглашением, — разъяснил Дэн. — По правде говоря, он спрашивал себя, каковы были ваши намерения.
— Весьма честные намерения, — ответил старик. — После долгих лет, проведенных в Америке, я понял, что разногласия между Чарлзом и мною были всего-навсего шоком от столкновения двух культур. Но не оскорблением. Но японцам всегда трудно приносить извинения. Они еще не извинились за Нанкин, даже за Перл-Харбор. Мне понадобились десятки лет, чтобы понять необходимость извиниться перед Чарлзом.
— Поэтому вы его и пригласили?
— Да. А поскольку он не мог прийти, было бы оскорблением не принять достойно его представителя.
— Вы были очень любезны, мистер Танака. — Дэн помолчал и продолжил: — Вы, конечно, понимаете, что ужасное отравление мистера Синжи и есть цель моего визита.
После звонка Роя тремя часами раньше Дэн чувствовал, что он на шаг впереди Танаки. Он извлек записную книжечку.
Танака заметил его жест.
— Полагаю, вы собираетесь опубликовать мои слова, мистер Форрест?
Ничто не могло оставаться конфиденциальным для такой газетенки, как «Индикатор».
— Да, боюсь, это так, но я пришел сюда не для того, чтобы сочинять сенсационную историю вокруг того, что может оказаться печальной оплошностью.
— А, — тихо произнес Танака, — об ошибке и речи не идет.
Это было последнее, что ожидал услышать Дэн.
— Вы же не допускаете…
Танака поднял костлявую руку.
— Это не была ошибка, поскольку мистер Канагава не допускает ошибок.
— Мистер Канагава?
— Шеф-повар, которого я специально привез на самолете из Сан-Франциско. Он никогда не допускает ошибок.
— Однако после лабораторных исследований… Полиция переслала мне сегодня утром рапорт. Смерть мистера Синжи вызвана отравлением фугу.
— Совершенно очевидно, — сказал Танака, не теряя спокойствия. — Мне не нужны анализы, чтобы знать это. Я видел и многих других, умерших из-за фугу.
— Что вы хотите сказать, мистер Танака?
Беседа проходила не так, как рассчитывал Дэн.
— Я не делаю никаких заключений. Умер дорогой друг, отравившийся фугу. Причиной этой драмы не может быть мистер Канагава.
— Любой шеф-повар может совершить оплошность.
Старый человек вздернул подбородок, его рот сжался и превратился в щель на мятом пергаменте его лица.
— Но не великий кулинар Юкиси Канагава.
Дэн попытался начать атаку с другой стороны.
— Когда две официантки вошли в зал в первый раз, это вызвало всеобщее восхищение. Но не со стороны мистера Ацуи. Я не мог не обратить внимания на некоторую… горечь.
— Вы очень наблюдательны, мистер Форрест, — заметил Танака с улыбкой, приоткрывшей верх его желтых, как слоновая кость, зубов. — Но это очень легко объяснимо. Самая высокая из девушек, та, что с длинными волосами, племянница мистера Ацуи.
«Ах вот как».
— Он воспитывает ее с тех пор, как ее мать, американка, умерла, а отец — брат мистера Ацуи — вернулся в Японию, доверив Никко заботам дяди.
«А! Мать-американка? Вот откуда зеленые глаза. А Ацуи — ее дядя. Хорошо, ну и что? Быть может, речь шла просто о непредвиденном аспекте этого странного обеда в честь годовщины».
— Предполагая, что вы правы, полностью доверяя безупречной квалификации шеф-повара Канагавы, как, по вашему мнению, мистер Синжи смог съесть кусок отравленной фугу?
Танака покачал головой.
— Я ничего не могу сказать, мистер Форрест.
— Он сидел между вами и ми… — Дэн заглянул в книжечку, — мистером Ходжо.
— Ну что же, инспектор Форрест… — Танака нахмурил брови. — Очень странно. Два Форреста.
— Это мой двоюродный брат.
— А? Практично.
— Иногда.
Под густыми бровями живые глазки Танаки внимательно разглядывали Дэна.
— Действительно, — сказал он, — мистер Ходжо и я сидели на расстоянии руки от тарелки мистера Синжи. Но неужели вы серьезно считаете, что, если бы он или я хотели избавиться от мистера Синжи, выбрали бы столь открытый способ? — Он скрестил худые ножки, обтянутые штанами для гольфа. — К тому же случай был не такой удобный, как вы считаете. Вы, конечно, помните, что рыба была подана не в индивидуальных тарелках.