Джеймс Суэйн - Фартовые деньги
Он вылез из машины и поежился от холода. Дверь дома была открыта, и он вошел.
В накуренной гостиной было полно полицейских. Он пожимал руки и похлопывал по плечам, пробираясь в угол, где отец Том склонился к своей матери Саре. Опустившись на колено, Валентайн поцеловал в щеку престарелую главу клана Фланаганов.
– Сколько лет, сколько зим, миссис Фланаган, – сказал он.
– Прошлым летом у мамы был инсульт, – пояснил отец Том. – У нее отнялась речь.
Валентайн вгляделся в морщинистое лицо пожилой женщины. В ее каштаново-карих глазах он заметил знакомые искорки – все системы работают как положено. Поднимаясь, Валентайн сжал руку отца Тома. На десять лет моложе Дойла, он отказался от футбольной стипендии в университете Нотр-Дам, чтобы служить Господу.
– Мы с мамой как раз рассматривали ваши с Дойлом старые снимки, – сказал священник. – Правда, мама?
Она моргнула. Валентайн проглотил застрявший в горле ком.
– Я бы тоже взглянул, – признался он.
В центре гостиной на столе были разложены фотографии Дойла. Отец Том взял одну и протянул ему. На черно-белом снимке Валентайн и Дойл в идеально отутюженной форме – то была первая настоящая работа.
– Все пытался вспомнить девиз на вашей форме, – сказал священник.
– Нас двое, и мы оба первые, – ответил Валентайн.
Это заставило его улыбнуться. Сара снова моргнула. Валентайн положил фотографию и, извинившись, отошел.
В кухне он нашел Лидди, хлопочущую вокруг нескольких гостей, которые сидели за столиком. Поставив кофейник, она обвила Валентайна руками.
– О, Господи, Тони, – тихо воскликнула она. – Когда умерла Лоис, я и представить себе не могла, что ты чувствовал. Теперь могу.
«Нет, не можешь, – подумал он, крепко обняв ее. – Ты еще не просыпалась на протяжении полутора лет, каждое утро здороваясь с тем, кого нет рядом».
– Как мальчики? Держатся?
– Так себе, – буркнула Лидди. – Только на прошлой неделе отмечали тридцать пятый день рождения Шона. Знаешь, что он мне сказал? «Не верится, что мне потребовалось столько времени, чтобы оценить собственного отца».
Валентайн вспомнил о своем сыне, с которым вел нескончаемую борьбу, и подумал, слетят ли когда-нибудь подобные слова с уст Джерри. Вряд ли.
– Где они?
– В патио.
– Потом еще поговорим, если ты не против?
Она храбро улыбнулась.
– Я буду здесь.
Шон и Гай курили одну сигарету на двоих у каменного мангала. Сначала Валентайн обнял Гая и почувствовал, как бешено колотится сердце парня. Гай отстранился и ушел на другую сторону дворика.
Обнимая Шона, Валентайн спросил:
– Как он?
– Кажется, только начинает осознавать, – ответил Шон.
Валентайн подошел к младшему.
– Эй?
Отделенный от родины предков тремя поколениями, Гай был больше похож на ирландца, чем его родители. Он сунул в рот сигарету и предложил закурить Валентайну.
– Не знал, что ты куришь, – заметил Валентайн.
– Подходящий день, чтобы начать.
Спорить было трудно. Валентайн сдался и взял сигарету. Он бросил в тот день, когда стал инспектором, но так и не смог найти замену никотину. Гай протянул Тони зажженную спичку, и он наполнил легкие приятным дымом.
– На похоронах я ни о чем не мог думать, кроме папиного убийцы, – признался Гай. – Вот как он проснулся сегодня утром, позавтракал, почитал газету и стал делать все то, чего мой отец уже никогда не сделает. И это меня так… разозлило.
Гай заплакал. Ему будет не хватать отца до конца жизни. И Валентайну нечего было сказать, чтобы хоть немного облегчить его страдания. Они докурили, потом зазвонил телефон Валентайна.
Звонила Мейбл. Гай и Шон зашли в дом. Остановившись на краю патио, Валентайн спросил:
– Ну как дела?
– Мне звонил один клиент. Он в панике, – ответила она.
– Кто?
– Ник Никокрополис из Лас-Вегаса. Орал мне в ухо минут пять. Сказал, что его обирают какие-то автоматные жулики. Он невоспитан и очень груб.
С десяток казино ежемесячно платили Валентайну авансом, а он в ответ давал советы, когда у казино появлялось подозрение, что его надувают. Ник, владелец гостиницы и казино «Акрополь», был тупоголовым упрямцем, который отказался продать свою собственность большой сети гостиниц и теперь боролся за выживание.
– Ник описал, как это происходит?
– Да. Сказал, что горничная нашла тысячи серебряных долларов в номере и сочла это подозрительным. В том номере остановилась супружеская пара, и охрана стала следить за ними. Супруги играли только на одном автомате. Охрана задержала их, но ничего не нашла. Ник их не выпускает, а они грозят судом.
Виновные часто так делают.
– Позвони Нику и попроси, чтобы перечислил, что у этой пары было при себе, когда их взяли охранники. Я подожду.
Мейбл перевела его в режим ожидания. Автоматные жулики ограничены в способах кражи монет и программирования автоматов, чтобы сорвать джек-пот. У него было такое чувство, что охранники Ника проглядели что-то очевидное. Голос соседки раздался через минуту.
– Ник сказал, что у обоих были при себе деньги, кредитки и паспорта. Да, и еще оба пили холодный чай из стаканов.
– А в рукавах ничего спрятано не было?
– Нет. Ник говорит, что их обыскали.
– Угу. Я тебе перезвоню.
Поеживаясь, Валентайн несколько раз обошел патио. Полтора года назад он помог Нику поймать другую шайку жуликов, и план «Акрополя» медленно всплыл у него перед глазами. В древнем заведении Ника еще стояло много старомодных железных игровых автоматов «Балли».[5] Обдурить железный автомат гораздо проще, чем новые модели, начиненные микросхемами. И тут Валентайн понял, что делала эта парочка. Достав телефон, он выудил из его памяти номер Ника.
Тот ответил через несколько секунд. О Нике можно было бы рассказать многое. Одержимый сексом, крикливый, в прошлом – запойный алкоголик, он был самый честный владелец казино в Лас-Вегасе. Валентайн растолковал ему свою догадку.
– Ты задержал парочку, грабящую автоматы старых моделей. У них в одном из стаканов с чаем – которые, я надеюсь, ты не выбросил, – удлиненная ложка. Когда выпадает выигрыш, один из них прикрывает автомат от камер видеонаблюдения, а другой засовывает ложку в прорезь, чтобы выпало больше монет. Называется это ложкование.
– Ну и как же мне их прижучить? – зарычал Ник.
– Проверь царапины на ложке. На прорези автомата должны остаться такие же. Если совпадут, это будет достаточным доказательством для обвинения.
– Ты уверен? – спросил Ник.
– Клянусь моей репутацией.
– Башковитый ты тип, – резюмировал Ник. – Хотя и из Нью-Джерси.
– Пока, – ответил Валентайн.
Гости начали расходиться около пяти. К шести остались только Валентайн, Лидди и ее сыновья. Надев фартук, он наполнил кухонную раковину горячей водой и взялся за посуду. Гай вытирал, Шон расставлял. Лидди наполнила кофейник. Магнитофон играл мелодии одного из джазовых альбомов Дойла. Колдовские звуки кларнета Джека Майо плыли по дому, и в каждой ноте слышался беззаботный смех Дойла. Когда с посудой было покончено, все уселись за стол с чашками.
– Тони, – начала Лидди. – Ты в последнее время говорил с Дойлом?
Валентайн покачал головой. О своей последней беседе с Дойлом он никому не рассказывал.
– Нет. А что?
Она вглядывалась в дно своей чашки.
– Его что-то тревожило. На прошлой неделе мы пошли поужинать в ресторан. Дойл был раздражен и как будто не в себе. В конце концов я спросила, что с ним происходит. А он ответил: «Если скажу, придется тебя убрать». Попытался отшутиться, но не очень-то получилось.
Валентайн задумался и капнул кофе на рубашку. Взял губку из раковины и смахнул капли, пока они не расплылись пятном.
– Ну что-то же он должен был сказать…
Лидди покачала головой.
– Я старалась выведать. Но он молчал.
Валентайн допил кофе. В бытность свою полицейским Дойл рассказывал жене о делах, над которыми работал, Лидди передавала эти разговоры Лоис, а та – Валентайну, и Тони никогда не усматривал в этом дурного. Лидди не отличалась болтливостью. Так почему же Дойл не ввел ее в курс именно этого дела?
Магнитофон доиграл последнюю песню, и дом погрузился в тишину. После долгого молчания заговорил Шон.
– Вчера я встречался с инспектором Дэвисом, который занимается этим убийством. Я спросил, есть ли у них версии. А он ответил, что девять из десяти убийств совершаются людьми, с которыми жертва знакома лично или даже дружила. А я ему сказал: «Инспектор, вы явно не знали моего отца». Но он не врубился.
– Никто из друзей Дойла не убил бы его, – подхватила Лидди, вытирая глаза.
– Аминь, – согласился Валентайн.
3
Спарки
Уже достаточно стемнело, зажглись фонари. Шагая к своей машине, Валентайн заметил, как мимо проехал черный «Мини-Мерседес», за рулем мелькнуло знакомое лицо. Фрэнк Портер, глава отдела наблюдения «Бомбея». Портер вышел из машины. Они пожали друг другу руки.
