Стенли Эллин - Момент решения
Когда Реймонд начал свою речь, Хью спокойно сидел на стуле, чуть откинувшись назад. Но по мере того, как выявлялись подробности грядущих изменений, он все более выпрямлялся, пока не стал своей посадкой напоминать кавалериста, изготовившегося к решительной атаке.
Губы плотно сжаты, лицо побагровело, кулаки нервно сжимались и разжимались. Каким-то чудом он удержался от немедленной вспышки, но было ясно, что это ненадолго. Бросив взгляд на Элизабет, я понял, что она испытывает те же опасения. И когда Реймонд, покончив с деталями, самодовольно спросил, что мы думаем обо всем этом, удержать Хью было невозможно.
Он подчеркнуто неторопливо склонился к собеседнику и спросил:
– Вы действительно хотите знать мое мнение?
– Хью, умоляю! – воскликнула встревоженная Элизабет.
Он и бровью не повел.
– Так вы действительно хотите знать мое мнение? – повторил он решительно.
Реймонд нахмурился:
– Конечно.
– Ну тогда послушайте, – сказал Хью и глубоко вздохнул. – Я думаю, что никому, кроме проклятых еретиков, не пришла бы мысль о подобном варварстве. Вы из тех, кто получает удовольствие от разрушения нравственных устоев и традиций. Вы весь мир взорвать готовы.
– Но позвольте, – возразил побледневший Реймонд (он был явно рассержен). – Вы что, не понимаете разницы между изменениями и уничтожением? Поймите, я ничего не собираюсь разрушать, я хочу только внести необходимые изменения.
– Необходимые? – На губах Хью заиграла презрительная усмешка. Выкорчевать деревья, росшие в этом парке сотни лет. Разрушить дом, задуманный и построенный как единое целое. Я считаю, что это сознательное уничтожение.
– Боюсь, я не совсем понимаю вас. Освежить вид, придать новый облик...
– Я не собираюсь спорить с вами, – прервал его Хью. – Заявляю вам, вы не имеете права портить свою собственность!
Они стояли друг против друга, обмениваясь яростными взглядами. Было от чего испугаться. Но я видел, что Хью по-прежнему удается держать себя в руках, а Реймонд слишком уравновешен, чтобы выйти из себя.
Неожиданно пик яростного противостояния миновал. На губах Реймонда вдруг заиграла довольная усмешка, и он с интересом посмотрел на своего оппонента.
– Понятно, – сказал он, – как же я сразу не догадался. Все это похоже на музей и должно остаться музеем. А я – только хранитель прошлого, смотритель музея, так сказать. Боюсь, – с этими словами он улыбнулся и покачал головой, – я не очень подхожу именно для этой роли. Я уважаю прошлое, но предпочитаю иметь дело с днем сегодняшним.
Поэтому я обязательно осуществлю свои планы по переделке дома.
Надеюсь, они не станут препятствием для нашей дружбы.
***
Вернувшись на следующее утро в город, где мне предстояло провести целую неделю в жарком и душном служебном кабинете, я еще подумал, что Реймонд весьма удачно избежал скандала. Слава Богу, дело не зашло слишком далеко. Можете представить мое удивление, когда в пятницу раздался телефонный звонок Элизабет.
По ее сбивчивым словам, все было ужасно. Проклятое дело с Дейнхаузом зашло слишком далеко. Она очень рассчитывала на то, что я приеду на выходные Об отказе не могло быть и речи. Она придумала, как примирить враждующие стороны, а я был необходим для поддержки. В конце концов Хью доверял мне, как никому другому, и она на меня так надеется.
– Надеешься? На что? – переспросил я, не испытывая особого восторга от ее замысла. – Послушай, Элизабет, – тщетно пытался я отказаться, ну какой я, к черту, советчик. Хью и не подумает меня послушать, если дело касается его собственных проблем.
– Ну, если тебе так неприятен этот разговор...
– Да я не о том! – взорвался я. – Мне просто не хочется соваться в это дело. Хью в состоянии решить все сам.
– Это меня и пугает.
– Что ты имеешь в виду?
– Это не телефонный разговор, – в ее голосе появились жалобные нотки, – я расскажу тебе подробности завтра. Если в твоем сердце сохранилась хоть капля любви к несчастной сестре, я жду тебя с утренним поездом. Поверь, это очень серьезно.
Я приехал утром в отвратительном настроении. Мое сверхактивное воображение уже нарисовало ужасную картину катастрофы, хотя никаких оснований для этого в общем-то не было, и к той минуте, когда я поднимался по широкой лестнице замка, я был готов к чему угодно.
Внешне, однако, все выглядело безоблачным. Хью встретил меня очень тепло и сердечно, обрадовалась мне и Элизабет. Мы прекрасно пообедали, за столом продолжался непринужденный разговор. Тема Реймонда и Дейнхауза ни разу не всплывала. Я тоже не стал говорить о звонке Элизабет, но при мысли о нем меня охватило понятное раздражение. Можно представить, в каком состоянии я был, когда мы с Элизабет наконец остались наедине.
– Изволь объяснить, что все это значит? Бог знает чего только я не передумал, пока ехал сюда, и что я вижу. Давай рассказывай.
– Сейчас, – сказала она невесело, – пошли.
Она повела меня по тропинке парка за конюшни. У дороги, начинавшейся на опушке леса, она неожиданно спросила:
– Ты ничего не заметил, когда подъезжал к дому?
– Нет.
– Я так и подумала. Поворот к замку слишком далеко отсюда. Сейчас ты все увидишь сам.
Я действительно все увидел сам. Ровно посередине дороги был поставлен стул. На нем сидел крепкого сложения молодец, небрежно перелистывавший журнал. Я без труда узнал это – его был один из надежнейших слуг Лозьеров. По лицу его было видно, что сидит он здесь уже давно и готов просидеть ровно столько, сколько потребуется. Я сразу догадался, для чего его здесь усадили, однако Элизабет посчитала необходимым растолковать все это самым тщательным образом. Когда мы подошли к сидящему, он поднялся навстречу и широко улыбнулся.
– Уильям, – обратилась к нему сестра, – будь любезен, расскажи моему брату, что за приказ ты получил от мистера Лозьера?
– С удовольствием, – весело ответил тот. – Мистер Лозьер приказал, чтобы здесь все время сидел кто-нибудь из наших. Мы не должны пропускать грузовики со строительными материалами для Дейнхауза. Мы должны говорить водителям, что это частная дорога и они нарушают право владения. Если кто-то из них попытается прорваться силой, нам надлежит вызвать полицию. Вот и все.
– А вы уже имели дело с грузовиками? – спросила Элизабет. Вопрос был рассчитан на меня, потому что он взглянул на нее с удивлением.
– Вы же в курсе, миссис. Пара грузовиков была в первый день. Без всяких скандалов, – пояснил он дм меня, – никто из водителей не стал рисковать. Вторжение в частное владение – это вам не шутка.
Мы отошли от дороги. Я схватился за голову:
– Невероятно! Разве Хью не понимает, что эта затея не пройдет ему даром. Это ведь единственная дорога в Дейнхауз, и потом, она так давно находится в общем пользовании, что ни о каком частном владении и речи быть не может!
– То же самое Реймонд говорил Хью несколько дней назад, – кивнула сестра. – Он примчался сюда в ярости. Они долго спорили. Когда же Реймонд закричал, что заставит Хью отвечать за свои действия в суде, муж ответил, что будет просто счастлив провести всю оставшуюся часть жизни в процессах по этому делу. Но это были еще цветочки. Напоследок Реймонд предупредил Хью, что сила влечет за собой только силу. С этого момента я жду, что между ними вот-вот разразится война. Разве ты не понимаешь, что посадив своих людей посреди дороги, Хью его провоцирует? Это меня очень пугает...
Я все прекрасно понимал. И чем больше я обдумывал сложившуюся ситуацию, тем страшнее она мне представлялась.
– Но у меня есть план, – нетерпеливо продолжала Элизабет, – потому я и хотела, чтобы ты приехал. Сегодня вечером у нас будет званый ужин.
Своего рода мирная конференция. Приглашены ты, доктор Уэйнант, Хью вас обоих очень любит, и, – здесь она сделала паузу, – мистер Реймонд.
– Не может быть! – воскликнул я. – Неужели он придет?
– Я была у него вчера. Мы долго разговаривали. Я объяснила ему свой замысел. Мол, соседи должны собраться за столом и прийти наконец к пониманию. Братская любовь и все такое. Должно быть, в его глазах я выглядела вдохновенной дурочкой, но, как бы то ни было, он ответил согласием.
Дурное предчувствие охватило меня:
– А Хью знает об этом?
– Об ужине? Конечно.
– Нет, о том, что придет Реймонд.
– Не знает. – Ей явно не понравился мой мрачный взгляд, и она с вызовом бросила:
– Как ты не понимаешь? Нужно было сделать хоть что-нибудь, и я пошла на этот шаг. Неужели лучше сидеть и ждать неизвестно чего?
Пока мы не расселись за столом, мысль о том, что сестра не так уж и не права, не раз приходила мне в голову. Однако ее мужа приход Реймонда явно вывел из равновесия. Ему удалось скрыть свои подлинные чувства, но взгляд, брошенный в сторону Элизабет, был более чем красноречив. При этом он элегантно познакомил Реймонда и доктора, поддерживал разговор за столом и вообще очень неплохо справлялся с ролью хозяина.
