Сара Шепард - Игра в ложь. Я никогда не…
Но воспоминания умчались прочь так же быстро, как и налетели.
2
Место преступления – Тусон
Итан Лэндри открыл сетчатые ворота общественного теннисного корта и вошел внутрь. Эмма наблюдала, как он идет ей навстречу – слегка ссутулившись, руки в карманах. На часах было начало одиннадцатого, но лунного света хватало, чтобы она могла разглядеть его потертые джинсы, обшарпанные конверсы и растрепанные темные волосы, небрежными завитками спускавшиеся на воротник темно-синей фланелевой рубашки. Развязанный шнурок так и волочился за ним по корту.
– Не возражаешь, если я не буду включать свет? – Итан указал рукой на автомат, куда нужно было бросать монетки, чтобы включились гигантские прожекторы.
Эмма кивнула, сердце забилось быстрее. Побыть наедине с Итаном, да еще в темноте – это ли не счастье?
– Так что это за розыгрыш с поездом? – спросил он, возвращаясь к той эсэмэске, которую отправила ему Эмма несколько часов назад. Теннисный корт стал для них местом встречи, их маленьким мирком, куда не хотелось пускать посторонних.
Эмма протянула ему серебряную подвеску.
– Кто-то оставил это для Саттон в загородном клубе. Там еще была записка. – Она дрожала, пересказывая ее содержание.
Где-то вдалеке взревел мотоцикл. Итан повертел в руках подвеску.
– Эмма, я ничего не знаю про поезд.
Она чуть не заплакала, когда Итан назвал ее настоящим именем. Она испытала невероятное облегчение, но в то же время почувствовала опасность. Убийца велел помалкивать, а она нарушила его условие.
– Но, похоже, тот, кто подарил тебе это, участвовал в розыгрыше, – продолжил Итан, – или стал его жертвой.
Эмма кивнула.
Они помолчали, прислушиваясь к ударам одинокого баскетбольного мяча, доносившимся с дальнего корта. Эмма полезла в карман. – Мне нужно показать тебе кое-что. – Она протянула ему свой айфон и почувствовала легкое волнение, когда их пальцы соприкоснулись. Итан ей очень нравился.
Должна признать, Итан хорош собой – есть что-то особенное в его небрежном облике, мрачной задумчивости и загадочности. Мне нравилось наблюдать за тем, как моя сестра в него влюбляется. Как ни странно, нас это сближало, и, будь я жива, мы бы вместе переживали эйфорию зарождающегося чувства.
Эмма откашлялась, пока Итан просматривал загруженную в память айфона страницу.
– Это список всех, кто так или иначе участвовал в жизни Саттон, – объяснила она и торопливо продолжила. – Я прочесала все: страничку Саттон в Facebook, ее телефон, электронную почту. И теперь почти уверена, что она умерла тридцать первого августа.
Итан повернулся к ней.
– Откуда такая уверенность?
Эмма судорожно вздохнула.
– Смотри. – Она открыла страницу Facebook. – Я написала Саттон тридцать первого, в десять тридцать вечера. – Она повернула экран, чтобы он мог прочитать: «Знаю, прозвучит странно, но, кажется, мы с тобой родственники. Скажи, тебя, случайно, не удочерили?» Саттон ответила в 00:56. Вот, здесь. – Эмма прокрутила страницу вниз и показала текст, полученный от Саттон: «О боже. Не могу поверить. Да, да, меня удочерили…»
Непонятное выражение промелькнуло на лице Итана.
– Но почему ты решила, что она умерла тридцать первого, если в это время вы общались через Facebook?
– Я была единственной, с кем Саттон переписывалась или разговаривала в ту ночь. – Эмма прокрутила список вызовов за тридцать первое августа. Последний принятый звонок поступил от Лилианны Фиорелло, подруги Саттон, в 16:32. В 20:39 – пропущенный звонок от Лорел. Еще три пропущенных вызова – в 22:32, 22:45 и 22:59 – поступили с телефона Мадлен. Эмма прокрутила список вперед, перескакивая на следующий день. Пропущенные звонки поступали с самого утра: 09:01 от Мадлен; 09:20 от Гаррета; 10:36 от Лорел.
– Может, она была занята и не брала трубку, – предположил Итан. Он забрал телефон и стал просматривать страницу Саттон в Facebook.
Эмма вцепилась в медальон Саттон.
– Я изучила весь журнал вызовов в ее телефоне, вплоть до прошлого декабря. Она отвечает на каждый звонок. А если пропускает, потом обязательно перезванивает.
– Тогда что ты скажешь про этот пост? Он написан тридцать первого, – спросил Итан, ткнув пальцем в экран. – Не означает ли это, что она не хочет ни с кем общаться? – Последняя запись Саттон появилась за несколько часов до сообщения Эммы: «Никогда не думала о том, чтобы сбежать из дома? А мне иногда хочется».
Эмма отчаянно затрясла головой.
– Мою сестру ничто не могло выбить из колеи. Даже имитация удушения. – Произнесенные вслух слова «мою сестру» словно сблизили ее с Саттон, подтвердили их родство на каком-то глубинном уровне. Поначалу Эмма еще задавалась вопросом, возможно ли, что Саттон сбежала, а давно потерянная сестра-близнец, которой пришлось занять ее место, стала частью тщательно продуманного плана. Но после того как кто-то едва не задушил Эмму в доме Шарлотты, она уже не сомневалась: все происходящее – отнюдь не розыгрыш.
– Итан, подумай сам, – продолжала она. – Саттон пишет этот случайный пост про желание сбежать… и кто-то ее убивает? Слишком подозрительное совпадение. Что, если это написала не Саттон, а убийца? Расчет прост: если хватятся Саттон, прочтут ее страницу в Facebook и решат, что она сбежала, а не умерла. Для убийцы это отличный способ прикрыть свою задницу.
Итан наступил на забытый кем-то теннисный мячик и задумчиво покатал его по земле. Рваная дыра прямо по шву уродовала ярко-желтую ворсистую ткань.
– И все равно это не объясняет сообщение, которое Саттон отправила тебе через несколько часов, приглашая приехать в Тусон. Кто его написал? – Дрожь в голосе Итана выдавала его волнение.
Легкий озноб пробежал по спине Эммы.
– Я думаю, обе записи сделал убийца, – прошептала она. – Узнав о моем существовании, он сразу решил, что я должна занять место Саттон. Нет трупа – нет преступления.
Взгляд Итана заметался по корту, как будто он до сих пор не верил Эмме, но я почти не сомневалась, что моя сестра права. Я появилась в жизни Эммы в ночь на тридцать первое августа, всего за несколько часов до того, как она увидела видеозапись моего удушения. Не могла же я обитать сразу в двух мирах – быть сразу и живой Саттон и призраком Саттон.
Эмма вгляделась в темные силуэты деревьев вдали.
– Так что же делала Саттон в ту ночь? Где была и с кем?
– Ты не нашла никаких подсказок в ее комнате? – спросил Итан. – Может, электронные письма, заметки в календаре?..
Эмма покачала головой.
– Я пролистала ее дневник. Но записи такие загадочные, беспорядочные, словно она предполагала, что он может попасть в руки врага. Ни намека на то, чем она занималась в ночь своей гибели.
– А в карманах не завалялось никаких чеков? – Итан не терял надежды. – Скомканных записок в мусорной корзине?
– Нет, пусто. – Эмма посмотрела под ноги. Она вдруг почувствовала себя измученной и опустошенной.
Итан вздохнул.
– Ладно. Как насчет ее подруг? Ты знаешь, где они были в ту ночь?
– Я спрашивала Мадлен, – ответила Эмма. – Она сказала, что не помнит.
– Удобный ответ. – Итан поскреб носком кроссовка жесткое покрытие корта. – Хотя я вполне допускаю, что Мадлен могла это сделать. Красивая и чокнутая балерина. Как в «Черном лебеде»[3].
Эмма фыркнула от смеха.
– Ну, это ты загнул. – На прошлой неделе она встречалась с Мадлен. Они поговорили по душам о Тайере и смеялись, сидя в горячем джакузи в спа-салоне. В такие минуты Мадлен чем-то напоминала Эмме ее грубоватую, но заботливую подругу, Александру Строукс из Хендерсона в Неваде.
Эмма посмотрела на Итана.
– Может быть, Мадлен говорила правду. Вот скажи, ты помнишь, что делал тридцать первого?
– Помню. Это был первый день метеоритного дождя.
– Персеиды.[4] – Эмма кивнула. Когда она впервые встретила Итана, он наблюдал за звездами.
Робкая улыбка промелькнула на лице Итана, как будто он тоже вспомнил тот вечер. – Да, я, скорее всего, торчал на крыльце. Дождь ведь идет целую неделю.
– И ты глазеешь на звезды, потому что они интереснее, чем люди? – поддразнила его Эмма.
Его щеки порозовели, и он отвернулся.
– Некоторые люди.
– Мне еще раз поговорить с Мадлен? – настаивала Эмма. – Думаешь, она что-то скрывает?
Итан медленно покачал головой.
– С этими девчонками не угадаешь. Не то чтобы я знал их секреты, но мне всегда казалось, что с Мадлен и Шарлоттой что-то не так Еще до твоего приезда, когда Саттон была жива, они как будто соперничали за ее внимание, но в то же время стремились занять ее место. – Он смотрел куда-то вдаль. – Такое впечатление, что они и любили ее и ненавидели.
Эмма открыла Twitter на телефоне Саттон, просмотрела страницы подруг, но в записях от тридцать первого августа не нашла ничего примечательного. Зато, когда она перешла к твитам за первое сентября, кое-что на странице Мадлен привлекло ее внимание. Мадлен отправила сообщение пользователю с именем @Chamberlainbabe – иначе говоря, Шарлотте. «Спасибо, что была со мной прошлой ночью, Шар. Верные друзья всегда держатся вместе, что бы ни случилось».
