Марина Крамер - Я не ангел
— Я вас слушаю, — стараясь не сорваться сразу и не послать даму подальше, проговорила я.
— Ваш телефон мне дал Нугзар Чипиани.
Так, а вот это уже интересно. Нугзар был предпоследним любовником моей маменьки, относился ко мне с большим уважением и считал хорошим специалистом, даже обращался несколько раз по своим делам, связанным с недвижимостью, и я успешно представляла его в судах разных инстанций. Поскольку истеричка звонит по рекомендации Чипиани, я не смогу ей отказать.
— Понятно. В чем суть проблемы?
— Я не могу по телефону… Мы не могли бы встретиться?
Я перевела взгляд на открытый ежедневник и с тоской увидела, что именно сегодня вечер мой совершенно свободен. Карма…
— Я заканчиваю работу сегодня около шести. Если вам удобно, мы можем встретиться в центре.
— Я как раз успею добраться, живу в «Снежинке», дорога много времени отнимет. — Голос женщины стал чуть спокойнее, было очевидно, что мое согласие повлияло благотворно.
— Хорошо. Тогда я буду ждать вас в «Боско-кафе» в ГУМе.
— Ой нет, только не там, — снова занервничала собеседница. — Там слишком многолюдно…
«Пришибленная какая-то», — подумала я и терпеливо предложила:
— Назначьте место сами, мне все равно.
— Ресторан «Годунов» вас устроит?
«Однако… Непростая дама, ресторан-то не из дешевых». — Мне вдруг стало скучно. Предстоящая беседа виделась ясно, как на ладони: богатая мадам застала супруга в постели с молодкой, хочет развода и мечтает оставить своего неверного без штанов. Или, как вариант, он решил поменять ее на «более современную модель с полным тюнингом», как называл такие дела мой помощник Димочка Кукушкин. Я никогда не занималась бракоразводными процессами, это совершенно не мое ни по профилю деятельности, ни по жизни и убеждениям, именно потому-то в свое время я и взяла к себе этого напыщенного, вечно разряженного, как павлин, парня. И не прогадала. За яркими костюмами и подчеркнуто эпатажным поведением скрывался умный, хитрый и изворотливый юрист, способный выиграть практически любой подобный процесс.
Но все-таки я стараюсь не связываться с рублевскими дамочками, искренне ненавижу такие дела и берусь за них только по знакомству. И здесь, как назло, именно этот вариант — протекция Нугзара. Конечно, заниматься всем будет Димочка, а я только в суде появлюсь «для веса»…
Если бы я только могла себе представить в тот момент, как сильно ошиблась в своих догадках и в какую историю втянет меня маменькин экс-любовник…
Но, так или иначе, я согласилась скоротать вечер в «Годунове» в компании незнакомой, но уже мало приятной мне дамочки. Дома все равно никто не ждал — Светик уехал на гастроли в Вену и вернуться должен был только завтра к вечеру.
В «Годунове» было малолюдно, несмотря на вечер, — цены тут кусались. Я сбросила шубу на руки гардеробщику, и тут же ко мне подошел вежливый и какой-то прилизанный метрдотель:
— Добрый вечер. У вас заказан столик? Или вас ожидают?
Как же я не люблю эти столичные понты: зал пустой, а он про заказ столика спрашивает! Да я голову дам на отсечение: за все время, что я здесь просижу, даже половина зала не заполнится посетителями.
— Меня ждут.
— Тогда вы, должно быть, госпожа Жигульская?
— Должно быть.
— Пройдемте со мной, я провожу.
Не скажу, что считаю себя русофобом, нет, это совершенно не так, однако интерьер «Годунова» сделал все, чтобы заставить меня сомневаться в этом. Такого изобилия «хохломы», позолоты и купеческой показухи я не видела даже в американском кино о русской жизни.
Потенциальная клиентка ожидала меня в VIP-зале — огромной комнате, посреди которой красовался круглый стол персон на двенадцать. За ним, сжавшись в большом кресле-троне как мышка, сидела молодая белокурая женщина примерно моих лет, одетая в черное платье. К моему удивлению, на ней не оказалось ни единого украшения, кроме обручального кольца, надетого почему-то на левую руку. Нетерпеливо кивнув мэтру, чтобы вышел, она предложила мне сесть. Я расположилась напротив, хотя размеры стола явно не располагали к такой рассадке для беседы — придется орать. Женщина тоже, видимо, подумала об этом, а потому пересела ко мне, прихватив свой бокал, наполненный какой-то коричневой жидкостью.
— Меня зовут Анастасия Потемкина. Я… вдова Игоря Потемкина… — Она отхлебнула глоток и поморщилась.
«Опа, — подумала я, — а тут дело-то явно не в разводе».
Игорь Потемкин, фактический владелец крупного коттеджного поселка «Снежинка» недалеко от МКАД, скончался года полтора назад. Это событие освещалось широко — ну еще бы! И кажется, как раз Нугзар рассказывал мне что-то о нем и его бизнесе. Ну, точно — дружили они, что ли…
«Снежинка» представляла собой автономную структуру, недвижимость в которой в основном принадлежала иностранцам. Часть из них имела там собственные дома, а часть — арендовала самостоятельно либо через фирму-работодателя, коих сейчас в столице немало. Насколько я слышала, аренда там доходила до двухсот пятидесяти тысяч долларов в месяц, хотя были и относительно дешевые домики — тысяч по десять. Кроме того, «Снежинка» постоянно расширялась, строительные работы велись активно, а число желающих приобрести или хотя бы арендовать там жилье неуклонно возрастало. Жилой комплекс имел свою инфраструктуру — от школ, детских садов и ресторанов до отдельного поселка, где проживал обслуживающий персонал, — «Снежинка-2». В общем, сидящая передо мной вдова Потемкина могла претендовать на звание богатейшей женщины страны — точно. А может, и не только… Интересно, о чем может идти речь?
— Я вас слушаю.
— У меня серьезные проблемы, — облизывая губы, прошептала Анастасия, пугливо посматривая на дверь, которую закрыл за собой метрдотель.
— Вы кого-то боитесь?
— Я боюсь всех, — призналась она тем же шепотом. — Дело в том, что у меня дочь… ей десять лет, это третий ребенок Игоря. Есть еще два сына от первого брака, Алик и Юра…
— Я так понимаю, они уже не дети? — Я смутно помнила, что Игорю Потемкину на момент смерти было хорошо за шестьдесят.
— Нет конечно… Алику тридцать два, а Юре двадцать восемь…
— Насколько я могу догадываться, вопрос в наследстве?
— Нет. Мы ничего не делим между собой, у нас прекрасные отношения, вы не подумайте, — зачастила Анастасия, словно боясь, что я уличу ее во вранье. Но почему-то мне ее слова враньем не показались. — Игорь всегда хотел, чтобы мы были одной семьей, ему нравилось, когда его окружали родные люди. Мы ничего не делим, — подчеркнула она еще раз. — Дело в другом… Мне угрожают, понимаете?
— Понимаю. Но адвокат-то вам зачем? Я же не смогу обеспечить вам охрану.
— Речь не о том… От меня требуют продать нашу часть акций — мою и Аленину, понимаете?
Я не понимала. Какой смысл выкупить часть акций, когда другая все равно принадлежит сыновьям?
— А вашим пасынкам такое предложение тоже поступало?
— Насколько я знаю, нет.
Еще интереснее. Или мальчики в доле? Я не стала задавать этот вопрос, но не скрою: дело меня интересовало. Только вот каков будет мой гешефт? Не надеется же эта дамочка, что я буду работать из альтруизма?
— Я не могу уяснить сути вашей проблемы и места, которое мне отведено во всей этой истории.
— Варвара Валерьевна, мне рекомендовали вас как отличного адвоката, я хочу, чтобы вы представляли мои интересы. Любые. Словом, я предлагаю вам стать моим семейным адвокатом, — выпалила Анастасия и залпом допила напиток.
— А что случилось с семейным адвокатом господина Потемкина? Ведь он, как я понимаю, имеется?
— Я… я не доверяю ему… — запинаясь, проговорила она и нажала кнопку вызова официанта.
Когда тот вошел, Анастасия вдруг совершенно изменилась и, даже не интересуясь, слышат ли ее, сказала:
— Две порции блинов с икрой, два фирменных салата… вы едите рыбу, Варвара Валерьевна? — Получив утвердительный ответ, она продолжила: — Стерлядь на пару… Вы за рулем?
Это снова относилось ко мне, и я ответила:
— Нет, у меня водитель.
— Отлично. Водка, коньяк, виски, вино?
— Коньяк.
— Значит, четыреста коньяка. Все.
Такая разительная перемена настроения и манеры вести себя слегка сбила меня с толку. Только что за закрытой дверью сидела испуганная мышка, говорящая шепотом, и вдруг на смену ей явилась уверенная в себе, избалованная деньгами светская львица, совершенно не заботящаяся о стоимости заказываемых блюд и напитков. Нет, я-то могу позволить себе ужин в этом отнюдь не дешевом месте, но каково пришлось бы кому-то, кто зарабатывает не так, как я? Словно поймав мою мысль, Анастасия сказала:
— Ужин оплачиваю я. В конце концов, это я вас сюда притащила.
— Дело не в счете.
— Вас интересует гонорар?
