Анастасия Валеева - Знак Скорпиона
Женщина медленно шагала по Соборной улице. Она шла почти бессознательно, не выбирая направления, а следуя за тянущей поводок Джеммой.
В предрассветный час город преобразился. Не бросался в глаза валяющийся повсюду мусор, еще не убранный дворниками, в розоватом свечении скрадывались обшарпанные фасады особняков, выстроенных еще, наверное, в прошлом веке. Казалось, дома таинственно молчали, вспоминая свою молодость и обретя в этом воспоминании утраченную прелесть. Там же, где ущерб, нанесенный зданиям временем был слишком заметен, все скрадывала пышная растительность – цветущие каштаны, нежная акация и покрывающие мостовую белым пухом тополя. Этот пух, сперва немного прибитый дождем, уже кружился, словно белый снег. Но Яна раздумывала, сопоставляла и анализировала, не замечая окружающей ее хрупкой урбанистической красоты, исчезающей с первыми солнечными лучами. Путь ее был не столь уж и далек, но направлялась она не к дому, а к набережной, пересекая улицу Некрасова.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Здоровый откормленный черный кот вальяжно разлегся на скамейке, уютно прикрыв лапы пушистым хвостом с кипельно белым кончиком. Котяра, чья ухоженная шерсть поблескивала в первых предрассветных лучах, взирал на окружающий его мир с желтоглазым безразличием, выражавшим почти что презрение. Даже приближение Яны с собакой ни в малейшей степени не встревожило и не взволновало его.
Джемма была прекрасно воспитанна и на посторонних животных, по ее мнению, ничем не угрожающих ее хозяйке, обычно не реагировала, делая вид, что просто не замечает их. В данном случае овчарка попыталась таким же образом проигнорировать этого жирного кота. Собака тактично отвернула морду в сторону, делая вид, что присматривается к темнеющему впереди дереву, а на самом деле уголком глаза наблюдая за наглым животным.
Кот же, чувствуя свою безнаказанность пронзительно мяукнул, как бы привлекая к себе внимание, а затем перевернулся на спину и принялся лениво ловить свой собственный хвост. Такая наглость бесцеремонного черного котяры, возлежащего уже практически в двух шагах от овчарки, задела чувствительную собачью натуру. Исключительно для порядка Джемма решила тихонько рыкнуть, показав этим, кто хозяин улицы.
Яна, погрузившаяся в свои мысли, не обратила внимания, что шерсть на загривке собаки встала дыбом. Джемма издала негромкий глухой угрожающий рык, разнесшийся по пустынной улице. Но, к ее удивлению, реакции на это не последовало. Только лишь бомжеватого вида пьяница, приземлившийся неподалеку под кустиком отдохнуть, проснулся, испуганно забормотал и попытался было подняться. Это сложное дело практически удалось и мужичок принял вертикальное, или близкое к этому, положение, когда Джемма, выведенная из себя наглостью развязного кота, демонстративно не признающего собачью власть, залаяла. Внушительный голос овчарки, видимо, показался мужику оглушительным набатом или убийственной канонадой выстрелов и он вновь рухнул, как подкошенный, вообразив, видимо, что залег в безопасный окоп, и приняв твердое решение не высовываться на столь страшную улицу.
Между тем кот, с королевским безразличием, возлежал на прежнем месте. Казалось, он с интересом наблюдает за разворачивающейся перед ним картиной пробегающих облаков, забыв даже про собственный хвост и мечтательно уставясь в небеса.
Очнувшись при звуках лая, Милославская, наконец-то, обратила внимание на Джемму, но было уже поздно. Животные инстинкты собаки победили и она, забыв о своих обязанностях охранника, рванула вперед наводить порядок в отношениях с зарвавшимся котом. Поводок легко выскочил из руки не ждавшей подвоха Яны и Джемма одним громадным прыжком рванулась к скамейке.
Кот все же сообразил вовремя, что играет с огнем – в единоборстве со среднеазиатской овчаркой одержать верх он не имел практически ни одного шанса. Так что за мгновение до того, как Джемма настигла бы его и изрядно потрепала, котяра рванулся вперед, к зданию, в котором располагался ресторанчик, а точнее к низко расположенным окнам, прямо к приоткрытой форточке, ресторанчика. Геройское усилие спасло ему если не жизнь, то шкуру, оставшуюся в целости и сохранности. Джемма, поглощенная азартом погони и влекущим ее охотничьим инстинктом, неслась вперед ничего перед собой не видя, кроме улепетывающего кота.
Собразив, что через секунду всей своей массой она впечатается в окно, естественно, без малейшего шанса проскочитьт в форточку следом за беглецом, собака попыталась было затормозить, но было уже поздно. Разогнавшееся тело по инерции неслось вперед. В результате бедный пес со всего размаху ударился грудью о стекло. К счастью, витражное цветное стекло с изображенным на нем морским пейзажем оказалось достаточно толстым и надежным, чтобы так просто разбиться, а скорость собака немного преуменьшила, так что ее ребра и морда при столкновении не пострадали. Но совершенно неожиданно оказалось, что окно не заперто. В результате оно почти бесшумно открылось вовнутрь и Джемма почти влетела в помещение вслед за котом. Черного преступника уже не было видно – видимо он рванул дальше, за приоткрытую дверь или спрятался где-то под столами.
Оказавшись на кухне ресторана и вдохнув аппетитные запахи, еще витающие по помещению, Джемма внезапно пришла в себя и пристыжено оглянулась на подбежавшую Яну. Ее взгляд был таким виноватым, а поза неестественной, что Милославская едва не расхохоталась. Собака расположилась передними лапами на столе, стоящем прямо под окном. Именно здесь, по всей видимости, священнодействовал Тихонов. При всем этом Джемма умудрилась запутаться мордой в легких полупрозрачных занавесках, так что вид у нее был уморительным.
Яна осмотрелась – на улице вокруг, кроме упавшего пьяного, никого не было и милицию, скорее всего, вызвать еще не успели. Тем более что шума особого проступок Джеммы не наделал. Между тем, Милославская не могла понять, почему не сработала сигнализация и как получилось, что окна в подобном заведении оказались не запертыми столь ранним утром.
Разгадка оказалась проста – подойдя поближе, женщина явственно расслышала слабые звуки музыки и переливчатый женский смех. Видимо, сигнализация была не включена, а окно уже открыли или еще не успели запереть в надежде, что немного прохладного ночного воздуха попадет в помещение.
Яна заинтересовалась. В такой ранний час ресторан был закрыт, работники скорее всего разошлись. Кто же мог там быть? Может быть воры. Или же сторож развлекался столь неоднозначным образом, вряд ли способным понравиться хозяевам ресторанчика, в котором Яна без труда, хотя и с некоторым удивлением узнала «Нептун». Но как бы то ни было, чтобы ни творилось в ресторане после закрытия, Милославскую это не касалось – оказаться нарушительницей закона, ворвавшись в чьи-то владения, она не желала. Поэтому Яна подозвала собаку и собиралась удалиться, как вдруг голос и смех стали приближаться.
Движения женщины были молниеносны – подтянув Джемму за найденный поводок к ноге, она ухватилась за окно и почти прикрыла, когда перед ее глазами предстала неожиданная картина, заставившая замереть в оцепенении, прижавшись к стене.
На кухню выскочила полуголая женщина. На мгновение она застыла в освещенном проеме двери и невольно Милославская смогла разглядеть ее во всех подробностях. Эта дама, видимо участвующая в каком-то странном ресторанном празднике вроде оргии Римской империи эпохи упадка, оказалась Лилией. Только вот в данный момент Тихонова вовсе не напоминала ту представительную светскую даму, столь гостеприимно, во всяком случае сперва, принявшую у себя в ресторане днем мнимую журналистку. На Лилии изо всей одежды оставались только лишь алые босоножки со множеством тонких ремешков и изысканный ножной золотой браслет. Высокие каблуки подчеркивали длинные ноги. Такого же цвета кружевные трусики и обтягивающий топик оттеняли яркую, восточного типа красоту смуглой женщины, видимо, тщательно следящей за совершенством своей фигуры. Вьющиеся темные волосы разметались по плечам. Картинку, напоминающую голливудские фильмы, портил только лишь немного отвисший бюст, четко просвечивающий через кружевной топик.
Яна несколько смутилась и попыталась было бесшумно закрыть окно. Ей было более чем неприятно наблюдать интимную сцену супругов Тихоновых. Но, бросив последний взгляд за спину застывшей в полутьме Лилии, Милославская замерла. Следом за влетевшей в кухню с нарочито сексуально низким смехом женщиной, в дверях появился крупный мужчина. Яну заинтересовала то, что Тихонова развлекается отнюдь не со своим супругом.
Силуэт мужчины ясно вырисовался на светлом фоне дверного проема. Неизвестный любовник ступил в кухню и яна разглядела его лицо. Короткая стрижка, уши, одно из которых было немного больше второго, сломанный когда-то нос и тонкие губы сейчас исказила маска неприкрытой похоти. Крепко сбитую фигуру прикрывало в данный момент только лишь нелепое в такой ситуации кухонное полотенце, неизвестно зачем обвязанное вокруг бедер. Но Милославскую заинтересовала вовсе не явное свидетельство охватившего мужчину желания, а изображение на груди.
