Андрей Житков - Супермаркет
Лариса прошла на кухню, закурила сигарету. Потрогала электрочайник, щелкнула кнопкой, полезла в шкаф за банкой кофе.
Она пила кофе и невнимательно листала “Космополитен”, когда в дверь позвонили. Лариса удивленно вскинула брови — неужели Владимир Генрихович уже подъехал? — пошла к дверям. В глазок она увидела незнакомого мужчину лет под сорок в форменной кепке, на которой был вышит кенгуру. В руках мужчина держал большую коробку. Это был водитель “Газели”.
— Вам кого? — тихо спросила Лариса.
— Вам подарок опять, — отозвался мужчина. — Вы откройте, барышня, мы люди подневольные. Нам приказали — мы доставили. А иначе придется коробку на лестничной клетке оставить. Ее здесь сопрут, а потом к нам претензии.
— Хорошо, — Лариса открыла дверь и мужчина вошел в прихожую.
— Здравствуйте, девушка.
— А что там, в коробке? — полюбопытствовала Лариса.
— Это нам неведомо, — сказал, улыбаясь водитель. — Нам прислали, мы доставили. Куда поставить?
— Туда, наверное, — кивнула на спальню Лариса. — Здесь места нет.
Водитель пронес коробку в спальню, поставил ее на пол, еще раз улыбнулся, доставая квитанцию о доставке. — Здесь вот распишитесь, барышня. Лариса вывела в листке закорючку.
— Вы разрешите, я у вас водички попью? В горле пересохло, — попросил водитель.
— Пожалуйста, — Лариса пошла на кухню, вернулась со стаканом холодной воды.
Водитель залпом выпил воду, вернул стакан Ларисе. Она поставила его на туалетный столик.
Водитель не уходил.
— Что-то еще? — дежурно поинтересовалась Лариса.
— Барышня, я бы с вами об одном интересном деле переговорить хотел, — водитель приблизился к Ларисе, снял кепку, бросил ее на туалетный столик.
— О каком еще деле? — слегка напряглась Лариса.
— Видите ли, мужчина я не то чтобы холостой, но… как бы это сказать — почти. В общем, так ничего еще, никто до сих пор не жаловался. Мне тут посоветовали к вам… подъехать. Говорят, вы это дело любите.
— Вы что, белены объелись? Кто посоветовал? В каком смысле — подъехать? — Лариса отступила на шаг, но водитель тоже шагнул вперед. Лариса ощутила исходящий от него запах довольно дорогой туалетной воды.
— В прямом — подъехать! Я как вошел, во мне сразу все затрепетало, горячо стало в груди, будто печка ракочегарилась, — водитель попытался обнять Ларису, она вывернулась и выбежала из комнаты. — Барышня, чего же вы от меня шарахаетесь? Или поиграть хотите? Я согласен поиграть, — засмеялся водитель и побежал следом за Ларисой.
Он настиг ее в прихожей, обхватил за талию, попытался поцеловать в губы.
— Прекратите немедленно, я сейчас закричу! — воскликнула Лариса, отбиваясь от водителя.
— Кричите, кричите, я люблю, когда женщины кричат, — шептал он, пытаясь залезть к Ларисе под платье.
Лариса, поняв, что дело приобретает серьезный оборот, что было сил отпихнула водителя, тот отлетел, но тут же с рычанием набросился на нее снова. И тут она увидела на обувной полке Алискины красные туфли на подбитой металлом “шпильке”. Лариса схватила туфлю и “шпилькой” ударила водителя по лбу. Он взвыл и схватился за голову.
— Ох, сука, что ж ты делаешь-то?! — водитель отнял ото лба руку, по его лицу заструилась кровь. — Идиотка, череп мне пробила!
— Если вы сейчас же не уберетесь, я вызову милицию! — грозно сказала Лариса, держа туфлю наготове.
— Как же я в таком виде пойду! Ватку хоть дай! — запричитал водитель. — Блин, ласковая, называется!
— Кто это вам сказал, что я ласковая? — спросила Лариса, одергивая платье. — Я еще та стерва! Скажите спасибо, что топора под рукой не оказалось! Ладно, ждите здесь. И не дай бог, хоть шаг отсюда сделаете! — предупредила Лариса и с туфлей в руке пошла искать вату и йод.
Когда она вернулась в прихожую, водитель сидел на тумбочке, держась за рассеченный лоб. Лариса приложила смазанную йдом ватку к ране. Водитель шумно втянул ртом воздух.
— Так кто это вас надоумил ко мне пристать?
— Напарник мой, Кирилл. Говорит, хозяйка ласковая, всем, это… как бы это сказать…?
— Дает, — подсказала Лариса.
— Ну, типа того, — вздохнул водитель.
Неожиданно Лариса рассмеялась.
— Ты чего? — удивился водитель.
— Во, Алиска дает! Во, дает! Вот где стерва-то! — не могла остановиться Лариса. — Ну, молодец! А я — клуша старая!
Водитель смотрел на нее недоумевая.
— Ну-ка, дай! — Лариса отняла ото лба водителя ватку, осмотрела рану. — Ничего, ерундовая царапина. Только кожу рассекла. Дурак ты, не к той пристал. Не хозяйка я. Подруга ее, а хозяйка в магазин за шарфиком ушла.
— Е-мое! — протяжно произнес водитель, при этом выражение лица у него стало абсолютно глупым. — Вы, барышня, простите, ради бога! Что же это такое? я ведь не знал! Я думал, вы — это она. А все наоборот. Ну, Кирилл, я тебе сейчас вломлю по первое число! — он поднялся с тумбочки и, беспрестанно кланяясь и извиняясь, направился к входной двери. — Ох, я тебе вломлю, гаденышу! Ох, я тебе вломлю! — водитель закрыл за собой дверь. Лариса припала к глазку, услышала и увидела, как разъяренный водитель густо матерится и трясет кулаками, ожидая лифта.
“Да, этому Кириллу не позавидуешь,”— весело подумала Лариса, возвращаясь на кухню к своему остывшему кофе. Потом ее одолело любопытство, что же такое может быть в этой большой коробке, принесенной сексуально озабоченным посыльным, она прошла в спальню, открыла крышку и…
Сергей Моисеев робко позвонил в дверь Лерочкиной квартиры. Долго никто не открывал, потом послышались шаркающие шаги. Дверь приоткрылась. На Сергея уставился небритый, с заплывшими глазами, старик. От него попахивало водкой.
— Вам кого? — спросил он, оглядев незнакомца с головы до ног.
— Здравствуйте, я могу увидеть Леру? — Сергей сразу понял, что перед ним Лерин отец.
— У Леры постельный режим. А чего вам от нее надо? — поинтересовался отец.
— Навестить хотел, — сказал Сергей.
— С работы, что ли? — спросил отец, открывая дверь пошире. — Ну, заходи, раз пришел. А водки у тебя, парень, случайно, нет? А то племя бабское прячет ее от меня по всем шкафам. Рыщу, как волк в поле.
— Водки нет, — сказал Сергей, — но если сильно хочется… — он вдруг подумал, что через водку эту, пожалуй, сможет наладить контакт с отцом. А потом, глядишь, и все остальное приложится…
В коридоре появилась Тамара Алексеевна.
— С кем это ты тут шушукаешься, Семен? Опять на поллитру соображаешь? — спросила она, включая свет. Увидела Сергея, всплеснула руками. — Здрасьте, явился! И как только совести хватило в дом войти! Вот, Семен, познакомься, этот тот самый бандит с дубинкой, который нашу Лерочку в больницу отправил.
— Что-о? Это он? — лицо отца вытянулось, глаза тут же налились кровью, как у быка. Он, несмотря на свой маленький рост, тут же набросился на Сергея, схватил его за грудки, стал трясти. — Да я тебя, падлюку сейчас жизни лишу!
Сергей одним движением оторвал его руки от своей груди, оттолкнул пьяного старика от себя. Но Лерин отец наскочил снова.
— Леру позовите! — попросил Тамару Алексеевну Моисеев, отмахиваясь от настырного старика.
Но мать вдруг распахнула входную дверь и отчаянно завопила на весь подъезд:
— Спасите — помогите, убивают!
Лерин отец умудрился заехать Сергею по носу, и у Моисеева пошла кровь.
— Да уберись ты! — прикрикнул на отца Сергей, толкнув его снова. На этот раз старик упал на пол.
— Ай, убивают! — еще истошней завопила Тамара Алексеевна.
Дверь напротив открылась, и в проеме показалась широкая физиономия здорового мужика.
— Тамара, что случилось? — поинтересовался мужик, не выходя за порог своей квартиры.
— Ворвался вон, бандит, который Лерку мою чуть не убил! Помоги, Саня! — попросила Тамара Алексеевна.
— Щас, оденусь только, — сказал Саня, прикрывая дверь.
Сергей понял, что пора убираться, пока Саня не оделся и не ввязался в драку. В это мгновение в коридоре появилась Лерочка в домашнем халате.
— Что вы орете, как сумасшедшие? Я только заснула. — она увидела Сергея с разбитым носом. — Что произошло?
— Лерочка, это тебе. Выздоравливай поскорей, — Сергей поставил на пол пакет с фруктами и быстро вышел, прикрыв за собой дверь. Он сбежал по лестнице, прикрывая нос ладонью. Вышел во двор, тяжело вздохнул, глянув на Лерины окна. Закинул голову, пытаясь остановить кровотечение.
“Черт, ну что это за жизнь! Только, понимаешь, влюбился в девушку! И вот тебе на! — родители ненавидят лютой ненавистью, с кулаками бросаются, соседей на помощь зовут! И ведь ничего им не объяснишь, никак не договоришься! Даже слова сказать не дают!”— горестно думал Сергей, глотая соленую теплую кровь.
Скоро кровотечение остановилось, и он пошел со двора, стараясь не думать о том, какой у него теперь замечательный видок: опухший нос, красные руки и запекшаяся в ноздрях кровь. Вышел на улицу, зашагал своей дорогой.
