Андрей Житков - Супермаркет
Мужчина отпустил Кирилла, взял “Паркер”, открутил колпачок, внимательно осмотрел перо.
— Ничего не трогал? Не писал? Не откручивал? — спросил он грозно.
— Нет-нет, — мотнул головой Кирилл. — Даже не касался. Я хотел завтра на фирму вернуть, чтоб хозяина нашли, кто посылал, — уточнил он.
— А что ж сегодня не отдал! — мужчина сунул ручку во внутренний карман пиджака. — Смотри мне, щенок! — он сделал едва заметное движение, и Кирилл кулем повалился на пол.
— Что вы делаете? — закричала Катя.
— И ты тоже смотри!… — погрозил ей пальцем мужчина и вышел.
Катя бросилась к Кириллу. Он был без сознания. Она убежала на кухню, вернулась со стаканом воды, побрызгала Кириллу на лицо. Он открыл глаза, не понимающе глянул на Катю, тут же сморщился от боли. Девушка помогла ему подняться, усадила на стул.
— Кто это был? — спросила она у Кирилла.
— Откуда я знаю, — сказал Кирилл, держась за живот. — Вот скотина, а!
— Он сказал, что друг. Ты у него ручку украл, что ли?
— Ничего я не крал. Первый раз вижу. Слушай, у тебя никаких таблеток от боли нет?
— Нет, — помотала головой Катя. Она оглянулась на окно. — Дождь, кажется, кончился. Ладно, я пойду.
— Погоди, не уходи пока. Видишь, мне плохо, — Кирилл нагнулся вперед. — Боксер он, что ли? Там на плите чайник кипит — сними! Кофейку попьем.
Катя ушла и вернулась с чайником в руке. Она поискала глазами подставку — не нашла, положила на стол тряпку, которой Кирилл сметал пыль со стула, поставила чайник.
— Черт возьми, пожалуй, я знаю, кто это был! — неожиданно произнес Кирилл.
— Кто? — заинтересованно спросила Катя, насыпая в чашки кофе.
— Инкогнито. Поклонник одной стервы, которой я от него посылки таскал. Вот и познакомились, здрасьте!
Сергей Моисеев замер на пороге палаты — Лерина кровать была пуста. Плоский матрас и подушка с пожелтевшим от времени наперником. С соседней койки на него внимательно смотрела старуха в платочке.
— Выписали сегодня твою бабу. Молодая, здоровая, нечего больничную площадь занимать! — сказала она грубо. — А то больным места нет.
— Давно? — спросил Сергей.
— Часа два назад. За ней мать приходила. Ругала тебя всяко. Говорит, бандит ты с большой дороги, — старухе явно доставляло удовольствие говорить гадости. — А твоя-то переживает!
— Спасибо, — Сергей выскочил за дверь и понесся по больничному коридору.
Сегодня утром после дежурства он зашел к Владимиру Генриховичу, чтобы отдать деньги. В кабинету у директора сидел Евгений Викторович. Он потел и рассказывал об “обэповской” проверке.
— … все склады чистенькие оказались, ни одной лишней баночки, ни одной лишней упаковочки. Все согласно документам. В общем, утерлись они. А страху нагнали, сволочи! Серафиму до сих пор трясет — никак в себя прийти не может.
— Сережа, проходи, — кивнул Моисееву Владимир Генрихович. — Присаживайся.
— Спасибо тебе, Моисеев, — улыбнулся ему Евгений Викторович. — Недаром тебя Кулаков так отстаивал. Нам бы всю охрану из таких мужиков.
— Вы своим “быкам” “спасибо” скажите, — произнес Сергей, не глядя в лицо заместителю директора. — Напортачили выше крыши! Зачем, спрашивается, было мужика убирать? Кому он помешал? Не убрали бы, и документы б в ОБЭП не ушли. А теперь потянется хвост на семь верст. Где одна проверка, там и две, где две, там и десять. Думаете, так они вам просто и сдались! Дыма без огня не бывает.
Евгений Викторович побледнел.
— Ничего я ни про какого мужика не знаю! — сказал он испуганно. — Я тут винтик в механизме, Владимира Генриховича замещаю.
— Да-да, конечно, — вздохнул Сергей. — Владимир Генрихович, я тут деньги принес, — он полез в карман, достал завернутую в бумагу пачку, положил ее на стол.
— Сережа, деньги можешь себе оставить. Все-таки ты нам очень помог, — сказал директор.
— Мне чужого не надо, — мотнул головой Сергей и вышел.
Евгений Викторович посмотрел ему вслед.
— По-моему, ты его своим панибратским отношением распустил, — произнес он. — Ишь, позволяет себе!
— Он прав. Женя, ты передай Моргуну, что мы пока не можем “левый” товар брать. Риск большой. Пускай все уляжется.
— Я-то передам, но что он скажет? — пожал плечами Евгений Викторович. — Что же нам теперь, поджав хвост сидеть и ждать проверок? Итак слишком много потеряли.
— Главное — голову не потерять, а денег заработаем, — задумчиво сказал директор.
Анька с большим пакетом в руке пересекла двор. Шла медленно, была бледна, под глазами обозначились большие припухшие круги. Со скамейки около подъезда поднялся Иван, двинулся ей навстречу.
— Анюта, привет! — сказал он, забирая у нее пакет. — Ты от меня бегаешь, что ли?
— С чего ты взял, что я бегаю? — произнесла Анька, отводя взгляд. — Некогда мне сейчас. Мамаша на даче пропадает, весь дом на мне.
— Хозяйством занялась? — подозрительно посмотрел на нее Иван. — Не приходишь, не тусуешься с нами. Что случилось?
— Ничего не случилось, — вздохнула Анька. — Завязала я. Надоели вы мне все хуже горькой редьки.
— Темнишь, Анюта. Случилось что-то, — покачал головой Иван. — “Мойщики” без тебя распоясались. Шмонаются, где хотят. Казны общей нет. От Самвэла отвалились, нашли себе каких-то барыг мелких.
— А ты что, не мужик? Не можешь пацанов в узде держать? — спросила Анька с вызовом. — Навалял бы им, чтоб свое место знали и не тявкали!
— А мне это надо? — пожал плечами Иван. — Майкла вон на “дэцэле” менты взяли. Статью шьют за распространение. Всего-то грамм, а они рогом уперлись — денег хотят, чтоб дело закрыть.
— Блин, хреново! Где он сейчас? — встревоженно спросила Анька.
— Отпустили под подписку. Дома сидит, во двор носа не кажет. Боится, что в “зону” закроют.
— Помочь надо человеку, — сказала Анька. — Много просят?
— Немало. Пятьсот “зеленых”.
— Я триста дам. Для Майкла не жалко. А ты сколько можешь?
— Я-то? — Иван кашлянул, помолчал. — У меня, Анюта, сейчас бабок нет. Я их в одно дело вложил. Хотим с мужиками ночной клуб сделать: с дискотекой, бильярдом, баром — все чин-чинарем. У нас сам Моргун “крышей” будет. Ни одна падла не “наедет”.
— Понятно все с тобой, — вздохнула Анька, забирая у Ивана пакет. — Тогда у пацанов денег нарой. Пускай скинутся. Друг все-таки, — она закрыла глаза, покачнулась, шумно сглатывая слюну. Подошла к скамейке, устало опустилась на нее.
— Что с тобой, Аня? Тебе нехорошо.
— Голова закружилась. Ничего, с нами, бабами, это бывает. Идти мне надо, — Анька встала и медленно пошла к своему подъезду.
— Что тогда в “маркете” произошло? Тебя поймали? — спросил Иван, глядя ей в спину.
— Никто меня в “маркете” не ловил. Надоели вы мне все! — повторила Анька.
— Поймали тебя, Аня, я знаю. Олег говорил. Что они с тобой сделали?
— Пошел ты, знаешь, куда…? — Анька хлопнула подъездной дверью.
Иван постоял немного, глядя на закрывшуюся дверь с номерами квартир на пластмассовой табличке, с выдохом ударил кулаком по стволу рябины.
— Ну, суки, все равно я узнаю! Тогда я вам…! — он подул на кулак и решительно зашагал со двора.
Алиса крутилась перед зеркалом в новом платье. Красивое, модное, открытое. Рядом на диване расположилась ее подруга Лариса. Для Алисы она шила редко, но всегда попадала “в точку” — делала именно то, что ей очень нравилось.
— Слушай, не слишком вызывающе? — спросила Алиса, разглядывая себя в зеркале. — По-моему, грудь сильно открыта.
— С каких это пор ты стесняться начала? Красивую грудь мужикам и показать не грех. Тем более, сейчас все так носят — “секси”. Можешь шелковый шарфик накинуть. Сиреневый какой-нибудь, — посоветовала Лариса.
Алиса направилась к шкафу, открыла створку. Шарфиков у нее было много, но таких, чтобы гармонировали с платьем… Придется идти в магазин.
— Ларис, ты посиди пока здесь, я в “Готовое платье” сгоняю. Быстренько. Через полчаса вернусь, — сказала Алиса, стягивая с себя новое платье и надевая джинсы с легким джемпером.
— Давай я с тобой, — предложила Лариса. — Выбрать помогу.
— Оно бы хорошо, конечно… Видишь, Володя должен звонить. Ты ему скажи, чтоб он за мной через полтора часа заезжал.
— В кабак пойдете? — завистливо спросила Лариса.
— Пойдем. День рождения у человека. Я в его тусовке появиться не могу — пол Москвы потом шушукаться будет. Поэтому решили в узком кругу — в любовничьем, так сказать, чтоб никто не видел. А потом ко мне приедем.
— Что подаришь?
— Себя подарю… Может, галстук модный. Вообще-то у него все есть.
— Счастливая ты, Алиска, — вздохнула Лариса. — А мой — козел вонючий!… Приперся опять, духами воняет, как майская роза. Слушай, подруга, найди мне тоже какого-нибудь “крутого” любовника, а? Какого тебе не надо.
— Где ж я тебе их наберу? — пожала плечами Алиса. — Мужика искать надо, пасти, окучивать. Ладно, попробую. Все, Володе скажешь… Пока-пока, — она надела туфли и выскочила за дверь.
