Фридрих Незнанский - Бархатный губернатор
– Почему?
– Снова деньги, – усмехнулся майор. – Всем деловым в Татарке было ясно, что на место Француза встанет Коршун. И он действительно встал. Но всего лишь на несколько месяцев. Сменил его Байбак. И без всякой крови, без разборок, полюбовно. А еще через некоторое время к нам в управление пришел работать Леонид Грищук, то есть Коршун. Ему-то я и выдал автомат.
– А он вам вернул другой?
– Точно.
– Не могло получиться так, Алексей Иванович, что все-таки оружие одно и то же?
– Не понял, Александр Борисович…
– Выдавая оружие Коршуну, вы просто-напросто не обратили внимания на номер?
– Не поверили вы мне, что разбираюсь я в оружии, – помолчав, ответил Богданов. – А жаль.
– Но ведь так могло все же быть? – настаивал на своем Турецкий.
– Не могло. Автомат, что я выдавал, был новый. В смазке заводской. Ну, если предположить, что на заводе…
– Извините, Алексей Иванович, – перебил Александр. – Все ясно. Интересных людей принимают в краевое управление внутренних дел…
– То-то и оно! Я поинтересовался, по какой такой причине был уволен Коршун. Оказывается, по собственному желанию. Любопытно мне стало, чем он теперь пробавляется. Оказалось, живет в Татарке, в родном краю. Разъезжает на «вольво» с Байбаком. А?! То, понимаешь, работал в системе по борьбе с организованной преступностью, а то, понимаешь, наоборот? С паханом на иномарке!
– Это вы знаете, что ваш Байбак пахан, а для других, вероятно, он один из «новых русских». Богатый человек, владелец ресторана, казино, фабрички… Не знаю, что там есть в Татарке.
– Все так. И богатый, и владелец, но и пахан. И об этом, представьте, знает вся Татарка.
– Думаю, не только Татарка. Все органы, включая УВД и ФСБ. Близок локоть, да не укусишь, – усмехнулся Турецкий. – По документам он гражданин России, бизнесмен, а бизнес у нас, как вам известно, поощряется… Из ваших слов я понял, что, первое, полученное вами оружие из рук Коршуна оказалось с перебитым номером.
– Так точно.
– Второе. Коршун человек малоприятный, имеет тесную связь с паханом из Татарки. Возникает вопрос: что заставило Коршуна сдать автомат с перебитым номером? Не поинтересовались?
– Желание имел, но воздержался.
– Чрезмерное любопытство наказывается?
– Само собой. Но не в этом дело. Я вдовец. Человек одинокий, детей Бог не дал. И возраст немалый, пятьдесят пятый повалил. Чего мне бояться? Смерти? На гору ползешь, ведь тоже не знаешь, спустишься ли… Думаю, автоматик тот давно уже тю-тю, с концами.
– Утерян? Или, может быть, продан? В Чечне они в цене.
– Все возможно,– уклончиво ответил Богданов. – Одно знаю. С номерком кто-то промашку дал.
– Не могли они предположить, что вы догадаетесь. Работа-то, сами говорите, лучше не бывает.
– Почему – они? – помолчав, спросил Богданов.
– Так обычно выражаются. Можно сказать и в единственном числе. Коршун не предполагал.
– В этом была первая промашка Коршуна или еще кого-то. А вторая – автомат-то у меня затребовали!
– Кто?
– Мой непосредственный начальник, полковник Холмец.
– И вы отдали?
– Доложил полковнику о случившемся.
– Когда это произошло?
– Позавчера. Засуетились по поводу вашего прибытия.
– Вы не рисковали, Алексей Иванович?
– Нет, не рисковал. Всю жизнь вместе. Если бы не Холмец, я бы, пожалуй, не догадался прийти к вам.
– Полковник Холмец… Не учился ли он в Академии МВД?
– Так точно. Учился. Вы там семинар вели по криминалистике.
– Да, я преподаю в Академии время от времени, – сказал Турецкий. – Теперь веду курс предварительного следствия.
– Вот Холмец вас и запомнил.
– Видимо, он тоже получил от кого-то указание об изъятии оружия?
– От заместителя начальника краевого УВД.
– И где же теперь автоматик?
– При мне, – спокойно ответил Богданов.
– И вы можете его предъявить?
Богданов распахнул пиджак. И Турецкий увидел на его боку аккуратно пришпиленный ремнями короткоствольник с откидным прикладом.
– Разрешите глянуть, Алексей Иванович?
– Пожалуйста.
Александр долго рассматривал номер, отложил автомат в сторону и покачал головой.
– Ну и глаз у вас! Как у Левши!
– Тот, что гвоздочки в подковки вколачивал? Помню. Мы, говорит, так, пристрелявши…
– Пришли вы ко мне, значит, по совету полковника Холмеца? Правильно я понял?
– Правильно. Дело в том, что уже пошел шумок о побеге Супруна Федора Степановича. И зашумели казачки из Степного. Село такое.
– Знаю. Федор Степанович уже там, у младшего брата.
– Откуда сбежал, кто его похитил, толком никто не знает. Но шум пошел. И не сразу, а после двух-трех дней, как прожила семья Федора Степановича в Степном. Мы и стали кумекать с Холмецом. Если убег, значит, от кого-то. А стало быть, была и охрана. А охранников без оружия не бывает. Ну, и решили до поры до времени попридержать автоматик.
– Наверняка заместитель начальника УВД поинтересовался выполнением указания?
– Холмец ничего не говорил, а я ничего не спрашивал. А тут и вы прибыли. Автомат, на всякий случай, из сейфа взял, ношу с собой.
Турецкому очень захотелось сделать неожиданный сюрприз майору, достать из-под полы пиджака автомат, отобранный у охранника, очень уж понравился ему майор, но Александр, следуя привычке не спешить, пересилил желание. Сказал лишь:
– Надеюсь, мы еще встретимся и поговорим, Алексей Иванович. А пока лишь поделюсь с вами, что Федор Степанович Супрун побывал в Москве. Нетрудно догадаться, что нам кое-что известно. – Турецкий вытащил три фотографии. – Взгляните. Фоторобот, конечно. А вдруг?
– Не очень-то хорошая зрительная память у Федора Степановича, но узнать можно, – приглядевшись к фотографиям, сказал Богданов. – Леонид Грищук, он же Коршун. Старший лейтенант Сидорчук. Имя, отчество запамятовал. Но могу уточнить.
– Он служит у вас в управлении?
– Так точно. Оружие ему выдавал. Пистолет, автомат.
– И давно служит?
– Примерно с полгода.
– То есть ни плохого, ни хорошего вы сказать о нем не можете?
– Не могу. Но поинтересоваться можно.
– Мы теперь сами поинтересуемся, – улыбчиво ответил Турецкий. – Идемте ужинать. Как бы они и впрямь вино не вылакали. Чудесное вино у Маркуши! И большое спасибо вам, Алексей Иванович. Мне стало легче.
– Не думайте, Александр Борисович, что все продались. Люди у нас неплохие. Располагайте мной. Может, пригожусь.
– Обязательно. Оперсостава со мной понаехало много, но они здесь чужаки. Наломать таких дров могут, не соберешь. Без опоры на местных работников не обойтись.
– Располагайте, – повторил Богданов, пряча автомат.
– Хорошо бы оставить здесь, – кивнув на оружие, Турецкий посмотрел на майора и улыбнулся. – А еще лучше, если переночуете у меня. Хата большая, хозяин добрый!
– Подумаем, – ответил Богданов, приглядываясь к третьей фотографии. – Этого не знаю. Вроде видел где-то, но вспомнить не могу.
– Я так и понял.
После ужина майор Богданов расслабился и согласился переночевать в гостинице.
Уснули хозяин и гость далеко за полночь. Много полезного услышал Турецкий о руководящем составе управления, больших и малых начальниках, о частностях, касающихся убийств, каких он никогда ни от кого бы не узнал, вообще о рядовых работниках краевой милиции. Турецкий был благодарен судьбе за то, что свела она его с таким человеком, как майор Богданов.
Не спали этой ночью и в другом месте, в особняке генерального директора КАКТа Михаила Юсина. Возле камина в кожаных креслах расположились трое: начальник УВД Маркуша Роман Валентинович, советник Креста Георгий Гагаринский и сам хозяин.
– Начните вы, Роман Валентинович, – обратился к Маркуше Гагаринский, или, как его называл Крест, Гоша Доктор.
– Начать со встречи у Колесниченко?
– Я беседовал с губернатором. Он допустил оплошность.
– Про мельницу и красный ковер? – догадался Маркуша. – Так об этом на всех углах болтают!
– Не имеет значения. Пусть болтают. Собака лает, ветер носит! Губернатор, по-моему, по углам не шатается. Значит, ничего не знает, ничего не слышит. Меня, Роман Валентинович, интересуют ваши мыслишки по поводу Супруна и действия, которые вы готовы предпринять, – сказал Доктор.
– Давайте поразмышляем, что имеет, как говорят, за пазухой Турецкий, – закуривая, начал Маркуша. – С Супруном, надо полагать, они поработали фундаментально. Думаю, что у всех прибывших, а также прибывающих завтра поездом есть фотороботы охранников Коршуна, Сидорчука и Саврасова. Не знаю, хорошо ли запомнил Супрун женщину, думаю, тогда ему было не до этого, но иметь в виду это надо. Это первое. Второе. У Турецкого имеется важное вещественное доказательство – отобранный у охранника автомат. Думаю, с него он и начнет раскрутку. Оружие из моего ведомства. Правда, мы приняли меры… – Маркуша вдруг умолк, припомнив, что в суете и спешке он не спросил своего зама, где в настоящее время автомат, но тут же успокоился, подумав, что, если бы оружие не лежало в надежном месте, заместитель бы уже доложил. – Меры приняли, – повторил он. – Турецкий быстро выйдет на Коршуна и потребует если не ареста, то задержания. И будет вынужден его отпустить. Оружие сдано, как и положено по документу. Где оно теперь? А кто его знает? Возможностей достаточно, и вполне официальных.
