Гарольд Роббинс - Никогда не покидай меня
- Я не искал тебя, а ты не искала меня, - произнес я и вспомнил, что сказала мне Мардж в то утро, когда я отправился к Брэйди. Понял, что Мардж знала ответ, прежде чем я произнес его.
- Думаю, Мардж уже известно о том, как я отношусь к тебе. Она сказала недавно, что пожизненных гарантий не существует. Она сама не захочет, чтобы мы поступили иначе.
Она прильнула к моей груди.
- Пусть так, но ты ничего не сказал о детях.
- Они уже не дети, - отозвался я. - Они - взрослые люди. Джини исполнилось шестнадцать, Бреду скоро будет девятнадцать. Они знают, что случается в жизни. Уверен, они поймут. Они уже почти достигли возраста, когда человек способен сам заботиться о себе.
- Но что, если они осудят тебя и не пожелают иметь с тобой ничего общего? Как ты это воспримешь? Возможно, со временем ты возненавидишь меня за то, что я увела тебя от них.
Комок подкатил к горлу. Я едва смог заговорить.
- Я.., не думаю, что это случится.
- Но это возможно, - настаивала она. - Подобное происходило в прошлом.
Я не хотел об этом думать.
- Я переживу это.
- Еще есть вопрос о деньгах, - продолжала она.
- Что такое? - настороженно спросил я.
- Развод обойдется тебе недешево, - ответила Элейн. - Я тебя знаю. Ты отдашь ей все, что она попросит, и ты должен так поступить. Она заслужила это годами вашей совместной жизни. Но позже ты можешь пожалеть о том, что из-за меня лишился этих денег.
- Я мало имел в начале нашей жизни, - сказал я. - Меня устроит, если в ее конце я останусь с тем же.
Я улыбнулся Элейн.
- Если, конечно, ты не возражаешь.
Она сжала мою руку.
- Мне не нужны твои деньги. Мне нужен только ты.
Я хочу, чтобы ты был счастлив.
Я поцеловал ее руку.
- Ты сделаешь меня счастливым.
Она поцеловала меня в губы.
- Сделаю, сделаю, - пообещала Элейн.
Я откинулся на спинку кресла.
- Завтра поговорю с Мардж.
- Может быть...
Она колебалась.
- Может быть, тебе следует немного подождать для уверенности.
- Я и сейчас уверен, - твердо заявил я. - Не стоит тянуть. Это только все затруднит.
- Что ты ей скажешь? - спросила она.
Я собрался ответить, но Элейн поднесла палец к моим губам.
- Нет, - промолвила она. - Не говори мне. Не хочу ничего слышать. Ты скажешь ей то, что втайне боится услышать каждая женщина. Мы живем со страхом, что однажды он придет и скажет, что разлюбил. Я не желаю слышать, что ты ей скажешь. Только обещай мне одну вещь, дорогой.
Она заглянула в мои глаза.
- Что? - спросил я.
- Будь к ней добр, - прошептала она. - И никогда не говори об этом со мной.
- Обещаю, - сказал я, целуя ее в лоб.
- Я никогда не надоем тебе, Бред?
- Никогда, - ответил я, и тут зазвонил телефон.
Застигнутые этим звонком врасплох, мы отпрянули друг от друга. Телефон ожил впервые за этот уикэнд.
Элейн вопросительно посмотрела на меня.
- Кто это может быть? - произнесла она. - Никто не знает, что этот уикэнд я провожу дома.
Она встала и подняла трубку.
- Алло, - сказала Элейн.
Из трубки донесся чей-то голос. На лице Элейн появилось странное выражение.
- Нет, что вы, я его не видела, - сухим, сдержанным тоном произнесла она и как-то странно посмотрела на меня.
В трубке снова зазвучал голос. Глаза Элейн широко раскрылись, в них появилась боль. Та боль, которую я заметил в них, когда мы познакомились. Она на мгновение сомкнула веки и покачнулась.
Я вскочил с ковра и обнял Элейн.
- Что случилось? - прошептал я.
Ее лицо выражало муку.
- Мистер Ровен, - внезапно упавшим голосом произнесла Элейн. - Он здесь. Сейчас я передам ему трубку.
Она протянула ее мне.
- Папа? - сказал я в микрофон, глядя на удаляющуюся Элейн.
Он старался сдерживать свое волнение.
- Мардж попросила меня разыскать тебя. Твой сын серьезно болен. Она полетела к нему.
Я почувствовал, как пол закачался под моими ногами.
- Что с ним?
- Полиомиелит, - отозвался отец. - Он в больнице.
Мардж сказала, что ты должен молиться за нас всех.
На мгновение я потерял дар речи.
Его голос испуганно зазвучал в трубке.
- Бред! Бред! С тобой все в порядке?
- Да, - откликнулся я. - Когда Мардж вылетела?
- Сегодня днем. Она велела мне связаться с тобой.
- Где Джини? - спросил я.
Я услышал щелчок.
- Я здесь, папа, - произнесла она.
- Положи трубку, маленькая чертовка! - закричал отец.
- Ничего, папа, - сказал я.
Она, должно быть, находилась у второго аппарата, в спальне. Рано или поздно Джини все равно узнала бы о болезни брата.
- Как ты себя чувствуешь, милая?
Она заплакала в трубку.
- Спокойно, детка, - ласково произнес я. - Слезами горю не поможешь. Я немедленно отправлюсь туда и выясню, что можно сделать.
- Правда, папа?
Ее голос заметно ожил.
- Ты нас не оставляешь?
Я закрыл глаза.
- Конечно, нет, малышка. А теперь положи трубку и спи. Мне надо поговорить с дедушкой.
Голос Джини зазвучал еще бодрей.
- Спокойной ночи, папа.
- Спокойной ночи, милая.
В трубке снова щелкнуло.
- Папа, - сказал я.
- Да, Бернард.
- Я выезжаю. Ты не хочешь что-нибудь передать Мардж?
- Скажи ей, что я молюсь вместе с тобой.
Я положил трубку с чувством горечи. Мардж не позвонила, потому что она знала. Отец позвонил, потому что он знал. Я обманывал лишь самого себя.
Я подошел к Элейн.
- Слышала?
Она кивнула.
- Я отвезу тебя в аэропорт.
- Спасибо.
Я направился в ванную.
- Мне надо одеться, - глупо сказал я.
Она ничего не ответила. Повернулась и исчезла в спальне. Спустя несколько минут вышла оттуда одетой.
Завязывая галстук, я посмотрел на Элейн в зеркало.
Узел получился неважный, но сейчас меня это не волновало.
Ее лицо выражало сочувствие.
- Мне очень жаль, Бред, - сказала она.
- Говорят, если вовремя начать лечение, эта болезнь не опасна.
Элейн кивнула.
- Теперь врачи справляются с ней гораздо лучше, чем когда...
В ее глазах снова появилась боль.
- Дорогая.
Повернувшись, я прижал Элейн к себе.
Она оттолкнула меня.
- Торопись, Бред.
***
Возле трапа я поцеловал ее.
- Я позвоню тебе, дорогая.
Она заглянула в мое лицо.
- Я - и она, - печально сказала Элейн. - Приношу несчастья тем, кого люблю.
- Не говори глупости. Тут нет твоей вины.
Ее широко раскрытые глаза смотрели на меня.
- Не знаю...
- Элейн! - резким тоном произнес я.
Ее мысли вернулись издалека.
- Я буду молиться за его здоровье.
Повернувшись, она побежала к машине.
Я поднялся в самолет и отыскал свободное место у окна. Уткнулся в иллюминатор, но не увидел Элейн. Моторы взревели. Я наклонился вперед и обхватил голову руками. В моем сознании крутилась одна безумная мысль. Если тут и была чья-то вина, то не Элейн, а моя.
Что сказано о грехах отцов?
Глава 31
Почти в полночь по среднеамериканскому времени я назвал свою фамилию девушке в голубой форме, сидевшей за стойкой больничной регистратуры. Пока она рылась в картотеке, я снял пальто. Через приоткрытую дверь увидел, как разворачивается такси, на котором я приехал из аэропорта.
Мимо стойки прошла монахиня в серой рясе.
- Сестра Анжелика, - окликнула ее девушка.
Монахиня обернулась.
- Да, Элизабет?
- Это мистер Ровен. Вы не проводите его в восемьсот двадцать вторую палату? Там лежит его сын.
Лицо монахини было добрым.
- Пожалуйста, идите за мной, - тихо сказала она.
Мы подошли к лифту.
- После десяти лифтеры уходят, - как бы извиняясь, сказала она и нажала кнопку.
Покинув кабину на восьмом этаже, мы зашагали по выкрашенному голубой краской коридору. Дойдя до просторного холла, свернули в другой коридор. В конце его я увидел маленькую фигурку, ссутулившуюся возле одной из дверей.
Я бросился вперед.
- Мардж! - закричал я.
Когда я приблизился к ней, она подняла свое лицо с резко обозначившимися от утомления и тревоги морщинками.
- Бред! - глухо вымолвила она.
Это был голос человека, пролившего за день немало слез.
- Бред, ты здесь!
Она покачнулась; я поддержал ее.
- Что с ним? - взволнованно спросил я.
Мардж заплакала.
- Не знаю. Доктора говорят, что пока ничего сказать нельзя. Кризис еще не наступил.
Она поглядела на меня, и ее серые глаза напомнили мне об Элейн. В них была та же боль.
Я не мог смотреть в эти глаза. Перевел взгляд на закрытую дверь.
- К нему можно зайти? - спросил я.
- Они разрешили заглянуть в полночь, - ответила Мардж.
- Уже почти двенадцать.
Я повернулся к монахине.
- Позову доктора, - сказала она, зашагала по коридору и исчезла в одной из комнат.
- Тебе лучше посидеть.
Я подвел Мардж обратно к дивану и сел рядом с ней.
Ее лицо было бледным, осунувшимся. Я зажег сигарету и протянул ее Мардж. Она нервно затянулась.
- Ты что-нибудь ела? - спросил я.
Она покачала головой.
