Мила Серебрякова - Завещание английской тетушки
– Рехнулась?
– Так нечестно. Это не по правилам.
– Не понимаю, о чем речь.
– Почему ты не спрашиваешь, кто такая Галинка?
– А мне неинтересно.
– Но…
– Хорошо, хорошо, как угодно. Скажи, пожалуйста, Катарина, кто такая Галя, которую вчера обматерил Арчибальд?
– Ой, Вить, ты не представляешь, тут такая история приключилась! – немедленно откликнулась Копейкина. – Галка ушла от мужа и временно живет у нас. А Арсения… его обвиняют в убийстве, которого он не совершал. Аллу Савушкину убили в комнате Клюевых. Тем же вечером я приехала к ним за кремом для Розалии и обнаружила труп Аллы. А в подъезде столкнулась с Лианой. Вернее, то, что ее зовут Лианой, я узнала позже. Мы с Галкой рылись в вещах Савушкиной, и приехала та девушка. Оказывается, ее родную сестру Полину убили семь лет назад. Обвинили брата Леонтия, летом он вышел из тюрьмы. Деньги Веры Маккларен…
Столяров заткнул уши.
– Вить, что за номер?
– Не желаю слушать. Из твоего бормотания не понял ни слова… Арсений, Алла, Лиана, Леонтий, Полина, Вера… Кого еще вспомнишь?
– Алису, Киру, Валерку, Инну Игоревну…
– Тебя за дверь выставить или сама дойдешь? – Столяров отодвинул тарелку. – Весь аппетит перебила. Ну что за человек? Сначала часами ходит вокруг да около, а потом ее прорывает.
– Мне кажется, я уже в конце пути, Вить, – пролепетала Катка.
– Какого пути?
– Уже близка развязка, но без тебя мне не справиться.
Виктор обхватил голову руками.
– Пойми, сегодня ночью из больницы пропала Лиана Виноградова. У девушки амнезия, она ничего не помнит, а ее жизни и без того угрожает опасность.
Резко встав из-за стола, Виктор скомандовал:
– Пошли.
– Куда?
– В комнату. Да… и прихвати с подоконника пепельницу, чувствую, разговор будет продолжительным.
Заулыбавшись, Катка чмокнула приятеля в щеку.
– Ты самый лучший друг!
– А ты нет.
– Возможно. Значит, началось все двадцать третьего ноября…
* * *В среду вечером семейство Копейкиных под чутким руководством Розалии Станиславовны наряжало елку и украшало комнату. Катке было дано задание приклеивать к потолку бумажным скотчем разноцветный дождик. Натали с Галкой занимались стеклянными игрушками. Свекровь ходила по гостиной, отвешивая комментарии:
– Натка, дурья башка, зачем повесила рядом два синих шара?
– По-моему, очень красиво.
– По-твоему, но не по-людски. Перевесь. Я сто раз говорила: синий должен сочетаться с желтым, на худой конец с красным.
Ката забралась на стремянку и попросила:
– Уберите кошек из гостиной.
Розалия отмахнулась:
– Пусть сидят.
– Тогда уберите дождь. Не дай бог, проглотят.
– Ката, кошки, в отличие от тебя, существа разумные, им хватает еды.
– Катка права, у моей тетки кот однажды проглотил…
– Клюева, о своей тетке расскажешь в налоговой инспекции. Ну куда ты гирлянду прицепила? Раскрой глаза, дальтоничка.
Арчибальд расположился на спинке кресла, с интересом наблюдая за действиями хозяев. Лизка пыталась вытащить из коробки стеклянную шишку, а Парамаунт сидел в сторонке и с гордым видом демонстрировал окружающим свое равнодушие ко всему происходящему.
– Ката, сколько можно возиться? Помоги Наташке. Галя! Галя, мать твою! Положи на место конфетти! Вы меня в гроб вгоните. Наталья, почему в квартире пахнет горелым?
– Ой, у меня в духовке пирожки.
– Зараза! Поставила пироги, а сама елку наряжать приперлась?
– Но вы же сами меня из кухни выпихнули.
– Да иди ж ты отсюда, весь дом спалишь. Ката, слезай со стремянки. Клюева, побойся бога, не насаживай макушку с такой ненавистью, будто она твой кровный враг.
Катарина взмокла от пота и возмущения свекрищей. Ну сколько можно отдавать распоряжения? Если не нравится, как наряжают комнату, занялась бы всем сама. И незачем орать, и так голова раскалывается.
Когда на елку была повешена последняя игрушка, Розалия Станиславовна презрительно хмыкнула:
– Не гламурно. Вроде все на месте, но чего-то не хватает.
– Дождика?
– Нет, – Катка запротестовала. – Дождь только на потолке. Я вообще была против стеклянных игрушек, с нашей живностью лучше не рисковать, но Розалия…
– Детка, ты слишком много говоришь, у меня уши отвалятся.
Наталья возвестила о том, что для чаепития все готово. Добавила:
– Пирожки – пальчики оближешь.
Клюева потерла руки, потянулась, посмотрела на Парамаунта и взвизгнула.
– Ой, девочки, смотрите…
Перс сидел в углу, а из его пасти торчала тридцатисантиметровая дождинка.
– Мамочки, он ее проглотил!
Ката подбежала к питомцу, схватила серебристую нитку и потянула. Тщетно. Дождинка не поддавалась. Кот занервничал. Ударив Копейкину мощной лапой, перс выбежал в коридор.
– Ловите его!
– И как только угораздило?
– Дождик полтора метра в длину.
– Ни фига себе, получается, он больше метра заглотил?
– Нужен ветеринар.
– Не суетись зря. – Розалия представляла собой само спокойствие. – Тяни сильнее.
– Не дается.
– Тогда отрежь конец, утром сходит в туалет, и нет проблемы.
Катка набрала телефон круглосуточной ветеринарной службы.
Парамаунту стало плохо. Пытаясь вытащить мешающую дождинку, кот упал на бок и заскреб задними лапами по подбородку. Людей к себе перс не подпускал. Стоило Наталье нагнуться, обычно добрый и милый котик начинал издавать злобное рычание.
Забеспокоилась и свекровь.
– Что сказали в клинике?
– Я объяснила ситуацию, они уже выехали.
– Его будут резать? – захныкала Натали.
– Врачи свою работу знают, перестаньте паниковать.
Через сорок минут Парамаунта понесли вниз. В машине ветпомощи персу предстояло вытерпеть одну весьма неприятную процедуру.
Кутаясь в шубу, Катарина нарезала круги вокруг авто и молила бога о скорейшем завершении мучений Парамаунта.
Машина Столярова остановилась у подъезда в тот момент, когда Копейкина уже пустила слезу.
– Здорово, – приветствовал приятельницу Витька. – Эй, а чего ревешь и почему на улице тусуешься?
– Парамаунт проглотил дождик.
– Так это по вашу душу ветеринары приехали?
– Угу.
– Долго стоишь?
– Порядочно.
– И чего говорят?
– Ничего. Вить, постучи к ним, спроси, как продвигаются дела, я боюсь.
Столяров кивнул.
К Катке подошел главный враг Розалии Станиславовны – Баранов Павел Петрович. О скверном характере соседа-пенсионера с нижнего этажа жильцы дома слагали легенды, но больше всех Баранова ненавидела свекрища. Сколько раз она вступала с ним в словесные перепалки – не счесть. А однажды они едва не перешли врукопашную.
Прищурив близорукие глаза, Баранов спросил:
– Откуда ж здесь такая махина появилась?
– Это «Скорая помощь».
– «Скорая»? Мать честная, да она в три раза больше обычной. К вам пожаловали?
– Да.
– Никак Наташка захворала?
– Павел Петрович, это ветеринарная «Скорая помощь».
– Батюшки родные, неужто Розалия Станиславовна занедужила?
– Розалия Станиславовна чувствует себя превосходно. Вон, кстати, она и сама пожаловала.
Пенсионер обернулся.
Невероятно, но свекровь уже успела нахлобучить на голову новый парик. Если еще полчаса назад она была жгучей блондинкой, то теперь на ворот собольей шубы спадали длинные рыжие кудри.
Поравнявшись с соседом, дама процедила сквозь зубы:
– Павел, приветствую.
– Мое почтение, Розалия.
– Как здоровьичко?
– Благодарствую, не хвораю.
– Я рада.
– А я рад, что ты рада.
– Прекрасно.
– Ага-ага.
– Может, уже пойдешь домой?
– Действительно пора.
– Попутного ветра.
– Не поминай лихом.
– Счастливо добраться.
– С твоего позволения.
– Слушай, топай уже, пока я добрая.
Бурча что-то себе под нос, дед поспешил ретироваться.
Витька вернулся в компании медиков.
– Держите вашего монстра, – улыбнулся врач.
– Все прошло успешно?
– Более чем. Только впредь следите, чем лакомится ваш питомец.
Парамаунт дрожал.
– Мы сделали ему местную анестезию, окончательно придет в себя часа через полтора. Сегодня не кормить, а завтра давать легкую пищу и побольше жидкости.
Катка заискрилась.
– Спасибо. Розалия Станиславовна, вы взяли кошелек?
– Так точно.
Оставив свекровь расплачиваться с врачами, Катка, прижимая Парамаунта к груди, понеслась к подъезду.
В лифте Столяров заявил:
– У меня важные новости.
ГЛАВА 13
Передав Парамаунта Наталье, Катка схватила Виктора за рукав и втащила в комнату.
– Выкладывай.
– Что, вот так сразу? – Столяров недовольно смотрел на приятельницу.
– А ты как хотел, после дождичка в четверг?
– Для начала не мешало бы дать мне возможность снять обувь и помыть руки, а затем угоститься чайком.
Катка скорчила гримасу.
– А может, потом, а?
– Чем у вас так вкусно пахнет?
