Мила Серебрякова - Завещание английской тетушки
Виноградова, начав задыхаться, потребовала:
– Свет, включите свет!
– Он ушел.
– Кто? Кто он? – вопрошала Лиана.
– Не знаю, не смогла разглядеть.
– Я проснулась и увидела человека, он тянул ко мне руки. Сначала подумала: это вы, спросила… – Лиана сглотнула. – Три часа ночи. Не самое подходящее время для дружеских визитов. А может, – она поднесла ладонь ко рту, – приходил убийца? Ну да, приходил, чтобы убить меня, последнего свидетеля. Катарина, теперь понимаете, что я не могу чувствовать себя здесь в безопасности?
Катка понимала. Более того – она прекрасно понимала, что лишь благодаря ее присутствию удалось избежать очередной трагедии.
Утром Ката уехала домой, пообещав Лиане вернуться во второй половине дня.
А еще через день Копейкина сидела в «Фиате» у здания больницы и пристально всматривалась в лица людей, заходивших в калитку медучреждения.
В одиннадцать она увидела Леонтия и, выскочив из авто, подбежала к Виноградову.
– Леонтий, надо поговорить.
– Нам не о чем разговаривать.
– Я должна кое-что рассказать о Лиане.
Мужчина нехотя остановился.
– У вас две минуты.
– Позавчера ночью в ее палату проник неизвестный.
– Как вас понимать?
– Лиану хотели убить!
Леонтий огляделся по сторонам.
– Соображаете, что несете?
– Готова ответить за каждое слово.
– Бред.
– Леонтий, до потери памяти Лиана знала человека, лишившего жизни Полину.
Виноградов поднялся на крыльцо.
– Понятия не имею, что вы внушили сестре, оставшись с ней наедине, но в том, что здорово ей навредили, не сомневаюсь.
– Я? Навредила?
– Сегодня утром мне сообщили, что Лиана пропала.
Катарина отшатнулась.
– Как пропала?
– Покинула больницу и ушла в неизвестном направлении. Понимаете, что в ее теперешнем состоянии она подвергает свою жизнь большому риску? Куда она могла отправиться, а главное – почему?
– Почему?
– Уверен, без вашего влияния здесь не обошлось.
– Я ничего не сделала.
– Оставьте нас в покое, прекратите свои назойливые визиты.
– Я ведь хотела помочь.
– Никто, повторяю, никто из нас не нуждается в вашей помощи. Хватит копаться в нашем белье, исчезните, уйдите, испаритесь.
– Я должна переговорить с врачом.
Леонтий больно схватил Катку за руку.
– Я вам запрещаю переступать порог больницы!
– Не имеете права.
– Учтите, Катарина, я не терплю людей, которые мешаются под ногами.
– Как Полина? – выпалила Катка. – Полина мешалась под ногами, и вы…
Леонтий рванул дверь и скрылся в холле.
Катка осталась на крыльце. Подняв воротник, она посеменила к машине. Снег усиливался, обещая в ближайшие часы трансформироваться в настоящую бурю.
* * *Катарина остановилась у знакомой двери и, прежде чем позвонить, глубоко вздохнула, мысленно перекрестилась. Предстоял долгий и серьезный разговор с Витькой Столяровым. Витек – давний приятель, знавший Катку почти два десятилетия, он всегда выручал в трудную минуту. Бывший милиционер, а ныне начальник службы безопасности в хорошей фирме, он как никто иной подходил на роль палочки-выручалочки. Но имелся у Витьки и один большой недостаток – Столяров буквально свирепел, узнавая, что Копейкина опять вляпалась в «дело с трупами». А делала она это с завидной регулярностью.
Для Столярова Катка была самой неудачливой дилетанткой сыскного мира. Ну не мог Виктор понять, как обеспеченная, ни в чем не нуждающаяся женщина умудряется залезать туда, куда ее никто не звал. Жена Витьки, Регинка, целиком и полностью разделяла позицию мужа. Частенько супруги Столяровы подкалывали Копейкину, называя ее не иначе, как «бомба замедленного действия с испорченным механизмом».
Но в сложившейся ситуации, кроме как к Витьке, за помощью обратиться было не к кому. И пусть он сейчас начнет орать, а Регинка крутить пальцем у виска, Катка все вытерпит. Главное, не лезть на рожон, не реагировать на язвительные замечания и колкие шутки Столярова, и дело в шляпе. Витька в беде не бросит, просто по совершенно идиотской традиции, прежде чем протянуть руку помощи, он должен обрушить на Катку лавину унижения.
– Была не была, – вздохнула она и надавила на кнопку звонка.
В ответ – тишина.
Половина первого. Суббота. По идее, Столяровы должны бы уже бодрствовать.
Катка позвонила еще раз. Из глубины квартиры послышались шаги.
Увидев Копейкину, Виктор развел руки в стороны.
– Вот кого не ждали, так именно вас. Чего без звонка заявилась?
– Ого! Напомни, когда я к вам по записи приезжала?
Виктор нахмурил лоб.
– Дай бог памяти… Последний раз мы имели честь лицезреть мадам Копейкину в июле. Ты просила узнать имя владельца белых «Жигулей».
– За что я тебя и люблю – так это за хорошую память. Вот только помнишь ты самое неприятное. Забыл, как ходила к тебе в больницу, когда лежал там с аппендицитом?
– А когда ты сообщила Регинке, что я умер?
Катка сняла шубку.
– Прими у дамы верхнюю одежду и смени выражение лица.
Повесив шубу в шкаф, Столяров зевнул.
– Я тебя разбудила?
– Ты всегда меня будишь. – Витька прошел на кухню. – Кофейку хлебнешь?
– Плесни.
Помыв руки, Копейкина вспомнила о хозяйке.
– А где Регинка? Неужели тоже дрыхнет?
– Регинка в Одессе.
– Где?
– В Одессе. Есть такой город на Украине.
– Не язви. Что она там забыла?
– Не что, а кого. Теща моя ненаглядная там проживает. Прикинь, старуха планировала причалить к нам на Новый год. Сама понимаешь, терпеть вредную старуху в квартире я не намерен, вот и заявил Регинке, что бабка появится здесь только через мой труп.
– Все ясно, Регина психанула и ту-ту на поезде.
– В яблочко.
– Значит, Новый год будешь встречать в гордом одиночестве?
– Впервые в жизни отмечу праздник по-человечески: шампанское, легкая закуска, телик, а потом на боковую. С Регинкой же праздник напоминал сумасшедший дом. То ей на Красную площадь надо, то петарды во дворе пускать. А в прошлом году потащила меня за дом с горки кататься.
Обозрев кухню, Катка присвистнула:
– Ну и антисанитария! Ты бы хоть посуду за собой мыл.
– Еще пара чистых тарелок и чашка остались.
Засучив рукава, Катарина надела резиновые перчатки и взяла губку.
– Скажи спасибо, что я сегодня добрая. Где моющее средство?
– А я откуда знаю…
– Чем Регинка посуду моет?
– Водой.
– Без ничего?
– Отстань, не знаю я. Посмотри на полке, может, чего найдешь.
– Что бы вы, мужики, без нас, женщин, делали? Давно она уехала?
– В среду.
– Наверное, сидишь на сухомятке?
– Ничего подобного, у меня блинчики с мясом есть, сейчас в микроволновке разогрею и позавтракаем.
– Блинчики не еда. Картошка в доме есть?
– В холодильнике.
– А морковка с луком?
– Там же.
– Я суп сварю.
Столяров чуть турку из рук не выронил.
– Повтори.
– Суп, говорю, сварю.
Витька плюхнулся на диванчик-уголок.
– Кого ты убила? Сколько трупов зарыла в подвале?
– Сдурел?
– Ты явно не в себе. Ну, насчет того, чтобы посуду помыть, я еще понимаю, но варить суп… Извини, на тебя не похоже. Куда влезла на сей раз?
Катка выдавила моющее средство на губку.
– Мы другим пользуемся, скажи Регинке…
– Я, кажется, задал вопрос!
– Да? А я не расслышала. Повтори, пожалуйста.
Столяров ухмыльнулся.
– Я спросил, какая погода на улице.
– Никуда я не влезала… – Она осеклась.
– Из тебя конспираторша, как из меня японский император. Посуду она помоет, суп сварит…
– Я действительно никуда не влезала. Выдался свободный денек, решила навестить старого приятеля. Разве не имею права? Все-таки профессия мента наложила на тебя свой отпечаток – подозреваешь всех и каждого.
– Ну-ну, поживем – увидим. Но раз уж пошла такая пьянка, поспешу воспользоваться добротой твоей душевной. Пожарь-ка ты картошечки с лучком и чесночком.
– А суп?
– Обойдусь.
Катка терпеть не могла жарить картошку, что Витьке было прекрасно известно. Но на какие только жертвы не пойдешь ради достижения заветной цели…
– Без вопросов, уже жарю.
К трапезе они приступили в четверть третьего.
Столяров молчал, ждал слов Копейкиной. А та, в свою очередь, жаждала услышать ласковое: «Чем тебе помочь?»
Разумеется, Витька не собирался делаться сахарно-сладким. Напротив, его суровое лицо и затянувшееся молчание начинали давить на мозги.
Катарина не выдержала.
– Представляешь, вчера Арчибальд обматерил Галку.
– Вот уж не новость. Ваш попугай обкладывает матом каждого встречного.
– Да, но Галинка сильно оскорбилась.
– Сочувствую.
– Ты не представляешь, как Галя расстроилась. – Копейкина пристально наблюдала за поглощенным едой приятелем.
– Не бери в голову.
Катка отбросила вилку в сторону.
– Витька!
– Чего?
– Какой же ты мерзкий!
