Чингиз Абдуллаев - Фестиваль для южного города
– Нет. В Лондоне мы меняемся, – невозмутимо сообщил Хитченс. – В любом случае спасибо вам за заботу обо мне. До свидания.
Дронго положил трубку. Он не мог предполагать, что до убийства оставалось меньше суток. Ему так хотелось, чтобы все благополучно разрешилось и послезавтра утром Мовсани со своим провожатым улетели наконец в Лондон. Он принял душ и отправился спать, чтобы проснуться завтра раньше обычного. Утром зазвонил городской телефон. Это уже безобразие. Дронго взглянул на часы. Половина девятого утра. Какой тип решил звонить в это время? Он подождал, пока включится громкоговоритель...
– Извините, что я звоню так рано утром, – услышал он знакомый голос Земы, – но мы ночью совещались и решили, что будет лучше, если вы сами скажете господину Мовсани об изменении сегодняшней программы. Вы его спаситель, и он не будет с вами очень строг. Алло, вы меня слышите? Вы можете поднять трубку телефона?
– Уже поднял, – недовольно пробормотал Дронго. – Почему из-за этого типа я не должен нормально спать? Сейчас только половина девятого утра.
– Извините, – еще раз сказала Зема, – но нам просто некого больше просить. Вы его спаситель, и он вам поверит больше, чем другим. И может, даже не захочет устраивать скандала. А у нас для него сегодня такая замечательная программа. Мы поедем в древний храм огнепоклонников в Сураханы, потом покажем ему бакинский бульвар, нашу Девичью башню, пообедаем в Старом городе, в ресторане «Мугам-клуба». Я сама буду их сопровождать. У нас очень интересная программа, он не пожалеет, что приехал.
– Но для этого я должен сейчас окончательно проснуться и поехать к нему в отель? – свирепо спросил Дронго.
– Да, – виноватым голосом произнесла Зема, – в десять они должны выехать. У нас просто нет другого такого уважаемого человека, как вы. Может, вы нас выручите?
– Придется, – согласился Дронго. – Мне еще нужно побриться и одеться. Ладно, считайте, что я буду к десяти утра в этом отеле.
– А вечером у нас будет совместный ужин в отеле «Европа». Мы уже заказали столик. Надеюсь, что вы не откажетесь?
– В последний раз. У меня такое ощущение, что мы с Мовсани уже почти родные братья. Если бы вы знали, как он мне надоел.
– Только сегодняшний день, – напомнила Зема, – завтра рано утром он улетает. Мы уже заказали для него VIP-зал. Там будет своя охрана, и вы можете не провожать его в Лондон.
– Конечно, не буду провожать. Для этого мне придется подняться в пять часов утра. Считайте, что сегодня последний день, когда я добрый. Подаю только по воскресеньям.
– Что вы сказали? – не поняла она.
– Ничего. В общем, в десять утра я буду в отеле.
Дронго раздраженно положил трубку и направился в ванную комнату. О том, как будет орать Мовсани, узнав о том, что ему не дадут почетного диплома, не хотелось даже думать. Ну почему такую гадкую миссию обязательно нужно возлагать на него?
В десять утра он подъехал к зданию отеля. Вышел из машины, отметив находившихся в холле сотрудников Министерства национальной безопасности и полиции. Прошел к кабине лифта. На девятом этаже по-прежнему дежурили охранники. Правда, на этот раз их было двое. Слухи о чокнутом нападавшем, который стрелял вчера из обреза, вызывали теперь общий смех. Даже Салим, понявший, что его ранение не очень серьезно, стал охотно и часто давать интервью, видоизменив его до такой степени, что теперь он становился главным спасителем Мовсани, заслонившим его своей грудью. Или рукой, но это были уже мелочи.
Дронго подошел к дверям и осторожно постучал.
– Войдите, – услышал он веселый голос Мовсани.
Дронго вошел в комнату и увидел такую картину. За столом сидел в своем сиреневом халате сам режиссер, который намазывал масло на булочку. Рядом с ним в белом гостиничном халате расположилась Сада Анвар, которая как раз в это время ела пирожное. Увидев Дронго, она нежно улыбнулась, кивая ему как своему старому другу. Мовсани радостно замахал рукой.
– Позавтракайте с нами, – предложил он.
Очевидно, ночь была приятной. Хитченса нигде не было, возможно, он отказался завтракать в этой компании. Дронго присел рядом. Поразительно, как бесстыдно ведут себя иногда люди. Он, конечно, тоже далеко не ангел. Но так откровенно и не стесняясь демонстрировать свои отношения... А ведь они познакомились только вчера. Впрочем, опыт у обоих, конечно, был большой. Мовсани успел дважды жениться и дважды развестись, а Сада Анвар выходила замуж даже трижды. С таким богатым опытом можно было и не стесняться одной проведенной ночи у своего интервьюера.
– Садитесь, – уже на правах хозяйки показала Сада, – хотите кофе или чай?
– Спасибо, я уже завтракал. – Дронго присел за стол, стараясь не смотреть в ее сторону. Наверно, он немного завидует Мовсани – такая роскошная женщина могла провести ночь и в его спальной. Или это говорит уязвленное мужское самолюбие?
– Я хотел вам сообщить очень неприятную новость, – с некоторым злорадством начал Дронго.
– Сегодня у меня прекрасное утро и превосходный день. Надеюсь, что вы не скажете ничего, что могло бы омрачить мой последний день в вашем прекрасном городе! – патетически воскликнул Мовсани.
– Надеюсь, что нет. Дело в том, что сегодня получилось досадное стечение обстоятельств. Ректор университета, где вам должны были вручать почетный диплом, неожиданно заболел, один его проректор сейчас в Москве, а другой улетел в столицу автономной республики – Нахичевань. Кроме того, в самом университете идет ремонт и там очень сожалеют, что не могут вручить вам диплом и мантию почетного доктора в подходящей обстановке. Поэтому они извиняются и надеются, что сумеют вручить вам диплом во время вашего следующего приезда.
Мовсани вскочил с места, резко отодвинув стул.
– Что вы говорите! Как вы смеете мне такое говорить?! Я приехал сюда в первый и, надеюсь, в последний раз. Как они могли отменить церемонию? Об этом уже сообщалось в наших газетах. Какой позор! Какое неуважение!
Сада с явным интересом следила за его жестикуляцией. Он размахивал руками, и халат разъехался в стороны, обнажая его поседевшую и не очень привлекательную грудь. Мовсани бегал по комнате, размахивая руками.
– Это скандал. Я немедленно уеду в Лондон.
– Почему скандал? Наоборот, лучший повод еще раз сюда приехать. Минуту назад вы сказали мне, что вам у нас очень понравилось, – не без издевки напомнил Дронго, – и даже говорили, какой сегодня прекрасный день и превосходное утро.
– Не смейте вспоминать мои слова, – закричал режиссер, – это все из-за нее! – показал он пальцем в сторону боснийской жрналистки. – Если бы не она, мое существование в вашем городе было бы вообще ограничено стенами этого отеля. Как меня обманули, какое коварство...
Услышавший крики режиссера, из соседнего номера постучал Хитченс. Дверь была заперта изнутри, и он бы все равно не смог войти.
– Вот-вот, – показал в сторону двери Мовсани, – я интересую только охранников и сотрудников службы безопасности. Нет, это просто издевательство.
Он присел на диван. В дверь снова постучали. Дронго подошел к дверям и отпер их. В комнату вошел Хитченс. Увидев Саду, он внешне ничем не выдал своего удивления или раздражения. Только стал еще более вежлив.
– Доброе утро, – поздоровался он с ней так, словно она сидела не в банном халате, а в обычной одежде, – доброе утро, мистер Мовсани. Я слышал, как вы кричали, и решил нарушить ваше... ваш завтрак.
– Они снова поменяли программу! – крикнул Мовсани, показывая в сторону Дронго.
Хитченс все так же спокойно посмотрел на Дронго.
– Что-нибудь произошло? – спросил он.
– Ничего страшного. Просто в университете искусств, где должна была произойти встреча, появились некоторые проблемы. Ректор лежит в больнице, его два проректора в командировках, а в самом здании идет ремонт.
– Он начался сегодня утром? – с неподражаемой английской интонацией уточнил Хитченс.
– Вчера, господин Хитченс, – учтиво ответил Дронго. – Они начали его вчера.
Оба смотрели в глаза друг другу, скрывая усмешку.
– Тогда это более чем веская причина для переноса вручения диплома почетного доктора, – предположил Хитченс.
– Безусловно. И именно это я пытаюсь объяснить господину Мовсани.
– Вы оба издеваетесь надо мной, – наконец понял режиссер. – Как это вчера начался ремонт? Кто им разрешил? Почему они не подождали один день? Как они могли так поступить?
– Обстоятельства бывают сильнее нас, – заметил Дронго, – но вы не расстраивайтесь. Вместо этого организаторы кинофестиваля придумали для вас очень интересную программу. Вы поедете в древний храм огнепоклонников, увидите Девичью башню, ставшую символом Баку, пообедаете в средневековом ресторане. Я думаю, вы не пожалеете, что приехали сюда.
– Храм огнепоклонников, – обрадованно протянула Сада, – как это интересно. Я об этом много слышала. Надеюсь, вы не станете отказываться?