Анжела Марсонс - Немой крик
Тогда Ким встала на стул и, опершись на гладильную доску, написала против каждой кровати имя девочки, которая на ней спала. Но когда она, ради любопытства, решила проверить планы через пару дней, то увидела в бельевой свежие листы с номерами 1, 2, 3 против каждой кровати.
То, что у нее в голове ассоциировалось с ее личной безопасностью, с ее индивидуальностью, изменилось по мановению пальца. Это стало ей уроком, который она никогда не забудет.
Теперь инспектор перенесла свое внимание на Доусона, который указывал на доску.
– Здесь была обнаружена вторая аномалия – приблизительно на расстоянии пятидесяти футов от первого трупа. – Он провел линию к краю снимка и пометил ее звездочкой.
Все внутри Ким взбунтовалось, когда она услышала слово «аномалия», но ей удалось сдержаться. Ведь тело они действительно пока не обнаружили.
– Спасибо, Кев, – сказала она своему подчиненному. – Сегодня археологи проведут проверку всей площадки, чтобы убедиться, что нас больше не ждут никакие сюрпризы.
– А вы, что, ожидаете, что будут еще тела, командир? – повернулся к ней Кевин.
Ким пожала плечами. Она действительно не знала этого.
– Стейс, тебе удалось взглянуть на пленку? – задала она новый вопрос.
– Ну да, и я не исключаю, что когда-то на ней был записан «Бен Гур»[48], – Вуд скорчила гримасу. – Видно, что ее переписывали несколько сотен раз. У меня есть один приятель, который мог бы ею заняться, но он не зарегистрирован у нас как человек, к которому…
– В любом случае, пусть он ее посмотрит, – решила Стоун. – Как доказательство в суде, она совершенна бесполезна, потому что мы никогда не сможем доказать, что Мэри Эндрюс умерла не своей смертью; но она может дать нам дополнительную информацию.
Стейси сделала пометку в блокноте и продолжила:
– По Терезе Уайатт больше ничего нет. Я получила распечатку разговоров с ее домашнего телефона, но никаких номеров, которые могли бы нас заинтересовать, там не оказалось. Криминалисты на месте преступления ничего не нашли, за исключением нескольких отпечатков обуви, основательно затоптанных.
Было ясно, что убийца старательно уничтожил все свои отпечатки, для того чтобы еще больше запутать следствие. Как будто того, что должны были натворить пожарники, ему было недостаточно.
– С одной стороны, умно, а с другой показывает, что убийца нетерпелив, – заметила Ким.
– А почему нетерпелив? – спросил Брайант.
– Обнаружение тела Терезы Уайатт было ускорено поджогом, и в результате это произошло где-то в течение часа после ее смерти. Том Кёртис почти наверняка умер бы, если б продолжил пить, но это нашего убийцу не устраивало.
– Он хочет, чтобы мы знали, что он рассердился, – вслух предположил Брайант.
– Без сомнения, он хочет нам что-то сказать.
– Так давайте остановим его прежде, чем он скажет это кому-то еще… – произнесла Стейси, нажимая несколько клавиш на компьютере. – И вот еще что: я могу подтвердить, что Ричард Крофт, которого обнаружил Кев, действительно является членом Парламента от консерваторов Бромсгроува.
– Дьявол! – вырвалось у Ким. Вуди будет просто счастлив.
– У меня есть и его адрес, и адрес второго ночного дежурного, – заметила мулатка.
Заработал принтер, и Брайант снял с него единственный напечатанный листок.
– Я также раздобыла последние данные о девушках из Крествуда у местного врача, который в те времена обслуживал приют, но, честно скажу, что информация о тех, кто был там во время пожара, гораздо надежнее на «Фейсбуке», – добавила Вуд.
– Продолжай, Стейси, это может помочь нам идентифицировать первую жертву, – велела Стоун. – Кто-то может узнать бусины. Но сегодня мы должны сосредоточиться на сотрудниках. Ведь ничто не указывает на то, что бывшие воспитанники находятся в опасности. Мы с Брайантом уже говорили с Уильямом Пейном. Его дочь очень больна и практически неподвижна. Ему нравилась работа в Крествуде, но с другими сотрудниками он встречался нечасто. Совсем недавно их дом попытались ограбить, что, принимая во внимание то, как он охраняется, совершенно алогично. Кев, может быть, когда вернешься на место раскопок, ты нанесешь ему визит вежливости, чтобы подбодрить?
Доусон согласно кивнул.
– Надеюсь, всем понятно, кто чем занимается? – уточнила Ким, вставая.
После она зашла в кутузку, чтобы забрать куртку, а затем обратилась к сержанту:
– Собирайся, Брайант. Сначала проверим, что нам скажет доктор Спок[49].
– Не торопись, шеф, – сказал напарник, выходя вслед за ней. – Сейчас только половина восьмого. Дай ему шанс добраться до места.
– Уверена, что он уже там, – возразила Ким, спускаясь по лестнице.
Открывая пассажирскую дверь, она глубоко вздохнула.
Кто, черт возьми, может знать, что приготовил им грядущий день?
Глава 33
Когда Ким вошла в помещение для аутопсии, ей пришлось несколько раз сморгнуть, чтобы дать глазам привыкнуть к ослепительному свету. Казалось, что от полированной нержавеющей стали отражаются сотни ламп одновременно.
– У меня мурашки бегут по телу, когда я сюда попадаю, – признался ее напарник.
– Когда это ты успел превратиться в маленькую девочку? – повернулась она, услышав эти слова Брайанта.
– Да я всегда ею был, шеф.
Помещение для патологоанатомических экспертиз совсем недавно модернизировали, и теперь оно состояло из четырех маленьких отсеков, расположенных, как больничные палаты.
В каждом из них, помимо металлического стола, имелись раковина, письменный стол, настенные шкафы и поднос с инструментами. Многие из этих инструментов выглядели совершенно безобидно и напоминали ножницы и скальпели, которые используются при операциях на живых людях, а вот другие – такие, как долото для черепной коробки, пила для костей и фрезы для ребер – выглядели так, как будто их придумал Уэс Крэйвен[50].
В отличие от обычных госпитальных палат, эти отсеки не разделялись шторками. Их обитатели не страдали от ложной скромности.
Найденные кости были выложены в форме скелета, и сейчас он казался еще более покинутым и несчастным, чем когда его раскопали в земле.
Теперь эти кости, находящиеся в стерильной атмосфере, изучались, анализировались и внимательно осматривались со всех сторон. Казалось, что им предстоит пережить еще одно, последнее, пренебрежительное отношение к себе.
Стол был длинным, и по всей его длине шел приподнятый бортик, так что он сильно походил на блюдо для индейки. Лампы были спущены до уровня плеч, и это напомнило Ким кабинет дантиста.
Доктор Бэйт проводил измерения бедренной кости и заносил данные в таблицу.
– И кто же это у нас сегодня так рано? – спросила инспектор, входя в помещение.
– Кто рано встает, тому Бог подает – так, кажется, говорят в народе? Конечно, если вы не этот самый Бог, потому что в этом случае поговорка будет полным идиотизмом.
– Док, признайтесь, что это была шутка, – Ким притворно схватилась за сердце. – Правда же?
Белый халат Дэниела распахнулся, и под ним оказались выцветшие джинсы и свитер для игры в регби.
– Инспектор, а вы всегда так язвительно относитесь ко всем, кого встречаете?
– Я стараюсь, – ответила Стоун, на мгновение задумавшись.
Теперь эксперт полностью повернулся к ней лицом.
– И как же вам удается добиваться успехов, будучи такой грубой, агрессивной, надменной, несносной…
– Не так быстро, док. Не забывайте, что у меня есть еще и отрицательные черты. Брайант, просвети его.
– Она действительно… – попытался подтвердить ее слова сержант.
– Так что вы можете сказать нам о нашей жертве? – прервала его Ким.
Доктор в отчаянии покачал головой и отвернулся к столу.
– Начнем с того, что кости могут больше рассказать о жизни жертвы, чем о том, что с нею стало в могиле. Благодаря им, мы можем определить, сколько лет ей было в момент смерти, чем она болела, какие у нее были травмы, какого она была роста и веса, и были ли у нее какие-нибудь физические недостатки. Возраст обычно сильно влияет на период разложения. Чем моложе умерший, тем быстрее разлагается его труп. О детях мы вообще не говорим – их кости гораздо мягче, и в них почти не содержится минералов. Тучный же человек будет разлагаться быстрее из-за большого количества плоти, которая станет питательной средой для микроорганизмов и всяческих личинок.
– Отлично. А теперь, что действительно полезного вы можете нам сказать? – спросила Стоун.
Доктор откинул голову назад и расхохотался во весь голос.
– В одном вам нельзя отказать, инспектор, – в последовательности!
Ким ничего не ответила и просто ждала, пока он надевал очки в простой черной оправе.
