Лана Балашина - Кофе с молоком
Полина поднялась:
— Пойду я, в самом-то деле…
Я тоже поднялся к себе. Ночевать Иван не пришел, что я счел хорошим знаком.
За завтраком Иван с неохотой объявил, что ему нужно проехать на работу.
Он пил кофе, с одобрением поглядывая поверх чашки на порхающую вокруг нас Лену, и я понял, что у них все хорошо.
Лена присела напротив меня, спросила:
— А ты чем думаешь сегодня заняться?
Я подумал, и неопределенно заявил:
— Есть у меня пара мыслей, хочу проверить все на месте. Полина сегодня будет в офисе, не знаешь? Мне нужно побеседовать с главным инженером предприятия, и я не хочу, чтобы нам помешали.
Лена кивнула.
— Полина говорила, что сегодня у нее с утра какие-то городские мероприятия, а потом собиралась в администрацию района. У них по четвергам всегда расширенные заседания проводят, Полька ругается, что столько времени зря тратится на все эти совещания и заседания.
— Слушай, созвонись с главным инженером, а я подъеду к нему. А то еще и неизвестно, захочет ли он со мной разговаривать.
Лена кивнула:
— Позвоню. И с Зиной договорюсь, это их секретарь, она тебя встретит. Заодно можешь и с ней переговорить — она работала еще с Сашей, и в курсе всех дел на фирме.
В офис я приехал на сорок минут раньше назначенного Ворошиловым времени.
Офис мне понравился. Я подумал про себя, что Полине он очень подходит.
Ворошилов был занят на планерке, и я имел возможность предварительно поговорить с Зиной.
Она предложила мне кофе, и, узнав, что я люблю растворимый со сгущенным молоком, грустно засмеялась:
— Александр Алексеевич тоже любил так, только очень сладкий. Полина его всегда дразнила тем, что он кладет в чашку по четыре ложки… — Она горестно вздохнула. — Когда у них только все начиналось, я сразу видела, что она к Александру Алексеевичу неравнодушна. Иногда я даже специально позволяла ей сделать для него кофе, как он любил… Он старше Полины был, и не хотел портить ей жизнь, но потом они все-таки разобрались между собой, и такая у них любовь началась!.. И вообще все так хорошо было! У них близнецы родились, и Каратаев мальчишек обожал просто. Уж не знаю, зачем ему эта политика понадобилась. Он вообще такой был, правильный. Хотел исправить все на свете. Вот и исправил…
Вездесущая Зина уже знала и об аресте, и об освобождении Городецкого.
— И напрасно вы так старались, мало ему! Сколько он крови Елене Алексеевне попил! Правда, после гибели ее брата присмирел, даже за чужой нравственностью приглядывать стал. — Зина оглянулась на закрытую дверь кабинета и тихо сказала: — Я сама слышала, как он ссорился с Ворошиловым, и даже хотел ему набить морду за то, что он к Полине подкатывается. Впрочем, может, сам на нее виды имел, с него станется.
Из кабинета Ворошилова вышли люди, и он появился на пороге.
Уж не знаю, почему, но в свой кабинет он меня приглашать не стал. Мы прошли в соседнюю дверь, за которой оказалась комната, как я понимаю, для встреч и переговоров с клиентами, и устроились за большим столом, напротив друг друга.
Ворошилов посмотрел на меня сквозь холодно блеснувшие стекла дорогих очков:
— Я вас внимательно слушаю. Елена Алексеевна попросила меня ответить на ваши вопросы.
— Это не совсем то, что мне нужно. Я хотел бы услышать ваше мнение о положении фирмы на рынке оказания услуг, о ваших конкурентах. Например, о фирме, принадлежащей Коригову. Я правильно назвал его фамилию?
— Правильно. — Ворошилов поднял на меня взгляд. — Мне не слишком понятно, почему Елена Алексеевна заинтересовалась этими вопросами именно сейчас, а не, скажем, год назад. Впрочем, это не мое дело, и основания, по которым вы меня расспрашиваете, меня интересовать не должны. А насчет конкуренции между нашими фирмами… Каратаев и Коригов давно поделили сферы влияния. Причем если в начале девяностых у нас с ними было открытое соперничество, то в последние годы я назвал бы наши отношения взаимовыгодным сотрудничеством. Бетонные, каменные работы, тяжелая техника — это у нас, а у Коригова — отделка и торговля отделочными материалами. Мы сами пришли к выводу, что нам невыгодно держать огромный штат отделочников, и отдали это на откуп «Меридиану».
Ворошилов помолчал, но потом все-таки заговорил:
— Не думаю, что открою большой секрет, если расскажу о том, что Марату Коригову нравится Полина Каратаева. Была там даже какая-то романтическая история, после которой Полина осталась с Каратаевым, и даже вышла за него замуж. Кроме того, ходили слухи о давней ссоре Каратаева с его племянником, впрочем, ничего определенного так никто и не узнал. Но как-то чувствуется, что Марат Ильич не все надежды растерял, потому что он приезжал на сороковины, и о чем-то долго разговаривал с Полиной. О чем — тоже никто не знает.
Я насторожился:
— Возможно ли, что он решился убрать соперника с дороги?
Ворошилов достал изящный портсигар, вынул сигарету, но не закурил.
— Навряд ли. Баб у него, как грязи. А с Каратаевым они вроде даже и дружили.
Я подумал про себя, что Ворошилов недолюбливает Коригова, хотя это могло быть просто следствием каких-то личных симпатий или антипатий.
— Как складывались ваши отношения с Полиной Каратаевой после того, как она взяла на себя руководство предприятием?
Ворошилов недоуменно пожал плечами:
— Так она и при жизни Каратаева последний год прекрасно справлялась с обязанностями. Вообще, несмотря на некоторые нюансы наших с ней личных отношений, по работе у нас все складывается хорошо. Без ложной скромности, я — хороший организатор производства и грамотный инженер, а Полина грамотно занимается договорами и контрактами, контролирует работу сметно-договорного отдела, бухгалтерию и юристов. В общем, все финансы давно уже на ней.
— А Лена Городецкая? Как я понял, она распоряжалась контрольным пакетом акций.
— Лена? Она крайне редко вмешивалась во что бы то ни было. Вообще, за последний год я лишь дважды встретил ее в офисе.
— А Городецкий? Он не интересовался, как идут дела?
Ворошилов криво ухмыльнулся.
— А что Городецкий? По моему мнению, у него мозги в штанах. Кажется, этот придурок ревновал меня к Полине, хотя это глупо. Я получаю здесь очень приличные деньги, и по году выходят хорошие премиальные. Мы с Полиной давно выяснили отношения, и лишние неприятности мне на работе ни к чему.
Я поднялся.
Ворошилов несколько утратил свой лощеный вид:
— И что, это — все, о чем вы меня хотели спросить?
Я кивнул.
Ворошилов вздохнул с заметным облегчением:
— Ну, тогда, если позволите, я займусь выполнением своих непосредственных обязанностей. Это Полина Витальевна у нас — человек публичный, она вынуждена присутствовать на всех городских мероприятиях, а на мне держится все производство. Хотя, признаюсь, строительство — это такая отрасль, где часть доходов обязательно делается на бумаге, и Полина с этим великолепно справляется. Она свободно ориентируется во всех этих базах, коэффициентах и индексах — и никогда не позволит нам работать впустую. Я сам в этом профан, и ей доверяю безусловно.
На этой высокой ноте мы и расстались. Уважение, с которым он говорил о Полине, несколько примирило меня с его лощеным видом, и даже пижонские очки уже не казались вызывающими.
Всезнающая Зина просветила меня насчет того, где может в настоящий момент находиться Полина Витальевна, которая на своем рабочем месте так и не появилась, несмотря на то, что рабочий день был в разгаре.
— Сегодня в новом детском спортивном центре какое-то мероприятие, так мы у них — основные спонсоры. Это еще Александр Алексеевич в обычай ввел: когда-то по муниципальному заказу мы их отстроили, так теперь помогаем. Кстати, «Меридиан» тоже их спонсирует, ну, да у детей лишних денег не бывает, на бюджете не разбогатеешь.
Я насторожился:
— «Меридиан» — фирма Коригова?
— Ну да, они отделывали здание после нас, и помогали им с оборудованием.
Я подумал, что фамилия Коригова уже дважды всплыла сегодня, и решил проехать к нему в офис. Если повезет, и он захочет со мной разговаривать, я с ним познакомлюсь.
Мысль о том, что на этом дурацком мероприятии неведомый мне Коригов находится рядом с Полиной, мне лично показалась неприятной.
Зина довольно подробно объяснила, как добраться до офиса «Меридиана».
Впрочем, добраться быстро не получилось: около гастронома на Красина я увидел знакомый автомобиль. Джип Полины стоял у самого входа. Оставив свой автомобиль на стоянке, я зашел в магазин. Здесь было довольно многолюдно, и мне удалось подойти поближе.
Полина сложила в корзину бутылку хорошей водки, сухую колбасу, хлеб, банку корнишонов, упаковку сыра, финское печенье, коробку кексов и большую шоколадку. Странный набор для романтического свидания, невесело подумал я.
