Эрл Гарднер - Дело фальшивого глаза
— Вы пользовались машиной Бассета?
— Да, большим седаном.
— Тогда вы впервые видели Брунольда?
— Да, сэр.
— А после этого вы видели Брунольда?
— Да, сэр.
— Когда?
— Вечером перед убийством.
— Что он делал?
— Я видел, как он выбежал из дома.
— Вы имеете в виду дом мистера Бассета?
— Да, сэр.
— Чтобы не было недоразумений, я спрашиваю вас: говоря о доме, вы имеете в виду дом, где находилась контора мистера Бассета и где он жил?
— Да, сэр.
— И вы утверждаете, что видели, как мистер Бассет выбежал из дома?
— Совершенно верно.
— Когда это было?
— Я только что вернулся домой со спектакля.
— Как вы возвращались?
— Пешком.
— Вы разговаривали с мистером Брунольдом?
— Нет, сэр. Мистер Брунольд не видел меня. Он пробежал мимо меня на другую сторону улицы.
— Вы ясно видели его?
— Сначала я его не узнал, но, когда он пробежал под фонарем, я ясно увидел, что это он.
— Что было потом?
— Я подошел к дому и понял, что случилось что-то неожиданное. Я увидел в окнах мелькающие фигуры, все двигались очень быстро.
— Узнали вы кого-нибудь?
— Я узнал миссис Бассет и ее сына Ричарда Бассета.
— Что они делали?
— Они над чем-то наклонились в приемной. Потом миссис Бассет побежала и позвала Эдит Брайт. Я видел, как Эдит Брайт выбежала из своей комнаты и появилась в приемной.
— Что вы сделали потом?
— Я вошел и спросил, что произошло и могу ли я помочь. Я заметил, что кто-то лежит на кушетке. Я подумал, что это мистер Бассет. Миссис Бассет загородила мне дорогу и вытолкнула меня из комнаты. Сказала, чтобы я удалился в свою комнату и оставался там.
— И как вы поступили?
— Я повиновался и ушел к себе.
— Перекрестный допрос, — сказал Бюргер Мейсону.
— Позже вы были в кабинете и опознали тело мистера Бассета? — спросил Мейсон.
— Да, сэр.
— В таком случае, не слышали ли вы о том, что молодая женщина, которая лежала на тахте, когда вы впервые появились в приемной, могла бы опознать мужчину, который выбежал из комнаты?
— Да, сэр. Я слышал, что есть такая свидетельница.
— Она находилась в темной комнате, но луч света упал через ее плечо и осветил лицо мужчины, с которого она соврала маску.
— Да, сэр.
— Я протестую, — заявил Бюргер. — Вы пытаетесь выдать слухи за истину. Нельзя принимать в расчет то, что говорила Хейзл Фенвик.
— Я имею право узнать у свидетеля, что случилось после того, как он вошел в дом.
— Но только с целью напоминания, а не установления того, что произошло.
— Именно такова цель моих вопросов.
— Хорошо, я понимаю вас, — сказал Бюргер, — и снимаю свое возражение.
Мейсон повернулся к Коулмару:
— В таком случае скажите, если человек надел маску, значит, он хотел скрыть свое лицо?
— Адвокат, это наводящий вопрос, — заметил судья.
— Я не возражаю, — сказал Бюргер.
— Благодарю вас, — сказал Мейсон. — Это предварительные вопросы. Я только хотел кое-что спросить у свидетеля в порядке подготовки к последующим вопросам.
— Продолжайте, адвокат, — сказал судья, — обвинение не возражает.
— У вас не вызывает сомнения, что человек надевает маску, чтобы скрыть характерные черты лица. Какой же смысл выставлять напоказ свою пустую глазницу?
— Я не знаю, сэр.
— Я только хочу спросить, не произвела ли на вас эта часть рассказа Хейзл Фенвик подозрительное впечатление?
— Нет, сэр.
— Очевидно, что фатальный выстрел был произведен из пистолета, накрытого одеялом, чтобы заглушить звук, не так ли?
— Я пришел к такому выводу, сэр.
— Но ведь совершенно ясно, — продолжал Мейсон, — что человек в маске и со свернутым одеялом под мышкой не мог войти в кабинет и близко подойти к мистеру Бассету, не вызвав у него тревоги. Вы согласны с этим?
— Согласен.
— Однако по положению тела, в котором оно было найдено, можно утверждать, что мистер Бассет сидел за столом и просто повалился вперед, когда его неожиданно застрелили. Он не сделал попытки сопротивляться, не пытался достать свой пистолет, находившийся у него в кармане. Это так?
— Ваша честь, — перебил Бюргер, — эти вопросы наводящие и предположительные. Свидетель не эксперт и…
Мейсон вежливо улыбнулся.
— Полагаю, что мой соперник прав, — сказал он. По залу прокатилось волнение.
— Ваша честь, вы понимаете, — возвысил голос Мейсон, — что свидетель ставит обоих обвиняемых в компрометирующее положение. Следовательно, я имею право узнать мотивы, которыми он…
Волнение в зале все росло. Какой-то мужчина крикнул:
— Мы полицейские! Убирайтесь!
Судья ударил молотком и сердито посмотрел в зал. Бюргер встал со своего места.
Перри Мейсон тоже встал и, опережая Бюргера, громко произнес:
— Ваша честь, я требую внимания свидетеля и судей. Если по каким-либо причинам это невозможно, я требую, чтобы свидетель был удален, пока мне не будет дана возможность допросить его в спокойной обстановке.
— Если суд позволит, — ровным голосом произнес Бюргер, — то я намерен предложить то же самое. То есть я предлагаю отозвать свидетеля…
Судья продолжал стучать молотком.
— К порядку! — рявкнул он. — Если не установится тишина, я прикажу очистить зал!
— Я — полицейский! — крикнул мужской голос из глубины зала.
— Меня не интересует, кто вы, — ответил ему судья. — Вы будете оштрафованы за оскорбление суда. Заседание продолжается.
— Позвольте же обратиться к суду, — вежливо, но очень твердо продолжал настаивать Бюргер. — Я совершенно убежден, что данный свидетель должен быть отозван. Я об этом настоятельно прошу. В зал суда входит наиболее важная свидетельница. Я хочу ее допросить, и, когда я это сделаю, мне, как я полагаю, уже не нужно будет приглашать еще каких-либо свидетелей. Возможно, за исключением тех, кто необходим для определения соучастия в преступлении миссис Бассет. Считаю, что данная свидетельница поможет окончательно решить вопрос об обвинении против Брунольда.
— Возражаю против этого утверждения, как неверного и дискуссионного, громко заявил Мейсон.
Бюргер, покраснев, воскликнул:
— Вы просто пускаете дымовую завесу, чтобы отвлечь внимание от себя. А у вас есть о чем беспокоиться в данный момент…
— К порядку! — прервал его судья Уинтерс. — Я предлагаю навести порядок в зале суда и прекратить личные выпады сторон. В противном случае потребую очистить зал!
Наступила тишина. Бюргер, все еще с багровым лицом, проговорил сдавленным голосом:
— Ваша честь, я забылся. Приношу суду свои извинения.
— Ваше извинение не принято, — строго сказал судья. — Суд предостерегает вас против личных выпадов по адресу защитника. Чего вы хотите?
Бюргер овладел собой с видимым усилием:
— Я хочу отозвать мистера Коулмара, чтобы вызвать другого свидетеля. Но до этого я прошу, чтобы сделали небольшой перерыв.
— Если прокурор собирается допросить свидетельницу здесь, — сказал Мейсон, — он обязан сделать это без предварительного допроса наедине с ней.
— Ваша честь, — сказал Бюргер, — это враждебно настроенная свидетельница. Она скрывалась от юрисдикции суда, но ее информация весьма ценная.
— Вы имеете в виду Хейзл Фенвик? — спросил судья.
— Да, ваша честь. Судья Уинтерс кивнул:
— Мистер Коулмар, вы свободны. Прошу мисс Фенвик подойти сюда.
— Ваша честь, все проходы заняты, — сказал Бюргер.
— Освободите проходы! — приказал судья.
— Если бы можно было сделать небольшой перерыв, — сказал Бюргер, — то…
Судья помолчал, но все же объявил:
— Суд объявляет перерыв на пять минут.
В это время по освободившемуся проходу шли двое, а между ними женщина с очень бледным лицом.
Судья с любопытством взглянул на нее, а потом через дверь с черными портьерами удалился в свою комнату. Все присутствующие смотрели на стройную, хорошо сложенную женщину с темными волосами. Она бросила умоляющий, испуганный взгляд на Перри Мейсона, но тут же отвела глаза. Полицейские провели ее вперед. Кто-то открыл дверцу в ограждении из красного дерева, и женщина прошла к месту, отведенному для юристов. Бюргер встретил ее любезной улыбкой. Те, кто сидел в задних рядах, старались вытянуть шеи, чтобы получше ее рассмотреть. Кто не мог увидеть, прислушивались. Бюргер пошел ей навстречу, взял ее за руку и отвел в угол зала по соседству со скамьей репортеров. Он сел рядом с ней и стал что-то шептать, но она упрямо молчала, покачивая головой и искоса поглядывая на Мейсона.
— Клянусь Богом, — угрожающе прохрипел Бюргер, так что его услышал весь зал, — я поставлю вас на свидетельское место, приведу к присяге и заставляю говорить. Здесь идет предварительное слушание. Если вы солжете, я обвиню вас в лжесвидетельстве, и судья засадит вас в тюрьму.
