Георгий Ланской - Джайв с манекеном
Желаю тебе хороших праздников.
Кристоф».
О трупе в шахте лифта не было даже намека. Ни словечка. Я бездумно смотрела на сложенный вчетверо лист бумаги, размышляя, что бы это могло означать. Тело Оливье до сих пор не нашли?
Сомнительно.
Французская полиция все-таки работает не совсем скверно. Или совсем? Новостей о покойнице в моем доме больше не было. Меня перестали искать? Никто не установил, что мы с Оливье посещали одни и те же занятия? Никто не разыскивал пропавшего парня?
Уже лежа в кровати, я предположила, что тело, скорее всего, нашли, но вряд ли опознали, особенно учитывая характер нанесенных ранений. Плюс падение с высоты… Труп в шахте могли связать с кем угодно, например, с семьей арабов, живущих этажом ниже, но не с почтенным аристократом, пустившим пожить в апартаменты некую даму. Начни полиция рыть носом в этом направлении, владелец информационного холдинга был бы в курсе, а Кристоф ничем не дал это понять.
Сна не было. Постепенно к мыслям о неупокоенном трупе Оливье пришли воспоминания о сегодняшнем вечере. Я невольно прикоснулась к ране на голове и поморщилась, когда под пальцами отозвался тупой отголосок недавней боли. Семейство Левиных перестало казаться интересным. Я решила дождаться Кристофа, а потом попрощаться с ними навсегда.
Однако утром настроение изменилось. По телевизору показывали развлекательные программы, которые я не видела больше двух лет, днем начался старый фильм о нелепых приключениях врача, по пьяни улетевшего в Ленинград к чужой, но такой привлекательной женщине, а следом, если верить рекламе, намеревались показать продолжение этого фильма, которое я никогда не видела. В четыре часа позвонила Лилька и сдержанно поздравила меня с наступающим новым годом. Мы немного поболтали, после чего она безразличным тоном поинтересовалась о моих планах на эту ночь.
– Ты, наверное, поедешь к этим Левиным? – спросила она. Я на секунду замешкалась. На экране красавчик Ипполит швырял на пол пьяного Лукашина.
– Нет, не поеду, – твердо ответила я. Лилька выдохнула и сказала чуть повеселевшим тоном.
– Ну, дело, конечно твое. А. может быть нам…
– Лиль, я не собираюсь отмечать. Что-то притомилась за последние дни. Посмотрю «Голубой огонек» и лягу спать. Даже готовить не буду.
Лилька выдержала секундную паузу, а потом сказала плаксивым тоном:
– И охота тебе в новогоднюю ночь кукситься дома? Я голубцов наготовила…
– Это всего лишь ночь, Лиля, – твердо сказала я. – Не лучше и не хуже других. А все рассказы о волшебстве, феях и хрустальных башмачках – языческие предрассудки.
Лилька помолчала еще пару мгновений, а потом холодно уточнила:
– Значит – нет?
– Нет.
– Ну, так и запишем: отказалась, – преувеличенно бодро хохотнула она. – Желаю тебе… того… счастья в новом году… и все такое.
– И тебе того же, – не осталась я в долгу и бросила трубку, не дожидаясь колючих, напоминающих раздраженные крики, гудков. Нет, это становится невыносимым!
В пять вечера я с сомнением посмотрела на темнеющие окна и затосковала. Может, действительно, махнуть к Левиным, наплевав на вероятность оказаться жертвой нападения психически больной девочки… В конце концов, совершенно не обязательно подходить к ней близко. Рядом будет Лев Борисович, Марина, родители и Инга. К тому же вряд ли я буду единственной гостьей на этом празднике. Даже если у Насти случится припадок, под удар может попасть кто-то еще…
Бред.
Наверное, я все-таки хотела какого-то подобия семейного праздника, вроде тех, что были раньше. Слишком долго я жила одна. Слишком часто встречала праздники в компании с ротвейлером. Может, все-таки позвонить Лильке и сообщить, что я передумала?
На экране Надя прилетела к Лукашину в Ленинград и, отперев дверь своим ключом, села рядом с ним. Наверное, эта киношная красавица не видела ничего зазорного в том, чтобы лететь в другой город, зажав в руках портфель с березовым веником.
«Вы считаете меня легкомысленной?»
Лично я никогда не полетела бы за кем-то, вооруженная лишь ключом от квартиры и засохшими березовыми ветками, перевязанными жесткой проволокой. Но в кино полюса смещаются без поправок на ветер, настроение и правду жизни. Что там сказала мама Лукашина? «Поживем – увидим»?
Трель дверного звонка неприятно ударила по ушам.
Я была уверена, что это Лилька и, распахивая дверь, приготовилась сказать что-нибудь приятное. Но к моему удивлению, на пороге стояла Инга.
– Привет, – весело сказала она. – О, ты еще не готова?
Она без приглашения вошла в дом и, усевшись на пуфик, стянула длинные, почти до колен сапоги из мятой кожи. С каблуков на пол падали грязные капли, сливаясь в мутноватые лужицы.
– Не готова для чего? – тупо спросила я, со вздохом закрыв дверь. Инга сдвинула брови.
– Для праздника.
Я открыла рот, чтобы соврать что-нибудь наиболее приличествующее, но Инга нахмурилась еще сильнее.
– Только не говори, что ты передумала.
Я открыла рот, но Инга не дала мне ничего сказать.
– Блин. Все-таки отец был прав, когда велел за тобой съездить. Ты все-таки обиделась.
– Я не обиделась…
– Да ладно… Кто тебя за это будет осуждать? Я так точно не буду… Но, Алиса, мы же договаривались! Неужели я зря ехала в такую даль? Ты вполне могла позвонить и сказать, что не приедешь…
Взгляд Инги заиндевел. Я струсила и неловко промямлила:
– Просто я…
– Что? – зло спросила Инга и в этот момент в дверь снова позвонили. Я пожала плечами и раскрыла дверь, не удосужившись даже поинтересоваться, кто там пришел.
– Сюрпрайз! – дурашливо заорала Лилька, вваливаясь в квартиру, обдав нас вихрем тающих снежинок. – Ох, думала не доеду… Ни одна зараза не соглашалась к тебе везти. Двойной тариф и все такое, а я девушка нервная… держи, только осторожно, горячее…
В руках Лильки был какой-то странный узел. Я не сразу сообразила, что это замотанная в полотенца кастрюля. Не глядя, Лилька сунула кастрюлю Инге и только когда та, ошеломленная этим нападением, взяла утварь, Лилька сообразила, что перед ней не я.
– Э-э-э, – заблеяла она и снова вцепилась в кастрюлю. Инга рассеяно потянула ее к себе. Обе одновременно нахмурились, поджали губы и повернулись ко мне.
– Вот, – нашлась я. – Мы решили с Лилей встретить Новый год вместе. А, поскольку, мы договорились раньше, отказать было неудобно.
– Да? – растерялась Лилька. Я просигнализировала ей бровями и сделала страшные глаза. – А, да, мы договаривались. Я вот голубцов навертела…
Инга с сомнением посмотрела на кастрюлю, с неудовольствием на Лильку, а потом на меня.
– Чего же ты сразу не сказала?
– А у меня было время? – съязвила я. – Момент был неподходящим. Твоя сестрица мне чуть мозги не вышибла. Тут что угодно забудешь.
– Как это? – удивилась Лилька. Теперь страшные глаза сделала мне Инга.
– Так это, – отмахнулась я. – Несчастный случай. Девочка играла и случайно толкнула меня. Я шибанулась головой об угол. Иди, поставь голубцы в холодильник.
– Они ж горячие, – возразила Лилька.
– Тогда на стол… Так что, извини, Инга, но мы уже договорились с Лилей и…
– Подумаешь, делов-то, – фыркнула Инга. – Пусть Лиля с нами едет.
– Куда? – высунула из кухни голову Лилька.
– К нам на праздник. Будет очень весело, – пообещала Инга, и в ее словах я почему-то усмотрела дурное предзнаменование.
– Это, наверное, неудобно, – робко возразила я, сообразив, что остаюсь в меньшинстве. – Лиля там никого не знает, будет стесняться…
– Неудобно на потолке спать, – хохотнула Лилька. – Всегда мечтала приобщится к сливкам общества. А приличные мужики там будут?
– Сколько хочешь.
– Эх, я как чувствовала, парадный лифчик надела, – обрадовалась начальница и, увидев, что я стою столбом, гаркнула: – Чего стоим, кого ждем? Иди, собирайся!
– А голубцы? – вздохнула я.
– Завтра сожрем, ни фига им не сделается.
Поняв, что деваться мне некуда, я пожала плечами и пошла одеваться.
Дом Левиных был ярко освещен. Звери, выстриженные из деревьев, сверкали разноцветными лампочками, причем кто-то остроумный вставил красные фонари им в глаза и пасти, отчего кусты приобрели зловещий вид, еще больше напомнив мне двор отеля «Оверлук». Возможно, именно поэтому я заранее решила, что ничего хорошего из этой поездки не выйдет. Лилька подпрыгивала на сидении и вертела головой, как ребенок, впервые попавший в Дисней-ленд.
– Живут же люди, да, Алис? – хмыкнула она, ткнув меня локтем в бок. Я не ответила. Сидевшая на переднем сидении Инга холодно ухмыльнулась.
На крыльце курили несколько мужчин, облаченных в костюмы и галстуки, и две дамы в вечерних платьях, обтягивающих пышные телеса. С Ингой они поздоровались приветливо, но равнодушно. Нас мужчины смерили заинтересованными взглядами. Лилька приосанилась и глупо улыбнулась. По ее мнению, эта улыбка должна была казаться загадочной. Я не стала ее разубеждать. С неба падал снег, колючий и сырой. Мне было холодно в туфлях на шпильках, и я желала скорее войти внутрь дома.
