Роберт Кемпбелл - Алиса в Хуливуде
Раздвижные стеклянные двери были открыты в патио с бассейном. Когда Свистун вышел на свежий воздух, солнечные блики на поверхности воды вонзили ему в глаза ленивые лезвия. Даже синева безоблачного неба показалась ему невыносимой. Он торопливо шагнул назад, в дом, где работал кондиционер и было прохладно.
– Мы умерли и попали в ад, – сказала Нелли.
– По-вашему, в аду есть система кондиционирования воздуха?
– Я решила, что мы прекрасно можем позавтракать и здесь, если вы не против.
– «У Милорда» без нас обойдутся. Яичница с чем-нибудь?
– С беконом или с сосисками?
– Или-или. Нет, и с тем, и с другим.
– Можете пока поджарить тосты?
– Люблю приобретать новые трудовые навыки. Он заглянул в обширную хлебницу.
– У нас богатый выбор.
– А как насчет английских хлебцов?
– Имеются.
– Отлично. Вот это подойдет.
Он распечатал два заранее нарезанные тонкими ломтиками хлебца, разделил ломтики вилкой и вставил первую пару в тостер.
– У Твелвтриса крайне скверный характер, – заметил он.
– Наконец-то вы это поняли.
– Он вас когда-нибудь бил?
– А что, разве похоже?
– Но хоть раз он все-таки вас ударил? Мне трудно работать, если я ничего не знаю.
– Да, он несколько раз меня бил. Но не часто и не слишком сильно.
– А как до этого доходило?
– И я всегда обещала, что, если он не прекратит этого, то я убью его, когда он уснет.
– Значит, это были своего рода грубые забавь!? Сексуального свойства?
Лопаточкой она сняла яичницу со сковороды и разложила в две тарелки. Сняла бекон и сосиски с другой сковороды и разложила их тоже. Подала завтрак на стол. Тостер выплюнул ломтики поджарившегося хлеба. Свистун подхватил их щипчиками и вставил в тостер новую пару.
– Знаете, – сказала она, – мы с вами могли бы провести научную дискуссию. На тему о том, как бьют, мучают, истязают жен.
– Лично я никого и пальцем не коснулся. Разумеется, в этом смысле.
– Я понимаю, что вас интересует. Но сама не знаю, где кончается одно, а начинается совершенно другое. Иногда бывало и так, что мне хотелось, чтобы меня немного помучили. Знаете, чтобы испытать ощущение опасности. Это все равно как представлять себе, будто тебя насилуют. Женщины так делают, а мужчинам из-за этого кажется, будто те сами стремятся к тому, чтобы их изнасиловали. Но на самом деле это не так. Просто хочется немного пофантазировать на эту тему. Вы понимаете, что я имею в виду?
Свистун кивнул. Он стоял сейчас, глядя на тостер, готовый вот-вот выдать новую пару тостов.
– Я ведь и не говорил о грубых контактных поединках.
– Ну хорошо. Роджер стремился и к тому, и к другому. Иногда я принимала в этом участие, но в какой-то момент он начинал терять голову. Тогда мне приходилось его останавливать. Пару раз он при этом так разъярялся, что и впрямь был готов нанести мне серьезные повреждения. Именно тогда я и говорила, что убью его. И говорила на полном серьезе. И он знал, что я говорю это на полном серьезе. Так что никаких недоразумений и недоговоренностей в этой связи у нас с ним не было.
Тостер выщелкнул вторую пару тостов. Свистун выложил их на тарелку и подал к столу.
– А какие-нибудь неприятности у него из-за этого или из-за чего-то вроде этого случались?
– Что за неприятности вы имеете в виду?
– Может быть, он довел какую-нибудь женщину до такого состояния, что вмешалась полиция?
Она внимательно посмотрела на Свистуна. Он сидел, наклонясь над тарелкой; судя по всему, его интересовал сейчас только завтрак.
– Вам известно об этом что-то, о чем не знаю я? – спросила она.
– Все это байки. Давние байки.
– А про кого из знаменитых людей не рассказывают подобных баек?
– Значит, вам неизвестно, соответствуют ли истории, которые ходят про Твелвтриса, действительности?
– А что за истории?
– О том, что ему нравилось истязать женщин.
– Проституток?
– Да, профессионалок.
– Он никогда не рассказывал мне об этом.
Можно подумать, что она стремится заклеймить Твелвтриса как неприкасаемого, подумал Свистун. Что начнет кивать в ответ на любую грязную историю, которую про него расскажут. Что подтвердит любые подозрения по его поводу, а если дело дойдет до суда, покажет со свидетельского места, что обо всем этом ей доводилось слышать. Так можно подумать, потому что это было бы в ее интересах, да только черта с два! Интересно, честна она со своим детективом или стремится обвести его вокруг пальца? Почему самого Свистуна не покидает ощущение, будто она умело и ловко обрабатывает его?
– Вы ведь работаете на меня, не так ли, Уистлер?
Он чуть не обжегся, настолько его поразили ее слова. Казалось, она прочитала его мысли.
– Вы по-прежнему охраняете мое тело?
– Я по-прежнему на вас работаю.
– Но с оплатой вам придется обождать. Он кивнул.
– Обождать я могу.
– Сегодня мне надо съездить в Венис, – сказала она. – Во второй половине дня.
– В Венис? А зачем?
– Дело в моей матери.
– Значит, оттуда вы и прибыли? Из Вениса?
– Ах нет. Я прибыла из великого множества мест. Но там я жила вместе с матерью, прежде чем отправилась в Голливуд за счастьем.
Они сидели в самой дальней нише – Боско, Канаан и Кортес, – трое не похожих друг на друга ведьмаков в современной постановке «Макбета». Канаан только что вернул Боско комментированное издание «Алисы в Стране Чудес». Книга лежала на столике посреди тарелок и кофейных чашек.
– А где Свистун? – спросил Кортес.
– Откуда мне знать, – ответил Канаан.
– Разве он не завтракает здесь каждый день?
– Иногда завтракает, – заметил Боско.
– Да нет, каждый день!
– Почти каждый.
– Хватит про это, – рявкнул Канаан. – Мне-то хоть завтрак не портьте!
– А тебе как кажется, – спросил у него Кортес, – Свистун втрескался?
– Я не уверен, что его по-прежнему интересуют женщины, – ответил Канаан. – Не в том смысле, что он перешел на мальчиков, а в принципе.
– Что, однако же, не исключает того, что он может втрескаться.
– Как мне кажется, – вмешался Боско, – про человека можно сказать, что он втрескался, если любой активности другого рода он предпочитает пребывание в любовной постели.
– Ну, к завтраку он не прибыл, – сказал Кортес, испытующе посмотрев на Канаана, который сделал вид, будто пропустил это замечание мимо ушей. – Ну хорошо… Допустим… Но можем мы сформулировать это так: существует опасность того, что Свистун может втрескаться?
– Это вне всякого сомнения, – сказал Канаан. Боско покачал головой.
– Мне так не кажется. Я бы не сказал, что Свистун пойдет за какой-нибудь женщиной на поводке. Что касается баб…
– Вот тут ты ошибаешься, – перебил его Кортес. – Эта Нелли никакая тебе не баба. Если обычная баба – это машина, то Нелли – роскошный лимузин с золотой фигуркой на радиаторе.
– А тебе-то откуда известно? – спросил Боско.
– Что ж, у меня, по-твоему, глаз нет?
– Нет, что тебе известно о ней? Свистуну не привыкать, что женщины разыгрывают перед ним всяческие спектакли. Неужели тебе кажется, что он способен связаться с ней, не проверив всю подноготную?
– С каких это пор мужчина со вставшим членом проверяет подноготную женщины, на которую у него встал? – возразил Канаан, ударившись во всегдашнее философствование.
– Ну, так, может, кто-нибудь из вас двоих проверил ее подноготную, – поинтересовался Боско.
Детективы переглянулись.
– Этим займусь я, – выпалил Кортес, когда Канаан уже раскрыл было рот, собираясь ответить.
– Вот и хорошо. А то мы сперва выносим приговор, а уж потом судим, – сказал Боско.
– Что? – удивился Канаан.
– Тебе не понять, пока ты не прочтешь эту книгу.
Канаан накрыл ладонью обложку «Алисы».
Кортес поднялся с места.
– Мне преступников ловить надо.
– Только не говорите Свистуну, что нас заинтересовала его личная жизнь, – сказал Боско как раз в тот момент, когда тот появился в дверях на пару с Нелли. – Мы только что о вас говорили, – закончил он, дождавшись, пока парочка подошла к столику.
– И надеюсь, только хорошее, – заметила Нелли.
– Мы желаем вам исключительно добра, – сказал Боско. – Хотите позавтракать?
– Мы уже завтракали. Разве что кофе.
– Как поживаете, миссис Твелвтрис? – осведомился Кортес.
– Нелли.
– Прошу прощения. – Он улыбнулся одной из самых белозубых своих улыбок и потер пальцем висок, как проштрафившийся шофер или садовник. – Я уже ухожу, но все равно мне приятно повидаться с вами.
– И мне с вами тоже.
– У вас есть какие-нибудь планы на нынешний день? – спросил он, словно Свистун с Нелли были его друзьями-отпускниками или туристами.
– Мы вроде бы собирались в Венис, – сказала Нелли.
– Ах вот как, в Венис? Чрезвычайно любопытное местечко.
– Там живет моя мать.
– Что ж, тогда понятно. – Кортес обратился к Свистуну: – А можно тебя на минуточку?
