Александр Холин - Лик Архистратига
С этим Рэм примириться не мог.
— Сам Штайнер никакого особого внимания не заслуживает, — думал предводитель штурмовиков, — но когда к возможности «спасения души» оккультным путём устремляются не только ничего не значащие гуманитарии, но люди совсем другого склада души и функционального мировоззрения, владеющие реальной действующей армией, это ни в какой степени недопустимо и неприемлемо.
Гетенаум, официально принадлежавший Европейскому Антропософскому обществу, совсем недавно начал усиленно разрастаться и за короткое время действительно стал городом в городе. Примерно, как католические миссионеры побывали во всех досягаемых странах, обращая в христианство даже каннибалов, так насельники ашрама сеяли зёрна своей веры по умам доверчивых жителей всей Европы.
Рудольф Штайнер принялся идеи оккультизма приносить в общество, особенно если его слушали. Одним из основных заявлений являлся принцип духовного объединения, который может послужить во благо не только отдельных личностей, но развитию любого государства. Тем более, Германия после тяжёлой Первой Мировой войны была на грани полнейшего анархизма и любым проявлениям умов оказывала особое внимание.
Фундаментом становления любого общества во все времена была только «кровь и почва». Либо нация живёт, среди покорённых, раздавленных народностей, становящихся тут же врагами друг для друга, либо избранники живут в единстве, учитывая интересы всех народов земли. Но никогда и нигде пряников на всех не хватало и всегда в любой, даже самой нецивильной стране, человеку нужен был хозяин. Поэтому «розовое» существование чуть ли не индийского ашрама было без суда приговорено к весёлому красному пламени онгона.
На пути штурмовиков в конце переулка показалось внушительное здание, отделанное чёрным мрамором, — рейхстаг возникающей новой религии.
— Бейц, Майер, — отдал команду Рэм двоим штурмовикам. — Как только услышите наших — гранату под створки ворот, да не задерживайтесь. Это уже не учение. Время у нас будет ограничено.
Парни молча отдали честь по воинскому уставу, разделились и по противоположным сторонам улицы принялись подбираться к высокой стене ашрама, выглядевшей точно средневековая крепость. Хоть ни на стенах, ни в проходной охранников в это время суток не наблюдалось, однако осторожность никогда никому ещё вреда не приносила.
Штурмовики затаились с двух сторон от ворот, ведущих во двор Гетенаума. Из-за высокого забора само многоэтажное здание ашрама, а тем более двор, нельзя пока было рассмотреть, но штурмовики надеялись, что всё получится по разработанному плану. Если удастся создать панику, то операция однозначно будет успешной.
Дорнах всё ещё продолжал умиротворённо досматривать сны, но вдруг серую утреннюю тишину порвал громкий взрыв. Хотя он не был какой-нибудь необычностью, только, казалось, сможет переполошить весь город, что и было задумано. Звуки взрыва ещё не успели угаснуть в утреннем небе, а штурмовики ринулись к закрытым пока воротам. Тут же с северной стороны Гетенаума послышались одиночные выстрелы.
Вероятно, отряд Бауэра наткнулся на какую-то охрану или просто создавал видимость паники, но это тоже должно было сыграть на руку: взятый в клещи ашрам не простоит долго. Так оно и вышло. Ворота, хоть и покорёженные взрывом, всё ещё чуть-чуть держались на крепких стеновых петлях. Штурмовики прихватили по дороге бревно и воспользовались им, как тараном. От третьего удара правая створка вылетела из петель, и путь во двор был открыт. Поскольку сопротивления пока не было никакого, если не считать недавней пальбы у северной стены, штурмовики особо не прятались. Обитатели в Гетенауме имелись, но не так много, как предполагали. Важно, что вооружённых не было совсем и никакой перестрелки явно не ожидалось. Вероятно, многие семинаристы под вечер покинули ашрам и квартировали где-нибудь в ближайших домах, но их искать было некогда, да и незачем.
— На оба пакгауза горючую смесь, — ткнул Рэм пальцем в сторону хозяйственных блоков. — И облейте всё внутри. Да найдите мне Штайнера! Он должен быть здесь. Головы посрываю, если этот еврей скроется от наказания!
Штурмовики деловито разбежались выполнять указанную работу. Давно известно: в каждом деле есть своя рутинная работа, никуда от этого не денешься. В эту графу попадало методичное обыскиванье религиозно-гуманитарного монастыря. Среди захваченных пленников внутри ашрама нашлись даже дамы, поднявшие при виде террористов, как водится, сногсшибательный визг.
Но штурмовики быстро объяснили женщинам, что кричать больно, а иногда и очень больно, потому что не надо спящему городу мешать своим беспредметным криком досматривать десятый или одиннадцатый сон. Дамочки, к счастью, сразу поняли, что от них требуется. При виде силы всегда проявляется понятливость, вот и всё духовное воспитание, реальное для любой страны и любого народа.
Прикажи какой-нибудь из этих дамочек сделать немедленно даже самую омерзительную глупость, — никогда не откажется, даже захихикает сначала, изображая девичью робость и стеснительность, а потом приступит к выполнению приказа с профессиональным умением, навыком и даже причмокивая от удовольствия. Народ любит победителя, поклоняется ему, боготворит и почтительно заглядывает в глаза, а дамы и подавно, на то они и дамы.
Рэм строевым шагом шёл по обширной анфиладе комнат Гетенаума, осматривая мимоходом попадающиеся приделы, но ничего интересного пока на пути не попадалось. За спиной у предводителя пристроилось только трое штурмовиков, остальные разбежались по комнатам, по чердакам и подвалам, чтоб выловить и согнать в центральную залу всех проживающих здесь, несмотря на ранги, положение и различия.
Внутреннее расположение комнат каждым штурмовиком было изучено заранее, поэтому обошлось без излишней суматохи. Все занимались собственным делом. На лицах большинства пленённых этого университета мистики, каббалы и особой теософии отражалась какая-то нечеловеческая растерянность, безысходность, но ни у одного не было ненависти в глазах.
Ведь на них напали неизвестные люди! Ведь эти неизвестные обращаются с пленниками не слишком-то вежливо! И никто из местных обитателей ашрама пока ещё не высказал никакого возмущения, за исключением женского визга. Но женщины подали голос, скорее всего, от интуитивного испуга. А теперь тоже успокоились. Что ж это за напасть такая? Ведь не реально жить в подлунном по заповеди Христа: возлюби ближнего своего! Этого просто не может быть, потому как власть и любовь — вещи несовместимые.
Следующий зал здания был как раз тем самым центральным, куда сгоняли не успевших скрыться пленников. Этот зал поражал вошедших удивительной гипсовой скульптурной группой, занимавшей весь центр. Наверное, скульптурный хаос в самом центре изображал либо местный Олимп с многочисленными богами, либо художник пытался изобразить увиденное им Царствие Божие.
Впереди толпы скульптур шествовал Христос с поднятой к небу рукой, как бы благословляя пришедшего к Нему паломника. Чуть позади ошуюю и одесную Сына Человеческого плелись Ариман и Люцифер, [35] согнувшиеся под тяжестью страданий, которые множеством человеческих страстей, эмоций и грехов навалились на плечи обоих. Но Ариман тянул к лицу Христа левую руку, а Люцифер правую, отчего лицо Спасителя было перекошенным и не похожим на слащавые лики множества католических и протестантских икон. Чуть поодаль стояла статуя самого главного из проклятых аггелов — Денницы. Но лицо скульптуры было прикрыто деревянной ритуальной маской с выглядывающими из под неё такими же деревянными змеями. В руках Денницы было копьё, как у архистратига Гавриила. Видимо, этот аггел тоже был архистратигом, то есть военачальником, но только своего воинства. Постороннего наблюдателя больше всего поражали глаза проклятого аггела, видимые через прорези в маске. Любой зритель, посмотревший в глаза Деннице, мог поклясться, что глаза у статуи живые, человечьи!
Рэм, тоже поражённый уникальным зрелищем, даже замер возле группы статуй на некоторое время. Отвлёк его шум распахнувшейся боковой двери. В залу ворвалась группа Бауэра, волоча за собой человека со скученными за спиной руками.
Увидев своих, штурмовики обрадовались: все собрались в центральном зале. Значит, задуманное получилось как нельзя лучше. Значит, победа свалилась в руки без каких-либо непредвиденных потерь.
— Это Рудольф Штайнер, — коротко доложил Бауэр. — Хотел убежать через северную калитку, но наткнулся на нас. Двоих его телохранителей пришлось завалить — непроизвольные отходы производства, так уж вышло.
— Что ж это вы, господин Штайнер, от гостей бегаете? — усмехнулся отрядный. — Или вам наша компания не подойдёт на пути в инфернальные миры?
