Марина Серова - Хватайся за соломинку. Жар бабьего лета
Ну а дальше бедняжка уже не смогла сдерживаться. Примерно через полчаса с помощью валерьянки и трех стаканов воды мне кое-как удалось успокоить бившуюся в истерике женщину. Она постепенно затихла и лежала на диване, вперив в потолок бессмысленный взгляд.
Я вышла на кухню, закурила и стала размышлять.
Жила-была счастливая семья. Причем счастливая во всех отношениях: и любовь была, и деньги водились. Прямо-таки сказка в наши-то смутные времена. Но было в этой женщине что-то такое, что не позволяло сомневаться в правдивости ее слов.
В конце концов, почему бы, хотя бы в виде исключения, не существовать в нашей России-матушке одной по-настоящему счастливой, благополучной семье?!
Но исключения не получилось – счастье-то закончилось.
Денег, как я поняла, у Натальи Колесниковой нет, и заплатить мне она пока не сможет. А сможет лишь в том случае, если все рассказанное ею правда, если муж ее действительно не вор. И если вдобавок я смогу найти настоящего вора и те деньги, которые он так нагло и бессовестно украл.
Как всегда в минуты сомнений, я решила прибегнуть к совету моих добрых, старых друзей – гадальных костей.
Я достала из шкафа в спальне свой заветный замшевый мешочек с тремя двенадцатигранниками, подошла к кровати и бросила на нее «кости».
«25+7+17» – «Ваши действия должны определяться вашими идеями».
Так-так. Какие же у меня идеи?
Я подошла к окну. Под жарким солнцем уже успели высохнуть лужи. На детской площадке резвились ребятишки всех размеров и возрастов. На лавочках у подъездов восседали, стрекоча, старушки. И даже они в этот славный солнечный денек выглядели приветливее и милее.
Возможно, всему виной и был этот самый славный солнечный денек, сподвигнувший меня на совершение хороших поступков.
Вообще-то я по натуре далеко не альтруист. Но через четверть часа, когда Наташа начала наконец приходить в себя после истерики, я, даже не дождавшись ее просьбы как таковой, уже знала, что возьмусь за это дело.
Не придется ли мне пожалеть о своем великодушном порыве? Ах, ладно, поживем – увидим.
* * *Наташа ушла от меня около половины третьего. Когда я сказала ей, что согласна работать без предварительной оплаты, наградой за мое великодушие стало ее просветленное лицо и надежда, затеплившаяся во взгляде.
Конечно, не в моих правилах расходовать при расследовании свои кровные денежки, но пока я на этот счет не слишком переживала. Во-первых, я только что заработала неплохую сумму за ерундовенькое дело и еще не успела начать ее тратить. А во-вторых, особо крупных расходов вроде бы не предвиделось. И все же я составила приблизительную смету: мой альтруизм не простирался до намерения безвозмездно отдавать собственные, заработанные нелегким трудом частного детектива баксы.
Поскольку до визита Наташи у меня было намерение прогуляться, я решила от него не отказываться и пройтись – до фирмы «Лотос». Со слов Наташи было ясно, что это займет минут пятнадцать ходьбы от моего дома.
Было почти три часа дня. На небо набежали облачка, и солнце уже не так пригревало. Поэтому поверх легкого шелкового платья я надела свой любимый замшевый жакет бирюзового цвета, который, как мне всегда казалось, самым выгодным образом подчеркивал цвет моих глаз. Последний взгляд в зеркало показал, что мое приподнятое настроение замечательно отразилось на внешности. Не буду скромничать, мне понравилось увиденное в зеркале отражение.
Туристическая фирма «Лотос» располагалась на первом этаже старинного и довольно живописного пятиэтажного здания. Прежде чем войти, я прошлась вдоль всего дома.
Помимо «Лотоса», здесь арендовали помещения адвокатская и нотариальная конторы да пара магазинчиков. Верхние этажи занимали квартиры.
Помещение «Лотоса» представляло собой две большие комнаты. В приемной стояло два стола, за одним из них сидела молоденькая девушка. Хозяин второго стола отсутствовал. Вдоль стены стояло несколько черных кожаных кресел, разделенных между собой кадушками с экзотическими растениями. Как и положено в турфирме, стены пестрели красочными призывными плакатами с изображениями самых привлекательных мест на нашей голубой планете. Особенно впечатлил меня плакат, изображающий великолепный закат солнца где-то на тропических островах Тихого океана.
Застекленная двустворчатая дверь с жалюзи вела в другую комнату, где, по всей видимости, должно было находиться начальство.
Девушка подняла голову от журнала, и на ее свеженьком личике заиграла профессиональная улыбка.
– Добрый день! Добро пожаловать в наше бюро! Вас интересуют путешествия? Вы сделали точный выбор! – заверещала девушка.
Вид у нее был такой, словно она все это время ждала именно моего появления, наконец дождалась и поэтому несказанно счастлива. Пришлось ее немного расстроить.
– Нет, к сожалению, я не по поводу путешествия, хотя на будущее буду иметь в виду вашу фирму.
Девушка осеклась. Улыбка сползла с ее лица, сменившись настороженной миной.
– Вас беспокоит корреспондент газеты «Губернские вести», – заявила я и протянула девушке одно из своих многочисленных удостоверений – липовых, разумеется. – Я пишу статью о криминале в деловом мире нашего города и хотела бы побеседовать с вами о гибели одного из учредителей вашей фирмы.
Девушка нахмурила брови и ледяным тоном произнесла:
– К сожалению, ничем не могу вам помочь. У нас нет информации, связанной с криминалом.
– А не могли бы вы рассказать мне о Колесникове? Это нужно для статьи.
Девушка замялась и слегка подалась в сторону кабинета начальства. Видно, растерялась.
– Я здесь не очень давно работаю и ни про кого ничего не знаю. И вообще, извините, у меня мало времени.
– Тогда проводите меня к вашему директору.
Все это девушке порядком надоело, но грубить она не решалась. Журналист все-таки. Как бы я не пропечатала в газете о хамящих служащих фирмы «Лотос».
– Они сейчас очень заняты и никого не принимают.
– Надо же, как вы о своем начальнике уважительно говорите!
Оказалось, что девушке не чуждо чувство юмора – она чуть хохотнула и сообщила, объясняя:
– У меня два шефа: Андрей Васильевич и Антон Николаевич.
– Ну разрешите мне поговорить хотя бы с одним! – продолжая шутку, взмолилась я.
Поколебавшись, девушка встала, подошла к стеклянной двери и, тихонько постучавшись, вошла в кабинет шефов.
Через несколько секунд двери распахнулись, и в них появился высокий плечистый мужчина лет примерно тридцати, шатен, с голубыми глазами, красивым лицом и жутко обаятельной улыбкой.
– Здравствуйте, так это вы журналистка из «Губернских вестей?» А я, признаться, вас еще на улице заприметил. Смотрю в окно, а там… девушка красоты немыслимой да с фигурой изумительной. А глаза ваши зеленые, русалочьи, меня совсем добили!
Да, кажется, не зря я надела свой любимый жакет.
– Только мне показалось, что вы не сюда направляетесь.
– Именно сюда. А вы что, всегда в рабочее время прохожих в окошко разглядываете?
– Вот в том-то и дело, что никогда. А в этот раз мне, видно, сам бог велел: «Андрюха, посмотри в окно – там идет твоя судьба».
Я рассмеялась и подумала, что беседа обещает быть приятной.
– Ну что ж, проходите, давайте знакомиться. Меня зовут Андрей Терентьев.
– Я – Таня Иванова.
– Таня, Танечка, Танюша! О чем же вы, Таня, желаете меня спросить?
Он провел меня к столу, стоящему у окна, галантно пододвинул стул и уселся напротив, всем своим видом выражая готовность проинтервьюироваться.
Метрах в четырех, у противоположной стены, стоял еще один стол. За ним сидел рыжеватый, неказистого вида субъект, по всей вероятности, третий совладелец – Антон Балашихин. Он ударял по клавишам компьютера, сосредоточенно уткнувшись в экран, и, казалось, совершенно не интересовался происходящим.
Андрей почему-то не счел нужным представить нас друг другу, и я не стала пока заострять на нем внимание.
– Я пишу статью о криминальных происшествиях в среде тарасовских бизнесменов. И хочу поговорить с вами о Колесникове.
Улыбка на лице Андрея погасла, он мгновенно посерьезнел. И щелканье клавиш на клавиатуре компьютера на секунду прекратилось. Боковым зрением я увидела, что Антон Балашихин поднял голову и стрельнул в меня глазами.
– Так, значит, вы собираете информацию о Сереге? Мы все до сих пор в шоке от его гибели. Вчера были похороны. Обычно на следующий день после смерти не хоронят, но в этот раз иначе нельзя было. Как сказали эксперты, бомба, скорее всего, взорвалась у него в руках. От тела мало что осталось.
Когда Андрей произносил все это, голос у него завибрировал, как это бывает у человека, рассказывающего о пережитом большом потрясении. Он немного помолчал и продолжил:
– Что я могу вам рассказать о Сереге Колесникове… Он был одним из моих лучших друзей. Конечно, покойников принято хвалить, но я говорю от чистого сердца – он действительно был отличным парнем. Человеком слова, никогда не подводившим друзей. Любил свою семью. Ума не приложу, кому и зачем понадобилось его убивать.
