Ян Экстрём - Цветы для Розы
— Но, Анна-Белла,— чувствовалось, что терпенье его на исходе,— все это — чисто твое дело. Теперь, когда ты знаешь столько же, сколько и я, мне кажется, тебе следовало бы снова пойти в полицию и выложить им все эти, как ты их называешь, косвенные улики. А дальше — пусть решает комиссар Бувин.
— Джон,— в тоне ее зазвучали просящие нотки. Он устало вздохнул.
— Ты что, думаешь, у меня не достаточно забот с делом Вульфа? И ведь здесь речь идет об одном из нас. А Петер Лунд — в общем-то, не наше дело, все это целиком и полностью в ведении полиции.
— Джон…
— Если хочешь, я могу даже подтвердить им твои слова. Это, вероятно, поможет, я имею в виду, может иметь какое-то дополнительное значение, чтобы снова поднять дело, однако…— Но, встретившись с ее спокойным взглядом, он внезапно смирился.— Ну, ладно,— вздохнул он.— Давай прокрутим все еще раз. Начинай ты — во всем надо придерживаться системы.
— Спасибо, Джон.— Она хотела стряхнуть пепел в пепельницу, промахнулась, сдула его со стола и снова уселась в кресло.— Давай начнем с этого человека.— Она немного подумала и продолжала: — Бувин говорит, что одна из трудностей — вероятно, самая основная — найти его.
— А почему ты думаешь, что это тот самый? — спросил Тирен.
— Прекрасно,— усмехнулась Анна-Белла.— Ты реагируешь именно так, как, мне кажется, будет реагировать Бувин. И это хорошо — у меня есть, по крайней мере, возможность все отрепетировать.— Она затянулась.— Между Петером Лундом и тем человеком, которого ты видел вчера в отеле, есть реальная связь. Они жили в одной гостинице, на одном этаже. Он уехал из гостиницы сразу же после того, как оттуда уехали шведы. Он…— Она попыталась было придумать еще что-нибудь, но, по-видимому, тщетно.
— И даже еще больше,— сказал Тирен.— Могу тебе помочь. Он — если, конечно, это был он — появился в ночном кафе, вывел оттуда Петера Лунда и увез его в белом автомобиле.
— Совершенно верно,— сказала Анна-Белла.-А поскольку, по нашим сведениям, Лунда из кафе вытаскивали два человека, то, вероятно, второй и сидел за рулем машины в обоих случаях. Но самое главное, это то, что теперь легко можно выяснить, кто же он такой — человек со следом ожога.
Тирен кивнул.
— Великолепно. Однако позволь мне снова обратить твое внимание на то, что все эти выводы могут оказаться неверными, поскольку исходят из предположения, что это один и тот же человек и один и тот же автомобиль. Но в Париже десятки тысяч белых автомобилей. Я видел какого-то человека с обожженной рукой и какой-то белый автомобиль.
— Да, из тебя, пожалуй, вышел бы превосходный комиссар Бувин,— сухо заметила Анна-Белла.— Однако, во всяком случае, если ты, так же, как и я, согласен считать все это косвенными уликами, то их необходимо проверить. Сделать это довольно легко — в два этапа. Во-первых, можно выяснить в отеле, кем является твой человек с ожогом — его имя, адрес, род занятий, место работы… Затем следует узнать, есть ли у него алиби на то время, когда похитили Лунда. И наконец, вполне возможно завести его в то кафе, где видели моего человека с ожогом, и устроить ему встречу с хозяином заведения. И если хозяин в твоем человеке с ожогом опознает моего, то, значит, это одно и то же лицо, не так ли?
По мере ее рассуждений Тирен улыбался все шире и шире, однако, войдя в роль комиссара Бувина, он не собирался сдаваться так просто. Он сказал:
— Но если мой человек с ожогом записался в отеле под чужим именем, что в данных обстоятельствах наиболее вероятно, будь он и правда твоим человеком с ожогом, а также сообщил вымышленный адрес и все другие сведения, которые требуют от клиентов в приличных гостиницах, тогда мы не продвинемся вперед ни на шаг.
Закусив губу, она несколько минут напряженно думала, потом сказала:
— Ты говоришь, что у твоего человека с ожогом был иностранный акцент. Если так, то тебе, вероятно, хорошо известно, что в отеле, когда речь идет об иностранцах, как правило, всегда просят предъявить какое-либо удостоверение личности — скорее всего паспорт.
— Разумеется,— не сдавался Тирен,— однако, если это и в самом деле один и тот же человек, то, по-видимому, убийство Лунда было спланировано им заранее и он позаботился о том, чтобы запастись фальшивым паспортом. То есть я хочу сказать, что здесь одно из двух: или же все, что связано с этим человеком,— ложь, или же — правда.— Сделав небольшую красноречивую паузу, он взмахнул рукой, как бы подводя итоговую черту, и продолжал: — Я бы посоветовал тебе вот что: попроси комиссара Бувина попытаться найти этого человека. Не выйдет — что ж! А если все же получится, то я всегда смогу подтвердить, что он действительно проживал в отеле. Конечно, если в этом будет необходимость.
— Ты хорошо его рассмотрел?
— Нет, я видел его лишь мельком. Но руку я рассмотрел хорошо. И пока сопоставлял след от ожога с твоим рассказом, он уже успел уйти. Он…— Тирен сделал над собой усилие, пытаясь припомнить все как можно точнее,— на нем был хороший светло-серый костюм, да и вообще он ничем не отличался от большинства людей, которые останавливаются в таком фешенебельном отеле, как «Георг V».
— А женщина, которая была с ним?
Тирен смущенно хмыкнул.
— Не мог же я все разглядеть. Она вышла из гостиницы еще раньше него. На ней был светлый костюм с коротким рукавом — по-моему, бежевый — и вроде бы шарф. Еще, помнится, небольшая шляпка — с вуалью. Да, точно, вуаль с крупными мушками.— Он улыбнулся.— Она также была весьма элегантна — и в то же время не бросалась в глаза. Однако, как я уже сказал, я бы не узнал ее, если бы мне предложили выбирать из двух женщин.
Анна-Белла зажгла новую сигарету и задумчиво пробормотала:
— Быть может, кто-нибудь из отеля мог бы описать ее лучше? Как правило, элегантные дамы привлекают внимание.
— Да, конечно,— сказал Тирен.— Поэтому я советую тебе рассказать о ней Бувину.
— Спасибо за совет,— поблагодарила Анна-Белла, не скрывая иронии.— Обязательно ему последую.— Она сделала глубокую затяжку и выпустила длинную струю дыма. Затем продолжала: — Ты говоришь, сдавая ключи, мужчина сказал: «И на этот раз большое вам спасибо»? Но ведь это значит, что он обычно останавливается там.
— Хотелось бы надеяться. Или хотя бы, что он бывал там раньше или намерен вскоре приехать опять.
— В таком случае его обязательно должны опознать. Быть может, и его спутницу.
— Согласен,— ответил Тирен.— Однако бывает, что люди говорят так чисто машинально, просто желая подчеркнуть свою благодарность. Тем не менее тебе, конечно, следует рассказать комиссару и об этом.
— Разумеется. Но пойдем дальше. Ты не сказал ничего о его багаже.
— Насколько я могу судить, у него не было багажа.
Анна-Белла позволила себе усомниться:
— Вероятно, он все-таки был, однако его отнесли к машине раньше.— Она усмехнулась: — Это мне тоже сообщить Бувину?
— Думаю, да.— Он тоже улыбнулся.— А как ты считаешь, не попробовать ли нам еще одну зацепку?
Она сразу поняла, что он имеет в виду.
— Письмо,— сказала она.— Во время нашей беседы комиссар Бувин несколько раз упоминал, что невозможно представить себе ни одного более или менее правдоподобного мотива для убийства Лунда. В этом смысле данное письмо как нельзя лучше укладывается в схему.
— Мне думается, пусть в этом лучше разбирается Бувин. Здесь действительно есть за что ухватиться.
— Ты имеешь в виду, что само по себе письмо могло и не быть прямым мотивом? Что ж, согласна. Но, возможно, в нем было что-то такое… Мы знаем, что когда Лунд расстался со своими друзьями у «Лидо», письмо было у него в кармане.
— Нет, милая моя.— Тирен отрицательно покачал головой.— Как раз в этом мы и не можем быть уверены. Мы знаем только, что он сунул письмо в карман того костюма, который был на нем в «Лидо». Однако у нас нет никаких доказательств, что оно было с ним и вечером тоже. Возможно, он и не выбросил его в корзину для бумаг. Но уверенности в этом быть не может.— Он на мгновение умолк, склонил голову на плечо и с растущим раздражением взглянул на нее.— Еще раз советую тебе, попроси Бувина, чтобы он попробовал все выяснить сам. Пусть начнет с уборщицы. Что касается меня, то я не думаю, чтобы он оставлял письмо в комнате, иначе уборщица бы не стала его трогать. Но, с другой стороны, предположим, что оно было с ним весь вечер, и твой или мой человек с ожогом следил за Лундом, чтобы добыть его. Значит, там было какое-то весьма важное сообщение? Однако, судя по всему, Лунда оно не особо интересовало, ибо никто не видел, чтобы он вскрывал письмо. Или же он заранее знал, что в нем? — Он снова немного помолчал.— Предположений здесь может быть столько, что комиссар устанет их считать.
