Черепанов - Все эти приговорённые
Чиновники приступили к своим обязанностям и прогнали нас с причала. Лодки стали поворачивать домой, к женщинам, которым предстояло власть посмаковать этот лакомый кусочек.
Слушай, Хелен, я только что узнал - там такие вещи творились. Натуральные оргии. Все эти городские, которые скачут в чём мать родила. Готов поспорить, что без наркотиков тоже не обошлось. Вообще-то, про мёртвых или хорошо или ничего, но я могу тебе сказать, Хелен - мне уж точно не жаль, что весь этот сброд перестанет сюда таскаться. Надеюсь, что дом достанется каким-нибудь действительно симпатичным людям. Знаешь, эта Джуди Джона тоже была там. Если осенью она снова появится в передачах, я запрещу детям на неё смотреть. Я собираюсь написать её спонсору. Я так скажу, Хелен, - если человек не живёт достойно, у него нет никакого права выступать перед публикой.
Я оглядывался вокруг, отыскивая Джуди, но не мог её найти. Я догадался, что она ушла в свою комнату. И направился в сторону кухни, со смутными мыслями о горячем кофе, и уже прошло некоторое время после того, как нашли тело, и мир уже наполнился мутноватым дневным светом, когда всех нас собрали в просторной гостиной. Мистер Фиш собирался сказать нам несколько слов.
Наверное, я глазел на Джуди, как изнемогающий от любви щенок. Мне хотелось выяснить, как она выглядит при дневном свете. Мне хотелось знать, что она любит на завтрак, как долго ей принадлежит этот поношенный свитер, какие книги она читает, от чего она плачет, какой размер туфель она носит.
И тут я услышал, как Фиш говорит что-то дикое. Я уставился на него, и в конце концов до меня дошло. Не несчастный случай. Не просто утонула. Не фатальное сочетание: алкоголь, темнота и вода озера. А дыра у неё в затылке.
Так что, вместо скандального происшествия по пьяной лавочке, мы имели громкое убийство. Ничего себе! Я разом задумался о миллионе вещей, соотнося всё это с работой, которую я пытался делать. Воздействие на рынок? Какие утверждённые рекламные акции будет теперь в дурном вкусе? Кто теперь будет всем заправлять?
Нас предупредили, чтобы мы не уходили далеко, ввиду предстоящего приезда более крупных чинов. Я уступил ключи от своей машины полицейскому. Ноэль Хесс откололась от компании. Народ начал бесцельно слоняться вокруг. Другой полицейский разговаривал с Джуди. Я всё придумывал подходящий повод, чтобы прервать их и увести её туда, где мог бы с ней поговорить. Просто поговорить. Просто смотреть на неё. Она чем-то рассмешила полицейского. Позади Джуди я видел Мэйвис, уже не плачущую, с лицом, неприятно распухшим от слишком обильно и слишком долго проливаемых слёз. Мэйвис выглядела потрясённой и разгневанной.
Я увидел, как это начиналось, и сначала не понял, и подумал, что это какая-то игра в дурном вкусе, а потом, когда я понял, что должно произойти, увидел, как Джуди тоже повернулась и тоже стала смотреть, в какой-то момент у меня возникло ощущение, что я стою по шею в клее, не в силах пошевелиться или заговорить. Это происходило как на замедленных кадрах. Жуткое замедленное движение, сопровождающееся поблескиванием меди, и ничто на свете не в силах было его остановить. И не остановило.
Потом полицейский и я бросились туда, в один и тот же момент. Слишком поздно.
Слишком поздно. Я увидел поблёскивающую синюю дугу, услышал звук удара, лицо запрокинулось, стало застывшим и отсутствующим на какой-то момент перед падением. И все мы, находившиеся там, в какой-то момент живая картина, нечто застылое, с воспоминанием о крике, запёкшимся на высоких стенах, и отворачиваясь, чтобы не смотреть, я увидел глаза Джуди, обращённые на меня, ясные, настоящие и хорошо знакомые, и сделал полшага к ней.
Молодой доктор опустился на колени. Я увидел его лицо, когда он посмотрел вверх. Для них это всё едино. Они всегда встречаются с одним и тем же противником, хотя он может рядиться в разные маски. Это противник, который всегда побеждает. И доктора, эти бойцы, выигрывающие время, должны иметь закрытые лица.
Конечно же, всё было кончено, и ничто уже не будет таким, как прежде.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ (ДЖУДИ ДЖОНА -ДО ТОГО)
ФОТОГРАФ всё требовал какого-то особенного выражения лица на снимке, которому предстояло стать частью торжественного мероприятия, а когда всё закончилось, я прошла по Мэдисон-стрит до 46-й, с таким ощущением, как будто по моему лицу провели губкой. Я говорила себе, что таким образом сохраню молодость - может быть. Мышечный тонус и всё такое.
Хильда улыбнулась, сказала, что Уилли один, и что я могу пройти. Он встал из-за своего голубовато-серого стола, потрепал меня по плечу, посмотрел на меня с озабоченностью семейного доктора и усадил в кресло.
- Джуди, клянусь, ты выглядишь на девятнадцать.
- Старый добрый Уилли. Парень моей мечты. - Ростом Уилли - метр с кепкой. У него отсутствие волос, двадцатый размер шеи, и пара больших мягких влажных карих глаз, как у обиженного сеттера. Несколько поколений назад он сочинял песни, репризы и номера с "мягкой чечёткой" для сети театров Кейта. Теперь заделался импресарио. У него бойцовский характер и острый ум. А ещё он остаётся честным, насколько может, и до сих пор сохраняет самоуважение.
- Я буду краток, Джуди. Карлос и Джейн хотят уйти. Пойми. Они хорошие ребята. Я могу их удержать. Ты это знаешь. Они останутся, как миленькие. Но, похоже, для них это неплохой шанс.
- Отпусти их, Уилли. Хотя, нет. Я поговорю с ними. Я сама это сделаю. Они молодцы. Они должны иметь собственное шоу.
Он откинулся назад и сцепил пальцы на своём брюшке.
- Я знал, что ты это скажешь, но не хотел этого. Если бы ты вела себя пожёстче...
- Так же жёстко, как ты, Уилли?
- Мы не тем занимаемся, детка. Мы оба. Но если правильно взяться за дело, у меня найдутся люди. Вместе мы сможем поставить что-нибудь такое, что сразит их наповал.
- Мы с тобой не первый день знакомы, Уилли. Думаю, тебе лучше высказать мне всё напрямик. Думаю, тебе лучше перестать дурачить Джуди. По-моему, уж это-то я заслужила, Уилли.
Он поигрывал жёлтым карандашом.
- Ладно. - Он поднял карандаш. Написал пять имён. Подвинул листок бумаги ко мне. Я прочитала имена, кивнула. Он сказал:
- Это были громкие имена. В 1951-ом. Собственные шоу. Отличные рейтинги. Куча бабок. Эти проклятые СМИ поедают тебя. Вот на что это похоже: предположим, человеку понравилась маринованная свёкла. Ну, жена и потчует его маринованной свёклой два раза в день в течение года. А что потом? Он видеть больше не может эту свёклу. На радио ты бы ещё продержалась. Со скрипом, но продержалась, при наличии сценаристов. Но в этом чёртовом ящике тебя и видно и слышно. Сколько времени выходит Джуди-Тайм? Больше ста недель. Спрос на билеты в студию показывает всё точнее рейтингов. На него там и ориентируются. Где они, эти пятеро из списка? Один поёт в Париже, за копейки. Другой работает на радио, передаче, выпускаемой за счёт станции, в Чикаго. Ещё один - в казино, в Бразилии, Бог ты мой. А остальные двое могут найти себе работу, но для них это недостаточно хорошая работа. Они думают, что по-прежнему на коне, но они мертвы. Эта штука поедает тебя, и чем выше ты забрался, тем больнее потом падать, потому что... если уже резать правду-матку, как ты просила... людям осточертело на тебя смотреть. Маринованная свёкла.
- Ещё один сезон, Уилли?
Он покачал головой.
- Очень сомневаюсь на этот счёт. Ты могла бы сколотить шоу. Выставить его на рынок. Попробовать найти кого-нибудь, методом "тыка", и это съест все твои финансы, прежде чем ты найдёшь какого-то спонсора. А скорее всего ты его не и найдёшь. Словом, пора уходить.
- А как насчёт шоу в другом жанре? Комедии положений.
- Я знаю, что у тебя бы получилось. Знаю, что хорошо получилось бы. Но это страшно рискованная затея. Взгляни на это вот с какой стороны: а зачем рисковать? Ты добилась успеха. Что-то откладывала. Сколько ты заработала на жизнь за последнее время?
- Не так уже много, Уилли. Совсем немного.
Он резко перегнулся через стол и схватил меня за руку. Я вздрогнула от неожиданности. Голос его стал хриплым.
- Послушай, Джуди. На правах рекламы. Переключись на Уилли. С виду неказистого, зато лёгкого в общении. У меня теперь никого нет. Мы можем обосноваться, ну, скажем, в Коннектикуте. Бог ты мой, трава. Деревья. Я смогу заменить одно другим. Я имею в виду, тебе не обязательно меня любить. Возможно, это будет не так уж просто. Но мы говорим одинаково. Мы думаем одинаково. Мы могли бы сделать так, чтобы это работало.
Я просто не знала, куда деваться от этих карих глаз. Но ответ он прочитал на моём лице. Он отпустил мою руку. Сокрушённо проговорил:
- Ладно, попытка не пытка.
- Я сожалею, Уилли. Действительно сожалею. Я хотела бы, чтобы это было возможно.
Он улыбнулся.
- Я тебе верю.
Он встряхнулся, как толстая собака, вылезшая из ручья.
- Так что там за история с этой Феррис?
- Она хочет, чтобы я приехала туда. Говорит, что просто собирает нас повеселиться. Но дала мне знать, что там будет Дорн. И менеджер продаж, Докерти. И Стив Уинсан.
